Бутлегер и его пес. - Александр Башибузук

Бешено взревел мотор, «Дюзенберг» дернулся и под визг покрышек с места рванул вперед.

По нам продолжали стрелять, но машина уже выскочила со стоянки и помчалась по улице.

— Я институтка, я дочь камергера!!! — весело орала по-русски Морана. — Я черная моль, я летучая мышь!..

«Дюзенберг» накренился в повороте, противно заскрипели рессоры.

— На дорогу смотри! — я едва успел схватиться за ручку на дверце.

— Не сумлевайтесь, барин, довезу с ветерком… — захохотала русская ирландка и не оборачиваясь послала мне воздушный поцелуй. — Я тебя люблю, Бенни!!!

— Выпорю! — гаркнул я и осекся, потому что из переулка вывернулся фордик и пошел с нами борт о борт.

С его заднего пассажирского сиденья высунулась рука с пистолетом.

Я схватился за Браунинг, но выстрелить не успел — Морана крутнула рулем и «Дюзенберг» лупанул «Форд» бортом.

Две с половиной тонны против жалких восьмисот килограмм — сравнение пришлось не в пользу транспорта гангстеров.

Треск, скрип, визжание покрышек, мафиозную машину занесло, и она с грохотом врубилась в стену дома.

— Не смотрите вы так… — опять запела ирландка, дирижируя сама себе левой рукой. — Джентльмены, бароны и леди…

«Выпорю засранку!.. — мысленно пообещал я. — Всю шкуру с задницы спущу. На всю жизнь запомнит…».

Позади замелькали лучи фар машин преследователей и в этот момент, Морана свернула в переулок, который, как назло, оказался глухим.

Ирландца резко затормозила, машину занесло, но, к счастью, пострадал только ветхий палисадник.

— Сейчас, сейчас, я успею… — Мора врубила задний ход.

Но было уже поздно, убраться мы не успевали.

Я подхватил с сиденья Томпсон с большим барабанным магазином на сотню патронов, сунул в карман второй, уже коробчатый и выскочил из машины, на ходу крикнув:

— Стой, пригнись и жди.

И перебежав к выезду из переулка, стал на колено за водяной колонкой.

Машины гангстеров летели к нам на полной скорости, впереди шел «Паккард», за ним еще один «Форд»

Сочно лязгнул затвор, досылая патрон в патронник, со ствола выплеснулись короткие язычки пламени.

Из радиатора Паккарда ударили струи пара, машина резко стала, пошла юзом с пронзительным скрипом покрышек и несколько раз перевернулась.

«Форд» попытался ее объехать, накренился на повороте, его занесло и на полном ходу воткнуло боком в угол дома.

Я перевел прицел на него и дал еще несколько коротких очередей.

Выбивая искры, по кузову застучали пули, из машины выскочил какой-то мужик, но тут же закружился, размахивая полами пальто и рухнул на тротуар.

Сухо лязгнул затвор, становясь на затворную задержку. Я быстро сменил магазин, и снова вскинул пистолет-пулемет.

Но правки не потребовалось — «Паккард» чадно дымился, с его капота срывались языки пламени, водитель «Форда» наполовину высунувшись из салона висел на подножке, остальные пассажиры не подавали никаких признаков жизни.

— Это вам не это, мать вашу… — злорадно пробормотал я по-русски, вернулся в переулок и снова нырнул на задние сиденье.

И только оттуда заметил стоявшую рядом с машиной ветхую старушку с толстым, мордатым мопсом на руках.

— Вы… — в голосе дамы почтенного возраста проскользнул искренний интерес. — Вы гангстеры?

— Нет, — сурово отрубила Морана. — Мы русские!

Старушенция ошарашенно вытаращила на нас глаза, Мора почти благополучно развернулась, сбив кормой только один из столбиков для сушки белья и снова выскочила на улицу.

К счастью, на этот раз обошлось без преследования, но как очень скоро выяснилось расслабляться было очень рано.

На границе с Энглвудом мы почти в упор нарвались на полицейскую заставу — копы перекрыли улицу машинами и, судя по всему, ждали как раз нас.

Сворачивать было уже поздно, да и некуда — нас бы с легкостью загнали в какой-нибудь тупик.

Решение напрашивалось само по себе. Я мысленно перекрестился и коротко скомандовал:

— Гони!

Морана глянула на меня, криво усмехнулась, кивнула и вдавила педаль газа в пол.

Бешено взревел мотор, «Дюзенберг» помчался по улице, с каждой секундой стремительно приближаясь к заставе.

Полицейские заметались, спрятались за своими машинами и открыли по нам огонь.

Засверкали огоньки, по кузову снова застучали пули.

Разбилось вдребезги лобовое стекло.

Мора взвизгнула и спряталась за руль,

А еще через мгновение, «Дюзенберг» со скрежетом и треском врезался в баррикаду из машин.

Полицейские «Форды» разбросало по сторонам как кегли в боулинге. «Дюзенберг» рвануло, он вильнул и проехался пару десятков метров юзом.

Я уже приготовился десантироваться, но каким-то загадочным чудом, Мора все-таки справилась с управлением.

Мотор надрывно ревел и кашлял, кузов скрежетал и дребезжал, из радиатора били струйки пара, но машина все еще продолжала движение.

Позади стукнуло несколько выстрелов, но мы уже углубились в хитросплетение улочек Энглвуда.

— Кто молодец — я молодец!!! — заверещала русская ирландка, стуча кулачком по рулю. — О-о-о-о, это было прекрасно. Бенни! — она обернулась ко мне.

Я с ужасом увидел стремительно приближающуюся стену дома, но успел только крикнуть:

— Куда, бешеная?!

— Бум-м!!! Хрясь… — я сшиб плечом спинку переднего сиденья и шарахнулся об приборную панель.

В глазах поплыли звезды, в ушах грянул бешеный колокольный звон. К счастью, вышибло меня из сознания всего на мгновение.

Еще толком не придя в себя, я забарахтался, пошарил рукой на пассажирском сиденье, но никого там не обнаружил.

— Бля…

Мора нашлась на капоте — ее выбросило через лобовое стекло.

— Жива, дурочка?

— Жива… — всхлипнула девушка, сползая с машины.

— Я тебе сейчас… — я выпрыгнул из кузова. — Иди сюда…

— Ой, не надо, пожалуйста! — пискнула Морана и, прихрамывая на левую ногу отбежала от меня. — Пожалуйста, не ругайся, я куплю тебе новую машину…

— Тьфу… — ругнулся я. — Вот же…

— Я тебя люблю… — Мора умильно улыбнулась. — А тем, кто тебя любит, нужно прощать…

Я смолчал и провел взглядом по «Дюзенбергу». Машина еще подлежала восстановлению, но оставлять ее при себе было не очень целесообразным — мы засветились на ней где только могли.

— Семь тысяч долларов коту под хвост…