Медведь и Дракон - Том Клэнси

– Минута двадцать секунд до контакта, сэр. – Капитан посмотрел на дисплей. Если у Сьерры-Одиннадцать был дежурный на сонаре, он не обращал особого внимания на окружающий мир. Скоро ситуация изменится.

– О'кей, активные действия через тридцать секунд.

– Слушаюсь, сэр.

На дисплее сонара было видно, что торпеда направляется точно к «406-й». Казалось, жалко топить субмарину, когда вы даже не знаете её названия…

– Активные действия на торпеде Два, – сообщил офицер.

– Вот, смотрите, сэр, – сказал старшина, сидящий у экрана сонара, и показал на другую часть дисплея. – Ультразвуковой сонар зажёг новую линию, и пятнадцать секунд спустя – Сьерра-Одиннадцать только что подняла газ вокруг себя, кавитация и число оборотов винта увеличилось, начала поворот направо… это не будет иметь никакого значения, сэр, – старшина знал это по изображению на дисплее. – Увернуться от «48-й» невозможно.

– А как относительно Двенадцатой?

– Она тоже услышала звуки, капитан. Увеличила скорость и… – Старшина сорвал наушники. – О-о! ушам больно. – Он потряс головой. – Попадание торпеды в Сьерру-Одиннадцать, сэр.

Капитан надел запасную пару наушников. Море все ещё кипело. Звуки от двигателя цели прекратились почти сразу – визуальный дисплей подтвердил это, хотя линия шестидесяти герц показывала, что генераторы все ещё… нет, они тоже замерли. Капитан услышал и увидел звук продуваемого воздуха. Подводники на китайском ракетоносце пытались продуть балласт и выйти на поверхность, но без двигателя… нет, никаких шансов. Затем он посмотрел на визуальный след Сьерры-Двенадцать. Ударная подлодка проявила большую бдительность, она резко свернула налево и включила полную мощность. Шум её силовой установки сразу увеличился, равно как и число оборотов винта… она тоже продувала балласт… зачем?

– Время для торпеды Один? – спросил капитан.

– По первоначальному расчёту, тридцать секунд, сейчас, по-видимому, немного больше.

«Ненамного больше», – подумал шкипер. Торпеда «Марк 48» мчалась близко к поверхности моря со скоростью, превышающей шестьдесят узлов… Оружейник перевёл её в активный режим, и рыба тут же начала поиск. Хорошо подготовленная команда выпустила бы свою торпеду, чтобы спугнуть нападающую субмарину и, может быть, спастись, если первая торпеда промчится мимо, – надежда невелика, но вы ничего от этого не теряете. Может быть, вы получите удовлетворение от того, что прибудете в ад со спутником сразу после того, как постучите в дверь… но они не выпустили даже торпеду-обманку. Должно быть, все они спали… несомненно, не проявили бдительность… не были настороже… они что, забыли, что идёт война?..

К своему несчастью, через двадцать пять секунд они узнали об этом. Ещё одно пятно появилось на дисплее сонара.

Ну что ж, – подумал капитан, – две на две. Это было очень просто. Он вошёл в центр боевых операций и поднял микрофон.

– Слушайте все. Говорит капитан. Мы только что выпустили две рыбы в две подводные лодки китайских коммунистов. Больше мы не увидим их. Хорошая работа, парни. Это все. – Затем он посмотрел на офицера-связиста: – Подготовьте донесение главнокомандующему Тихоокеанским театром. «Четыре-ноль-шесть уничтожена в… двадцать два пятьдесят шесть по Гринвичу вместе с сопровождающей её ударной субмариной. Приступаем к уничтожению фрегата».

Пошлите это, когда мы подвсплывем на глубину антенны.

– Слушаюсь, сэр.

– Группа слежения, у нас фрегат на пеленге два-один-шесть. Приготовимся к запуску «Гарпуна» ему в зад.

– Слушаюсь, сэр, – ответил лейтенант, руководящий группой слежения.

* * *

В Вашингтоне было около шести вечера. Там все смотрели телевидение, но не коммерческие передачи. Изображения от «Тёмных звёзд» поступали по кодированному спутниковому каналу и затем распространялись по Вашингтону по закрытым военным оптиковолоконным кабелям. Один из них, разумеется, вёл в ситуационный центр Белого дома.

– Святой боже, – сказал Райан. – Это походит на какую-то гребаную компьютерную игру. У нас такая возможность уже давно?

– Она совсем новая, Джек, – ответил вице-президент. – Я согласен с тобой – это выглядит непристойно, – но ведь это то, что видят операторы. Я хочу сказать, когда я сбивал самолёты противника, падающие в море, я был вынужден видеть это, только я был в антиперегрузочном костюме с «Томкэтом», пристёгнутым к моей спине. Каким-то образом это выглядит похабнее, приятель. Подобно тому, как подсматривать за парнем и девушкой, занимающимися любовью, причём не в учебном фильме.

– Что ты имеешь в виду?

– Так называют порнографические фильмы на кораблях, Джек, «учебные фильмы». Но это походит на то, как ты смотришь в окно на первую ночь парня с его новой женой, и он не знает об этом… кажется чем-то грязным.

– Но людям это понравится, – предсказал Арни ван Дамм. – Средним американцам, особенно молодёжи, это будет казаться чем-то вроде кинофильма.

– Может быть, Арни, но это фильм о действительном убийстве. Реальные жизни исчезают на экране, причём в большом количестве. Этот штаб дивизии, который уничтожил Диггз своими многоствольными ракетными установками, – господи. Это походит на жертвоприношение разъярённому языческому богу, или на уничтожение динозавров раскалённым метеоритом, или на действия убийцы, приканчивающего ребёнка на школьном дворе, – сказал Робби, пытаясь найти сравнение с тем, каким отвратительным это кажется ему. Но это война, в этом нет ничего личного, пусть это будет небольшим утешением семьям погибших.

* * *

– Слышны радиопередачи, – сказал Толкунов генералу Бондаренко. Начальник разведки разместил полдюжины групп электронной разведки, прослушивающих передачи на частотах, которыми пользуется НОА. Они обычно говорили кодированными фразами, которые трудно понять, особенно если учесть, что слова менялись ежедневно, вместе с именами офицеров и названиями частей.

Однако о мерах безопасности склонны забывать, когда происходит что-то катастрофическое, и старшие офицеры хотят получить информацию как можно быстрее. В данном случае Бондаренко смотрел передачу с «Грейс Келли» и не испытывал особой жалости к жертвам, желая только, чтобы это был он, наносящий потери противнику, потому что это была его страна, в которую вторглись чинки.

– Американская артиллерийская доктрина производит впечатление, не правда ли? – заметил полковник Толкунов.

– У них всегда была хорошая артиллерия. Но и у нас тоже, как через несколько часов узнает генерал Пенг, – ответил главнокомандующий Дальневосточным театром.

– Как ты думаешь, что он сделает?

– Это зависит того, что он узнает, – ответил начальник разведки. – Получаемая им информация будет скорее всего весьма запутанной, и это обеспокоит его, но не повлияет на ведущуюся операцию.

Геннадий Иосифович был вынужден согласиться, что это имеет смысл. Генералы склонны думать о порученных им операциях, оставляя операции, порученные другим, их командующим, надеясь, что они должным образом выполнят поставленные задачи. Вообще-то армия могла функционировать только таким образом. В противном случае вы будете так беспокоиться о том, что происходит вокруг вас, что не сможете выполнить собственную работу, и все быстро остановится с визжащим скрипом. Это называлось действиями в шорах, когда не удавалось добиться успеха, и хорошей совместной работой, когда удавалось.