Мятежный дух - Барб и Дж. С. Хенди

— Ты унес останки Эйллеан из усыпальницы в замке? — спросил Сгэйль.

Странное дело — внутри этого вопроса таилось страстное утверждение. Сгэйль что-то громко сказал по-эльфийски, и в тоне его слышалась та же страстность. Впрочем, настроение эльфов его речь почти не изменила. Одни выглядели удивленными и настороженными, другие косились с откровенным недоверием.

— Ты вернул ее домой, к сородичам… верно? — прибавил Сгэйль.

Смысл его слов едва доходил до сознания Лисила. Полуэльфу плевать было, чего так настойчиво добивается от него Сгэйль. Со своими мертвыми он как-нибудь сам разберется.

— Ответь ему! — настойчиво шептала Винн. — Он пытается спасти твою жизнь… да и нашу тоже!

Энниш прорычала что-то, и голос ее сорвался на скрежет. Лисил резко обернулся.

Лицо ее исказилось от предвкушения, словно она наконец загнала в угол зверя, за которым давно охотилась. У Лисила застучало в висках от бешенства, но он не шелохнулся.

Слезы потекли ручьями по искаженному лицу Энниш, срывались каплями с ее скошенного подбородка. Уркар рявкнул на нее по-эльфийски. Она огрызнулась, и гримаса омерзительного предвкушения исчезла с ее лица.

Уркар по-прежнему не давал Магьер встать, но лицо его при этом оставалось отрешенно-невозмутимым. Магьер едва могла приподнять голову с земли, и взгляд ее темных глаз был неотрывно устремлен на Лисила.

Сколько еще ждать, прежде чем глаза ее нальются чернотой, зубы превратятся в клыки? Лисилу так хотелось, чтобы это произошло, так хотелось увидеть, как Магьер впивается зубами в эльфа.

Уркар наклонился к Магьер, что-то тихо проговорил. Она сразу перестала вырываться, и тогда пожилой эльф поглядел куда-то за спину Лисилу. Коротко кивнул кому-то — и отпрыгнул назад, освобождая Магьер. Она с трудом поднялась, при этом оказавшись лицом к лицу с Уркаром, затем медленно отступила к Лисилу.

— Все хорошо, — прошептала Магьер, присев на корточки и одной рукой упираясь в землю. — Никто их не заберет… я никому не позволю отнять их у тебя.

При звуках ее голоса бешеный рев крови в ушах Лисила начал стихать.

— Прошу тебя, — взмолился Сгэйль, — скажи им всем… скажи моим сородичам, что я говорю правду!

Лисил увидал на лице анмаглахка боль… и страх.

— Эрин'н, — шепотом подсказал Сгэйль, — «правда»… Ну, говори!

Лисил ничего не понял, но страстная настойчивость Сгэйля все-таки проникла в его затуманенное сознание.

— Эй-рин-ин, — произнес он, а потом повторил, уже громче.

Сгэйль облегченно обмяк.

Магьер потянулась к упавшему на землю куску холста, но Сгэйль поднял его первым. Он расправил холст, накинул поверх своих ладоней, словно подношение.

— Вы устыдили меня, — сказал он тихо, опуская взгляд на череп Эйллеан. — Жаль, что вы мне об этом не рассказали. Я бы… молил о разрешении нести ее. Хотя бы несколько шагов.

Взглянув на череп Гавриела, Сгэйль на миг заколебался, но все же протянул к ним расправленный холст. Магьер схватила его и бережно набросила поверх черепов, которые прижимал к груди Лисил.

Полуэльф поспешно завернул эти реликвии, укрыв их от посторонних глаз, и поднялся лишь после уговоров Магьер.

Кое-кто из эльфов, окружавших поляну, еще гневно посматривал на пришельцев, но другие опустили головы в приливе скорби. Лисил не мог понять, отчего возвращение останков его бабушки и одно слово на языке эльфов стали причиной такой резкой перемены.

Магьер обняла его одной рукой за плечи, но глядела она за спину Лисила — туда, где стояла Энниш.

— Еще раз поднимешь на него руку, — холодно проговорила она, — и мне не понадобится клинок, чтобы тебя обезглавить.

Лисил не услышал ответа Энниш, но увидел, как она прошла справа, стараясь держаться как можно дальше от нее, и направилась к Сгэйлю. Уркар, появившийся перед глазами Лисила, преградил ей дорогу.

С совершенно бесстрастным видом пожилой анмаглахк поднял руку ладонью вперед. И махнул ею между собой и Энниш, словно отмахивался от назойливой мошки.

Гнев исчез с лица Энниш. Она отшатнулась, словно получила пощечину от того, кто был ей очень дорог. Потом попятилась прочь от Уркара, развернулась и опрометью бросилась бежать с лужайки.

Винн с трудом поднялась на ноги, и Оша, сунув на место стилеты, бросился ей помогать. Когда он протянул юной Хранительнице руку, девушка отскочила и отвернулась от него.

— Нам надо сейчас же уйти отсюда, — сказала она. Малец все еще кружил перед столпившимися вокруг лужайки эльфами, то и дело поглядывая на Лисила.

Через толпу протолкался пожилой эльф в теплой коричневой рубахе. Его растрепанные волосы были темнее, чем у прочих, и пронизаны серо-стальными нитями седины. Малец развернулся к нему, рыча. Старик замер на самом краю толпы, но не отступил.

— Сгэйльшеллеахэ! — позвал он.

Узкое лицо Сгэйля дрогнуло и облегченно просияло.

— Фойрреач-ахарэ!

— Малец, не надо! Пропусти его! — крикнула Винн, а потом прошептала Магьер: — Сгэйль назвал его дедушкой.

Малец повернул, по кругу неуверенно потрусил к Винн, не упуская из виду вновь прибывшего. Старик приблизился к ним, внимательно глядя на пса. Он не был ни зол, ни испуган — разве что чуточку ошарашен и встревожен.

Сгэйль быстро заговорил по-эльфийски, и в ответных репликах его деда чувствовалась вежливая настороженность. Гадая, о чем они говорят, Лисил глянул на Винн. Девушка напряженно вслушивалась в разговор, но переводить не спешила. Сгэйль махнул рукой Лисилу, предлагая идти дальше, и, понизив голос, бросил:

— Скорее. Пойдем ко мне домой. Там вы будете в безопасности.

Лисил вовремя прикусил язык, чтобы не огрызнуться. Сгэйль уже прежде обещал что-то подобное, но его заверения лопнули как мыльный пузырь. Оставалось только гадать, что ждет их впереди.

Винн тихонько ахнула, миновав шерстяную занавеску и шагнув внутрь дуба размерами с небольшой дом.

Мох, который рос снаружи, вливался в жилище, покрывая пол, хотя Винн казалось непостижимым, как вдали от солнечных лучей он мог сохранять сочный желтовато-зеленый цвет. Ствол дуба изнутри представлял собой просторную округлую комнату с естественно изогнутыми дверными проемами и стенами. Стены комнаты, как и само дерево снаружи, были покрыты корой, но кое-где проступала обнаженная древесина. Не то чтобы кора в этих местах была содрана, скорее, дерево выросло таким образом, но тем не менее жило и процветало. Темно-желтые арки с занавесями вели в другие помещения. По левой стене вилась лестница, уводя в верхние комнаты.

Лавки вдоль противоположной стены были завалены шафранного цвета подушками, которые игла вышивальщицы украсила светло-желтыми цветочными узорами. Сквозь один арочный проем Винн разглядела комнату поменьше, где прямо на моховом ковре лежали пышные тюфяки. На тюфяках в уютном беспорядке были разбросаны мягкие подушки и зеленые шерстяные одеяла.