Доктор моего тела - Татьяна Фомина

– Что ты! Я никого звать не буду! А то опять сорвешься и даже чай не попьешь!

Чай.

«А я-то понадеялась на «мечты китайского любовника»…

Сдавил переносицу пальцами, стараясь отогнать образ, но в ушах продолжал звучать ее голос.

– Так, значит, вы так и не поговорили? – вздохнула мама, когда я рассказал ей все события последних дней.

От нее я никогда ничего не скрывал. Да и скрывать было нечего! И потом, мама всегда поддерживала меня и понимала.

– Нет. Как же я жалею, что согласился тогда на эту дурацкую свадьбу!

– Игорь! Ты же знаешь, что другого выхода не было! Я, вообще, удивляюсь, как Ярцев «разрешил» вам развестись?!

– У его дочурки появилась новая жертва, новое «хочу». Не надо было идти у нее на поводу! Ее угрозы – сплошной блеф! И я был наивный дурак! Испугался!

– Это уже не имеет значения. Ярцев бы нашел способ выставить тебя козлом отпущения! Да еще бы по максимуму! Даже зная, что ты ни в чем не виноват!

– Мам! Лучше бы я отсидел эти несчастные четыре года, чем потерять целых пятнадцать! Если не все оставшиеся!

– Не говори так! Это уже огромное счастье, что вы встретились!

– Счастье?! Ты считаешь, что это «счастье» – видеть, как она переживает за него?! Счастье, когда она с ним?! Счастье, если она никогда его не оставит?!

– Игорь! Пожалуйста! Не рви свое сердце!

– Оно уже давно порвано, мам.

Мама встала и отвернулась к окну. Я знал, что причиняю ей боль. Точнее, она сама всегда пропускает мою боль через себя.

– И что ты собираешься делать? – спросила мама, так и не повернувшись.

– Не знаю. Дам ей время. Немного.

Мама повернулась и посмотрела на меня.

– Игорь, ты знаешь, что я всегда тебя поддерживала. Но, может, не…

– Мама, не надо! – перебил я её. – Лера не любит его.

– Почему ты так думаешь?

– Я не думаю, я уверен.

– Женщине очень трудно отказаться от того, что она имеет, – привела еще один довод мама.

– Но ты же отказалась!

– Я – это я! И потом, у меня была другая ситуация!

– Это не важно.

– Господи! Ну почему из всех мужчин я выбрала твоего упрямого отца?! И ты унаследовал именно эту его черту?!

– А тебе не кажется, что из нас двоих, ты обладаешь большим упрямством, чем я? И тебе, как никому известно, что отец давно раскаялся, но ты все равно не можешь его простить.

– Потому что он привык всегда получать свое! Но стоит ему только этого добиться, он тут же забывает обо всем! И все будет повторяться снова и снова! А я не хочу, чтобы об меня опять вытирали ноги! Я уже не молода! – мама вздохнула. – Игорь, ты бы родил мне уже внученьку, маленькую, или внучика, а? А потом можешь ждать свою Лерочку!

– Я по физиологии не могу этого сделать.

– Не ёрничай! Ты прекрасно понял, что я имею в виду!

Это вечная тема, к которой мама постоянно возвращалась. И мне казалось, что приведи я в дом хоть первую попавшуюся девицу с улицы, и скажи ей, что она носит моего ребенка, мама бы приняла ее! Только поэтому я решил жить отдельно! И как бы мать не злилась на моего отца, именно он помог мне с квартирой, и никогда не отказывал, если я вдруг обращался к нему за помощью. Но для мамы это ничего не значило. Она списала его со счетов, и ничто не могло заставить изменить ее решения! И кто после этого из нас двоих упрямее?!

Лера.

Лёшу перевели в реанимацию. Это все, что я смогла узнать. Ни какие повреждения он получил, ни что с ним, ни сколько продлится лечение, узнать мне не удалось. Словно я пыталась выпытать какие-то секретные материалы!

Так ни с чем мне пришлось ехать домой.

Честно говоря, хотела в одиночестве привести в порядок свои мысли, но дома меня ждал «сюрприз» в лице брата и детей. Даша уже спала, а Лёня пользовался моментом, что никто над душой не стоит, сидел за компьютером.

Сашка почти клевал носом.

– Ну, наконец-то! – проворчал брат, широко зевая. – Я уже думал, ты там ночевать будешь!

– Почему не позвонил и не сказал, что вы здесь?

– А это что-то изменило бы? Маман решила, раз ее любимого Лёшеньки дома нет, то детей можно отправить! А так, что ты! Они же Лёше мешать будут!

Саша скопировал интонацию мамы, у него это хорошо получилось. Не знаю почему, но мама тряслась над своим зятем больше, чем над нами с Сашкой и своими внуками вместе взятыми! Чем уж так он ей полюбился, не знаю, но иногда от ее гиперзаботы о нем начинало тошнить.

– Тебя тоже сослали под благовидным предлогом «присмотреть за детьми»? – Не! Я – доброволец! Решил «присмотреть» за сестрой! А то мало ли, истерика приключится, волосы на голове рвать начнешь.… Зачем мне лысая сестра?

– С чего истерика-то? Это удивительно, что мама не прилетела!

– А я ей не сказал, – гордо заявил брат. – Она же если узнает, то своими причитаниями всех в могилу сведет! А так Лёши просто нет дома!

– Саш, она же все равно узнает!

– Лучше поздно, чем сразу, поверь! Так у нас целых два дня спокойствия! А если повезет, то и больше! Ты лучше скажи, как твой горе-муж умудрился в аварию попасть?

– Не поверишь, все молчат, как партизаны, словно ставку Штирлица провалить боятся! Какие-то невнятные объяснения, что машину занесло. А куда занесло, почему занесло, и почему такой кипишь, что пришлось врачей из другой больницы выдергивать, не понятно!

– А прогнозируют что?

– Понятия не имею! «Пациент в реанимации, состояние стабильное». Вот всё, что я от них услышала.

– Жаль.

– Кого жаль? Лёшу? Да, жаль.

– Не, жаль, что «стабильное», – «объяснил» брат.

– Саша! Вы что, сговорились?! – строго посмотрела на него.

– С кем? – спросил Сашка.

Чуть не выпалила: «Со Стасиковым». Но вовремя прикусила язык.