Дело Галины Брежневой. Бриллианты для принцессы - Евгений Додолев

А кто предупредил министра К. Эргашева о готовящемся аресте? И подсказал ему скорый и удобный (для вышепоставленных пособников) выход — пулю в лоб? Не те ли, кто до этого затруднял привлечение министра-преступника к уголовной ответственности ссылками на его депутатство (в Верховном Совете республики)? Не те ли, кто награждал уже выявленного взяточника почетными правительственными наградами? Помню тягостное молчание следователя по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Н. Иванова, когда ему сообщили: «Санкции на арест одного из высокопоставленных взяточников до сих пор нет». Впрочем, неопровержимость улик может подтвердить лишь суд. Но когда до суда-то дойдет?.. Пока у следствия осечек не было, невзирая на пристрастное к нему внимание. Самое трудное — передать собранное в суд. Ах, сколько их, «волосатых», но таких холеных рук! Кто подкинул пистолет бывшему первому заместителю министра внутренних дел Узбекистана? Ведь и руководителям МВД не положено лежать в госпитале вооруженными. А Г. Давыдова нашли на больничной койке с тремя пулевыми ранениями в голову. Самоубийство? Может быть, может быть. Я не медик. А медики говорят: всякое случается. Такие дела. Все-таки кто заставляет сановных казнокрадов нажимать на курки именных пистолетов? Может, это возведенная в квадрат привычка следовать «высшему примеру»?

Преступники в мундирах опаснее даже их штатских сообщников, занимающих высокие кресла, поскольку, будучи хорошо знакомы со следственной «кухней», знают, куда и как надо наносить контрудары. И работе особой группы Прокуратуры СССР доставляют немало хлопот. Не всегда следователи группы могут опереться на поддержку коллег из милиции без оглядки на возможное предательство. Обжегшись на молоке, вынуждены и на воду, как говорится, дуть. Погрязшие во взяточничестве и хищениях лица вступают в сговор между собой и направляют (по советам «своих юристов») в высшие инстанции коллективные жалобы о якобы незаконных действиях следствия (при этом не забывая указать на свою непричастность к преступлениям). Одному, дескать, выбили челюсть, другому сломали ребра, к третьему подключили ток, четвертый пал жертвой какого-то неизвестного лекарства и под его воздействием оговорил себя и других. И потому группу без конца проверяют самые разные инстанции. Не важно, что при проверках устанавливается лживость этих измышлений. Главное — заронить подозрение, распылить силы, потрепать нервы, расплодить слухи. У самих-то клеветников опыт богатый.

Бывший заместитель начальника УВД Бухарского облисполкома Рахимов получил приличный срок за взяточничество. Оказавшись в колонии вместе со своими соучастниками, которых сам, между прочим, ранее активно разоблачал (такому сообщнику сподручно кричать «держи вора», на него не подумают.), он стал не менее активно склонять их к подаче коллективных жалоб на «незаконные методы» ведения следствия. Некоторые из них сообщили в Прокуратуру СССР о готовящейся провокации. Нашелся лишь один бывший подчиненный Рахимова, некто Иззатов, который вошел с ним в «кооперацию». Кстати, один штрих в его поведении может показать истинное лицо этого человека. Его вызвали на допрос, где выяснились факты получения им взяток от своих подчиненных. Иззатов не только отверг выдвинутые против него обвинения, но даже разыграл бурное возмущение: как, его, работника милиции, могут подозревать в совершении преступления?!! Однако, не успев удалиться от места допроса на расстояние нескольких сотен метров, спустя считанные минуты после нелицеприятного разговора со следователем, беззастенчиво получил очередную взятку.

Но все это, так сказать, цветочки. Есть и ягодки — иная группа провокаторов. Из верхнего эшелона. Эти действуют более методично. И, используя свое влияние, полномочия и разветвленные преступные связи, наносят более ощутимые удары. Цель противоборства со следствием одна: путем клеветы, шантажа, дезинформации попытаться не только избежать ответственности за преступления, но и сохранить свои позиции и привилегии. Однако, повторюсь, исполнительные функции шельмования борцов с коррупцией зачастую возложены на коррумпированных (само собой, я не имею в виду всех) работников МВД. Быть может, такая практика и сложилась подспудно в недрах недоброй славы НКВД, но «застойную окраску» приобрела в те годы, когда руководство милицией осуществлял Ю. Чурбанов, зять Брежнева. После того как тридцатипятилетняя Галина Брежнева вышла замуж за подполковника милиции Юрия Чурбанова, который на девять лет моложе ее, бывший незаметный офицер становится начальником Политуправления МВД, через семь лет — заместителем министра, а в 1980 году — первым замом Щелокова, ближайшего друга Брежнева со студенческих лет. После смерти самодержавного тестя Чурбанова перевели на должность заместителя начальника внутренних войск МВД.

Из обвинительного заключения по делу бывшего первого секретаря Бухарского обкома партии Абдувахида Каримова: «Во время обеда на даче облисполкома Каримов, опасаясь, что выявленные упущения в его работе будут доведены до сведения руководства, вручил Ю. М. Чурбанову в качестве взятки 10 000 рублей. Об этом Каримов сообщил в заявлении на имя Генерального прокурора СССР от 17 августа 1985 года».

Но вот что меня смущает. Последнее время мы много и все более раскованно говорим о своем горьком прошлом. О сталинском геноциде. О маршалах, уничтоженных только за то, что были талантливы. О других маршалах, клавших десятки тысяч жизней на алтарь «великого и мудрого вождя», заигрывавшего, в свою очередь, с западными союзниками. Об организованном голоде. О неоправданных жестокостях коллективизации. Об ошибочной и субъективной стратегии индустриализации. О кровавой тактике северных лагерей. Наконец, о кукурузной эпидемии и поминании «кузькиной матери» в стенах ООН. О ставших притчей во языцех застойных годах. Однако, как только приближаемся к совсем недавнему прошлому, бурчание неразборчивее, а пафос неконкретнее. И почему столь мучительно нам дается разговор о болях сегодняшних, пусть и возникших вчера? Да потому, что мы знаем и «интуичим»: люди, в этом виновные, по-прежнему занимают высокие посты и без боя их не сдадут. И главное направление их контрударов — гласность. Здесь применяются два основных приема: мимикрия «под перестройку» и атака под испытанными лозунгами времен «охоты на ведьм». И в данном случае — я имею в виду деятельность следственной группы — бьют с этих же двух точек. По одной мишени. Которую повесил себе на грудь руководитель особого подразделения прокуратуры, старший следователь по особо важным делам Тельман Хоренович Гдлян.

Все бойцы (а иначе и не скажешь) возглавляемой им группы, с которыми я беседовал, единодушны не только в стремлении довести начатое разоблачение коррупции до логического конца, ноив том, что именно Гдлян цементирует усилия десятков таких разных людей. Своей несгибаемой волей, бескорыстной отрешенностью, пугающей дерзостью и убежденностью в том, что группа дойдет до финиша. Короче, Тельман Гдлян, если придерживаться терминологии следователя из Краснодарского края Василия Лашхии, «капитальный», аздесь, считаю, смело можно ставить на выбор: мужик, юрист, коммунист.

Группа Гдляна вот уже пять лет занимается разоблачением взяточничества. При Брежневе о подобном деле (кем-то окрещенном узбекским, хотя оно рамками своими выходит далеко за пределы одной республики) не могло быть и речи. Леонид Ильич, видимо, памятуя об афоризме Козьмы Пруткова «Человеку даны две руки на тот конец, дабы, беря правой, он раздавал левой», запросто брал разномастные подношения и, не скупясь, расплачивался дарами — привилегиями и сокровищами, ему не принадлежавшими. Причем делал это порой публично, не стесняясь телекамер. Принимал роскошный перстень от Алиева, а потом. Впрочем, чего там. Зато «он был за мир». Сегодня очаги коррупции обнаружены в Средней Азии, Москве, Закавказье, Молдавии, на Украине. Ниточки тянутся. Беседую, например, со следователем из Кемерово Виктором Идоленко и узнаю: оттуда гнали (за взятки, разумеется) лес сюда, в Узбекистан. Завожу разговор с другим членом группы, из другого города, — что-нибудь в этом же роде слышу. Но все равно многим хочется локализовать вскрытую коррупцию, обозвав дело узбекским. Как образно заметил во время выступления в передаче «Взгляд» Тельман Хоренович, кое-кому выгодно напялить на обнаженную систему взяточничества стеганый халат и цветастую тюбетейку — местные, мол, реалии. Кстати, на Среднюю Азию этот сюжет «не поспел». Полностью интереснейший фрагмент того «Взгляда» увидели лишь дальневосточные зрители. Потом кто-то спохватился и затеял привычную хирургию, пустив в ход редакторские ножницы.