Мятежная весна - Морган Родес

– Расскажи мне! – зарычал он.

– Расскажу, мой король, если отпустишь.

Его одолевало искушение скрутить ее в бараний рог и вырвать правду силой, но он знал: толку не будет. Она выглядела такой изящной и хрупкой, – казалось, тонкие косточки сломаются от малейшего нажима. Однако на самом деле все было не так, и об этом приходилось помнить. Если он неправильно поведет себя, оскорбит ее действием или словом, она может навсегда отвернуться от него.

А на такой риск он идти не желал. Покамест.

И он разжал руки, выпуская ее.

– Пророчество гласит, что однажды всем этим королевством будет править смертный король. – Она опять провела рукой по карте Митики. – Король, который откроет и обретет великую магию, и та превратит его в бессмертного бога. И он будет править своим королевством, а королевой при нем будет богиня. И еще они по очереди станут править всем: и этим миром, и вселенной за его пределами, – и перед ними склонятся все смертные и бессмертные. Так вот, это о тебе, мой король. А я стану твоей королевой.

Линии на карте Митики загорелись огнем, стекли со стола и светящимися ручейками полились по черному мрамору, отмечая границы иных стран и земель – за морем и далее. Гай следил за ними, пока они не растворились в окружающей тьме.

– Весь мир, – выдохнул он.

– Тебе предначертано обрести божественность и бессмертие. Ни у кого никогда не было такой власти, какой будешь обладать ты. Сама вселенная содрогнется от страха перед тобой!

Он медленно кивнул. Мягко стелет, подумалось ему. Медовые речи, так похожие на правду. Душа его давно жаждала чего-то подобного, и она давала ему желанную пищу.

– Я знал это. Знал, что рожден для величия.

– Да. Теперь ты сам видишь, что строительство нужно вести как можно быстрее ради обретения магической силы. Кровь, пролитая в Ораносе и в Пелсии, оказала влияние на стихии. И это стало первым знаком из тех, которые я ждала.

– Знаком чего?

– Что все идет как надо. – Ее глаза светились тем же огнем, что и окружавшая их беспредельная карта. – Мы ищем их вместе!

– Родичи… – Король почувствовал, как пересохло во рту. Неужели в самом деле так близко? – Ты знаешь, где сокрыты кристаллы!

– Их местонахождение доселе было неизвестно моим соплеменникам. Но время настало! Все свершается прямо здесь и сейчас! И я уверена, что именно тебе суждено воплотить пророчество в жизнь!

Король задышал чаще. Он даже не припоминал, чтобы его сердце так колотилось. Вот оно – то, чего он жаждал более всего на свете!

– Я готов совершить что угодно!

Она кивнула:

– Самое важное – это кровь. Она должна литься не переставая. Многие умрут… многие должны умереть, чтобы мы преуспели.

– Значит, многим придется умереть… моя королева. Умрет столько, сколько понадобится.

– Надеюсь, словами ты не ограничишься.

– Не ограничусь.

Вот Миленья и рассказала ему все, что ему требовалось знать, все, что он некоторым образом и так уже знал. Он был рожден для величия, превосходившего все, чего он уже достиг. Рожден для божественности и бессмертия. Он станет самым могущественным властелином, какого знала вселенная. Всё и вся склонится перед ним…

Навсегда.

Клео так крепко сжимала в кулаке золотой перстень с аметистом, что казалось, его отпечаток навсегда останется на коже. Зажмурившись, принцесса пыталась добиться от перстня хоть какого-нибудь отклика. Ну хоть какого-нибудь!

Наконец разжав ладонь, она стала разглядывать перстень.

«Он принадлежал твоей матери, – умирая, сказал ей отец. – Она всегда верила, что он обладает способностью помочь в поисках Родичей. Если ты найдешь их, то обретешь могущество и сумеешь отвоевать это королевство у врагов, ищущих его гибели…»

– Я пытаюсь, отец, – прошептала она. Глаза жгли слезы отчаяния и горя. – Я только не знаю как… Вот бы ты вернулся! Мне так не хватает Эмилии и тебя…

Долгие недели разысканий в дворцовой библиотеке не принесли ровным счетом никаких результатов.

Может, отец ошибался?

В дверь громко, требовательно постучали, и Клео торопливо вскочила, чтобы спрятать перстень за камнем в стене. Еще мгновение, и дверь отворилась. Вошли две молодые прислужницы, светловолосая и темненькая. Обе – лимерийки. Клео больше не полагалось даже фрейлин-соотечественниц.

– Нас прислали помочь вам приготовиться к путешествию, – сказала светловолосая. Ее звали Элена.

– К путешествию? – переспросила Клею. – И куда же я еду?

– В Ястребиную Бровь, – сказала вторая, Дора. Ее темные глаза светились неизбывной завистью. – Вас туда берет с собой сама королева. Сегодня у вас назначена встреча с Лоренцо.

Это имя Клео помнила еще с тех времен, когда все было… попроще. Портной Лоренцо был известен на весь Оранос безукоризненным вкусом. И конечно, именно он с подросткового возраста подбирал наряды для Клео и ее сестры.

Кое-что начало проясняться: королева везла Клео на примерку свадебного платья.

В животе сразу стало пусто и холодно. Клео почувствовала себя загнанной в угол. Стало быть, теперь она подчиняется приказам, а те, кто их отдавал, нимало не интересовались ее собственными желаниями.

С другой стороны, со времени пленения это будет первый раз, когда она выберется из дворца.

А еще была надежда, что Лоренцо чем-то поможет ей. Мысли принцессы снова устремились к заветному кольцу. В Ястребиной Брови обитало немало людей искусства и науки, сведущих в истории и легендах. Вот бы удалось переговорить с портным наедине и привлечь его на свою сторону!

– Отлично, – сказала она и подняла подбородок. – Что ж, не следует заставлять королеву ждать.

– Клео, я слышал, ты в Ястребиную Бровь сегодня едешь…

Эти слова, произнесенные несколько заплетающимся языком, заставили Клео придержать шаг. Она уже отпустила Элену и Дору, облачивших ее в дорожное платье, и шла коридором.

– Государь Эрон, – обернулась она к бывшему жениху, болтавшемуся неподалеку.

Помнится, последний раз Клео была в Ястребиной Брови почти год назад. Тогда они выбрались в большой город на побережье целой дружной компанией. Думали только о том, как бы провести время повеселее, и никакие заботы не омрачали им настроение. Эрон тоже был в той компании. Тогда Клео считала, что до безумия в него влюблена.

Всего год – а как все изменилось…

– Я знаю, ты еще сердишься на меня за то, что выдал твой секрет, – пробормотал Эрон. Его глаза поблескивали в свете факела, вделанного в гладкую каменную стену.

Клео с трудом выдавила учтивую улыбку.