Прости… - Галина Сергеевна Перун

не будет. А в дни дежурства бабы Розы нельзя даже в комнате свет включать и разговаривать. К тому же она воспитателю всегда докладывает на всех.

А ты сегодня её не встречала когда возвращалась в комнату? — спросила другая девочка.

— Нет, наверно не встречала, — растерянно ответила Даша.

— Да, именно сейчас её дежурство, — добавила Женя. Странно, что баба Роза тебя не заметила, обычно мимо неё муха не пролетит!

— Я только с одной женщиной познакомилась — Галиной Николаевной. Мне она очень понравилась. Наверно единственный нормальный человек в этом месте.

Девочки переглянулись и удивлённо посмотрели на Дашу.

А Даша добавила: — совсем забыла! Она обещала куклу сделать. Наверно ждёт меня. Пойду, отнесу.

Спустя несколько минут девочка вернулась. Лицо сияло.

— Ну что? — нетерпеливо спросили дети в один голос.

— Ничего. Сделает! — сияла Даша.

Девочки растерянно пожали плечами. А Женя сказала: — Баба Роза — это и есть Галина Николаевна!

Даша удивлённо моргала ресницами.

Женя протянула руку и сказала ну что будем дружить?

В скором времени Даша ознакомилась со всеми порядками, установленными в интернате. Очень многое ей не понравилось, и было не понятно. Например, в комнате после занятий, находиться не разрешалось. Для этого было выделено определённое время. Побыть в одиночестве, наедине со своими мыслями, не имелось возможности. Весь день строго по расписанию — на прогулку, на занятия, на обед, даже играть можно было только в определённое время и опять-же по расписанию. Такое положение дел очень удручало Дашу. Почти двадцать четыре часа приходилось находиться под пристальным вниманием учителей, или школьных товарищей. Но хуже всего было то, что не было никаких вестей из дома. Отец так ни разу и не приехал к ней. Даша уже сомневалась, заберёт ли он вообще когда-нибудь её отсюда. Неужели тётя Алевтина была права? Отец забыл её, как только она покинула порог родного дома. Детское сердце девочки страдало. Единственный самый дорогой и любимый человек, в котором она сейчас нуждается больше всего на свете, забыл о её существовании. Столько всяких обид и горестей накопилось за это время и так хотелось сейчас рассказать об этом, поделиться своими бедами и получить поддержку от самого близкого человека.

Соседки по комнате оказались не плохими девчонками и Даша охотно с ними подружилась. Школьников в классе училось намного больше, чем в сельской школе. В начале, это даже было немного не привычно — спрашивали теперь не каждый день, как раньше, а два, а то вообще раз в месяц. Лёня оказался учеником её класса. На уроках он делал видимость, что совершенно равнодушен к Даше, но всегда помнил их первую встречу и глубоко в душе таил обиду. При первом же удобном случае, делал исподтишка разные гадости. Выходило так, что он не причём, а виновата Даша. Наказание для девочки было разным — несколько часов в уже знакомой комнате, или лишение прогулки и полдника. Будучи очень примерным и послушным ребёнком, Даша очень страдала от несправедливого обвинения учителей. Физическое наказание — это было ничто по сравнению с бранью и упрёками в её адрес. Теперь она чувствовала себя каким-то гадким утёнком, которого постоянно упрекали в плохом поведении и незаслуженном поедании государственного куска хлеба. Кстати о хлебе. Однажды Даша наблюдала совсем неприятную картину. Одна из воспитанниц умудрилась украсть буханку хлеба из столовой. Об этом узнали и заставили эту девочку при всех, на линейке, съесть почти всю булку, чтоб неповадно было впредь заниматься воровством. Зрелище конечно было неприятное: глотая куски чёрного хлеба вперемешку со слезами, она то и дело поперхнувшись долго кашляла и откладывала булку в сторону, но заведующий упорно предлагал ей снова и снова, пока бедной «воришке» совсем плохо не стало. Даша знала, что таскание небольших кусков хлеба здесь практиковалось очень даже часто. Ужин был часиков в шесть, или семь и к моменту отбоя всегда хотелось что-то пожевать для усмирения, не дремлющего аппетита, напоминающего о себе неприятным сосанием под ложечкой. Растущий организм всегда настойчиво требовал немного калорий в поддержку.

Но не всё было так плохо. На первом этаже в крыле учебного здания, в маленькой комнате, жила пожилая учительница. Звали её очень странно — Кима Альбертовна. Даша даже не сразу запомнила это имя. Не один раз девочка слышала печальную историю о том, как в пожаре погибла её семья. Городские власти пообещали, в скором времени, предоставить новое жильё. Решение вопроса затянулось на несколько лет и заслуженному педагогу пришлось найти временное пристанище в стенах родного интерната. Кима Альбертовна имела дружеские отношения со своими воспитанниками. Вечерами, после отбоя, в определённые «хорошие» смены, можно было незаметно пробраться к ней в гости на пол часика. Добродушная старушка угощала детей продуктами из своего нехитрого рациона. При этом она всегда любила рассказать что-нибудь интересное из всемирной истории. Всю жизнь преподавала она этот предмет в школе и знала много чего познавательного, о чём не пишут в учебниках. Досадно было лишь одно — разрешались такие посиделки несколько раз в месяц. Нужно было соблюдать определённую очередь посещений. Чтоб никому не было обидно, у каждого класса был свой день, для таких гостей. Другие учителя догадывались о таких вольностях старой пенсионерки и имели большое недовольство в отношении коллеги — неоднократно делая предупреждение. Чаепития на время прекращались, а потом всё шло на круги свои. Кима Альбертовна приняла в свою компанию с удовольствием и Дашу. Преподаватель хорошо знала, как печально сложилась судьба этой девочки — потерять почти одновременно обоих родителей. Ей было очень искренне, жаль Дашу. Поэтому когда пришло известие о гибели отца, и девочка официально стала круглой сиротой, Кима Альбертовна попросила временно не говорить Даше эту страшную новость. Педагог считала, что нужно немного подождать, пусть ребёнок адаптируется, привыкнет к новым условиям жизни, а потом очень осторожно ей можно будет сообщить эту трагическую новость. Так девочка лучше справиться со своими эмоциями. Если рассказать правду именно сейчас, ещё неизвестно, чем это грозит обернуться для неё. Известие такого рода может причинить вред здоровью и негативно отразиться на психике ребёнка. Коллеги выслушали мнение педагога со стажем и решили согласиться. Кима Альбертовна наблюдала за Дашей, ожидая удобного случая, для серьёзного разговора. Время летело не заметно, подходящий момент так и не представился. Учебный год подходил к концу, а Даша так и не знала