Шоу марионеток - Майк У. Крэйвен

– Я сказал…

– У меня их больше нет!

– Мне нужен серийный номер и фотографии, – сказал По. Он повернулся к Брэдшоу: это был способ мгновенно проверить данные в интернете. Она уже уткнулась в телефон.

– Ценность? – спросил ее По.

– Модель «Брейтлинг» 1962 года стоит примерно десять тысяч фунтов, По, – ответила она. Она, казалось, наслаждалась своим первым полевым выездом. В какой-то момент По придется объяснять, что это не официально. Пусть сама решает, хочет продолжать или нет. Но не сейчас.

По повернулся к Шарплзу и спросил:

– Кому ты их продал?

– Я хочу сделку.

По фыркнул. Даже Брэдшоу хихикнула.

– Ты слишком много смотришь телевизор, – сказал По. – Это не Америка. Никакой сделки не будет. Максимум – смягчение. Если судья увидит в твоих действиях что-то хорошее, а не только плохое. И единственный способ получить смягчение – это если я найду эти гребаные часы. А теперь скажи, кому ты их продал.

– Я не могу, – прошептал Шарплз. – Я продал их на специальном сайте с часами, анонимному коллекционеру в Штатах.

– Тилли?

– Пожалуйста, дайте пройти, мистер Шарплз, – сказала та, протискиваясь мимо Шарплза и включая его компьютер. – Пароль, пожалуйста?

Шарплз назвал.

Пока Брэдшоу копалась в компьютере, По спросил:

– Сколько ты за них получил?

– Конечно, не десять тысяч фунтов! – воскликнул тот. Он казался раздраженным, словно его обобрали. – Я получил пять тысяч долларов, то есть чуть больше трех тысяч фунтов стерлингов. – Он нервно посмотрел на Брэдшоу. – Что она делает?

– Большинство людей не в курсе, Шарплз, – пояснил По, – что сколько информацию с компьютера ни удаляй, ее все равно можно восстановить. Тилли найдет все, что ты писал об этих часах. Долго еще, Тилли?

– Нашла, По, – ответила она. – У вас есть принтер, мистер Шарплз?

Тот открыл шкаф и нажал на кнопку. Загорелся зеленый огонек, принтер зажужжал и с лязгом начал готовиться к работе.

– Беспроводной, – прокомментировал Шарплз.

Брэдшоу закатила глаза и изрекла:

– О.

Она распечатала несколько документов. Протянула По, даже на них не взглянув.

По пролистал бумаги. Печать была цветной, и первых же страниц хватило бы, чтобы обеспечить Шарплзу обвинение, но на последних двух По просто-таки наткнулся на золотую жилу.

Коллекционер хотел посмотреть, что он покупает, и Шарплз с радостью согласился. Шесть полноцветных фотографий, по три на страницу.

Взглянув на пятую, По улыбнулся. Это была задняя сторона часов.

И на фото ясно и четко был виден их уникальный серийный номер.

Они покинули Шарплза, но велели ему никуда не уезжать. За ним придут офицеры в форме. Так оно и будет, но не скоро – не раньше чем По закончит поиски первоначального владельца часов.

По сказал Брэдшоу, что он официально в отпуске, и потому ей лучше вернуться в Шап, но она очень хотела разобраться в ветке следствия о «Брейтлингах». По смягчился. Они решили позавтракать в кафе «Сейнсбери». По выбрал комплексный английский завтрак, а Брэдшоу – его вегетарианский эквивалент. Они взяли чайник чая на двоих.

Пока бекон хрустел у него во рту, взрываясь соленым ароматом, они обсуждали лучший способ выйти на владельца часов. Брэдшоу хотела, чтобы По ехал прямо в фирму «Брейтлинг», предполагая, что у них должна быть база данных клиентов, но он в этом сомневался. Это была большая компания с клиентами по всему миру, и некоторые из них были чрезвычайно богаты. В «Брейтлинг» не стали бы нарушать их политику конфиденциальности лишь потому, что какой-то придурок из NCA их попросил. Вместо этого По планировал потрясти дорогих торговцев округа и пугать их, пока они не выложат ему то, что он хочет. Их было немного, и если Толлундский человек был камбрийцем, возможно, что часы он купил там же.

Пока он макал в остатки яичного желтка кусочек поджаренного хлеба, Брэдшоу спросила, почему он берет отпуск именно сейчас.

– Мне просто нужно немного времени, Тилли.

– Это точно не из-за меня, По?

– Что… Нет, конечно, нет. Причем тут ты?

– Люди от меня устают.

– Ну, если так, то они идиоты, – сказал По. – Нет, настоящая причина в том, что ночью старший инспектор Гэмбл попросил меня уйти из его расследования.

– Так вот почему мне звонила инспектор Стефани Флинн и сказала помочь, если ты попросишь?

– Я не знал, что она тебе звонила.

– Она просила тебе не говорить.

– Но?

– Друзья никогда не должны лгать друг другу, По.

Он задумчиво кивнул.

– Давай ешь свои опилки. Магазины скоро откроются.

Пока они беседовали, Брэдшоу пользовалась местным бесплатным вайфаем. Она пыталась сузить поиски, ища самых стойких ювелиров – тех, кто работал уже давно. Она составила список и переключилась на новостной канал. Было девять утра, и заголовки уже вышли. Брэдшоу уставилась в экран с открытым ртом.

– Нет… Нет… Это совсем нехорошо! – воскликнула она.

– Что не так? – рассеянно спросил По, гоняя ножом по тарелке верткую печеную фасоль.

– Взгляни сюда, По! – Брэдшоу развернула планшет так, чтобы оба видели экран. Она прибавила громкость и нажала кнопку воспроизведения.

Посреди стаи камер и огромных микрофонов, одетый в чистый костюм, словно не он только что провел три часа на кладбище Кендала, стоял Гэмбл. Ведущий новостей комментировал: «Полиция сообщила, что тело, этим ранним утром найденное в могиле в Кендале, может быть еще одной жертвой серийного убийцы, известного как Камбрийский Сжигатель. А теперь мы в прямом эфире отправляемся в Камбрию, где начальник местного департамента полиции, старший суперинтендант Йен Гэмбл выступит с кратким заявлением».

Гэмбл ждал отмашки и заговорил, как только ведущий закончил вводную.

– После исключительной полицейской работы камбрийских детективов следственная группа запросила ордер на эксгумацию могилы на кладбище Парксайд в Кендале. У нас были основания полагать, что гроб, в котором должно находиться неопознанное тело, найденное в прошлом году в соляном хранилище в Хардендейле, был недавно вскрыт. Как мы и ожидали, прежний обитатель гроба отсутствовал. На его месте лежало тело еще не опознанного мужчины, который, как мы полагаем, стал жертвой Камбрийского Сжигателя.

Заявление Гэмбла было сжатым, хорошо написанным, не содержало ни капли лжи и являлось полной чушью. NCA не посмеет ему противоречить, они не рискнут выставить напоказ свои собственные ошибки. По такое уже видел.