Всего один поцелуй - София Нэш

Он встретился с полным чувства взглядом Грейс:

— Как это верно, моя милая.

Ведя прелестную маленькую графиню в выверенных фигурах танца, он уже не в первый раз понял — брак с этой леди мог бы стать ответом на многие из его проблем. Как приемная мать, Грейс показала бы прекрасный пример его дочке, проникшейся симпатией к графине, если и не к ее страстям — чтению и вышиванию. И в отличие от множества других леди Грейс ничего не приобретала в результате свадьбы, кроме спасения от обычно столь хорошо скрываемого одиночества. В конце концов, она была наследницей состояния, и ее характер, честность и репутация не вызывали сомнений.

И самое важное — она примет правила брака из удобства. Брака, в котором будет так мало проблем с чувствами.

Да, она замечательно подходит на эту роль, подумал Куинн, глядя на ее безупречное лицо.

— Грейс, я должен поблагодарить тебя за время, которое ты проводишь с моей дочерью. Я знаю, она может быть тяжелым испытанием.

— Ни в коем случае. Она очень мила. Упряма, да, но зато очень энергична.

Он вздохнул:

— Она ненавидит читать.

— Еще больше она ненавидит фортепиано и рукоделие, — рассмеялась Грейс. — Но она еще может измениться. Она ведь еще ребенок.

Куинн услышал знакомый низкий ритмичный смех Джорджианы и повернулся. Дьявольская улыбка играла на губах Хелстона, и Куинну внезапно захотелось его бить.

— Куинн? — спросила Грейс так тихо, что ему пришлось наклониться, чтобы слышать ее.

— Да?

— Я понимаю, насколько неприлично с моей стороны задавать этот вопрос, но я должна знать. Каковы твои намерения относительно Джорджианы?

— Я впечатлен заботой и глубокой дружбой между всеми леди из клуба Аты. — Он чуть-чуть разжал руку на запястье Грейс. — После этого вечера все должно быть предельно ясно. Я упрочил положение Джорджианы, как истинной маркизы Элсмир, и о ней будут заботиться, как и обо всех вдовах Фортескью.

— Где она будет жить? С тобой и твоей дочерью здесь?

— Я не знаю, — искренне ответил он. — Ее отец болен, и принятие решения придется отложить. Я уверен, ты все понимаешь. Но достаточно о Джорджиане. Расскажи мне о своем детстве, Грейс.

Он не слышал ни слова из ее рассказа. Это он понял, уже сопровождая Грейс к ее следующему-партнеру, мистеру Брауну. Он поклонился и повернулся к Ате, с которой должен был танцевать менуэт.

Следующие полтора часа Куинн бессознательно выполнял функции хозяина — хвалил цветы на стенах, танцевал, когда было необходимо: короткую джигу с Джорджианой, доведшую всех до исступленного смеха, простые деревенские танцы со всеми вдовами, и — еще раз — с Грейс. После позднего ужина он лавировал между джентльменами в комнате для карточных игр и отдал распоряжение слугам открыть все окна, чтобы проветрить бальную комнату. Но вдруг он понял: чего-то не хватает.

Что-то было не так.

Джорджиана исчезла.

Вначале он решил, что она направилась в женскую гостиную. Но ее не было слишком долго.

Он огляделся, и по спине его пробежал холодок.

Хелстона тоже нигде не было видно, однако его жену окружали два брата, сестра и викарий.

Куинна захватила ослепляющая ярость. Как посмел этот черноволосый матрос выманить Джорджиану с мероприятия, которое должно было вернуть ее в общество?

Выйдя на террасу, он погрузился в жар чернильно-черной летней ночи. Воздух был тяжелым и неподвижным — очевидно, собирался шторм. Через несколько секунд его глаза привыкли к темноте, и он рассмотрел несколько пар, расхаживающих по садам, освещенным лампами на нижних ветках деревьев.

Он сбежал по мраморным ступеням, не обращая ни на кого внимания и не даже не пытаясь остановиться и собраться с мыслями.

Где она?

Широкими шагами он спустился по саду-цветнику, полному аромата поздних роз. На самом нижнем уровне он увидел пару, наполовину скрытую дубом. Огромный мужчина, очевидно Хелстон, жарко обнимал женщину, в волосы которой были вплетены розовые бутоны.

Кровь застыла у него в жилах, а кулаки сжались так сильно, что он не чувствовал пальцев. Он утопит и четвертует Хелстона после того, как лишит изменника головы.

Не думая больше ни секунды, Куинн подошел к мужчине со спины и оттащил от Джорджианы за воротник. Джентльмен изумленно пробормотал ругательство. Куинн с силой ударил его кулаком в челюсть, и в ночи эхом раздался приятный треск.

Последовавшие за этим звуки были гораздо менее приятными.

Узнаваемый голос Элизабет Эшбертон резко охладил его пыл и заставил остановиться.

— Куинн? Это вы? Что происходит? О Боже, мистер Лэнгдон… вы в порядке? Ваше бедное лицо…

Ужас охватил Куинна, когда он узнал в коренастом человеке, восстановившем равновесие и навалившемся на него, Фица Лэнгдона. Проклятые Лэнгдоны! Все они росли в деревне и были хорошими борцами. Но можно надеяться, что у них нет точности, которой учил его известный городской боксер Джентльмен Джексон.

Фиц ударил Куинна головой в живот, и они начали бороться на земле, словно подростки.

— Фиц… — прерывисто прорычал наконец Куинн, — я приношу свои извинения. Я принял тебя за другого. — Наконец он перевернул Фица на живот и заломил ему руку за спину.

— Дай мне встать, Элсмир, — пробормотал Фиц в траву. — За кого ты, черт тебя побери, меня принял? Мисс Эшбертон, вы могли бы предупредить меня, что у вас есть другой ухажер. Какого черта? Вы сами меня сюда привели, видит Бог.

Элизабет Эшбертон, широко раскрыв глаза и покраснев до корней волос, посмотрела на них и в ужасе расхохоталась. Куинну стало еще более стыдно.

— Элиза, вы видели Джорджиану? — пробормотал Куинн. — Или Хелстона?

Это заставило ее оборвать свой жуткой смех:

— Джорджиану и Люка? Конечно, нет. Вы что, предполагаете…

Фиц сделал шаг вперед и зарычал:

— Ты думаешь, мой зять… мой зять… с Джорджианой? Джорджианой Уайлд?!

— Не говори глупостей, — оборвала его Элизабет. — Нет, правда. Что это еще за…

— Я его убью, — прорычал Фиц, — я убью его и потом…

Куинн не стал выслушивать план Фица, собиравшегося обшаривать комнаты особняка. Он побежал к Ло-Пулу. Это самое уединенное место в поместье, и Джорджиане оно всегда нравилось. Острая трава резала его тонкие шелковые чулки, пока он пересекал при лунном свете пастбище.

Ко времени, когда он обогнул последнюю группу деревьев, растущих довольно далеко от озера, он соверщенно выдохся. Открывшийся перед ним вид заставил его сердце в ужасе остановиться.

Все было гораздо хуже. Гораздо.

Они миновали песчаную отмель, и Джорджиана окунулась в прохладную воду.