Мир вздрогнет от нашего гнева - Сергей Зверев

Тот изобразил полное недоумение, растерянно пожимая плечами. Зловеще улыбнувшись, Андрей не спеша потянул за завязку мешка. Змея, словно предчувствуя, что мешок сейчас будет развязан, и она сможет вырваться на свободу, забилась и закувыркалась, то скручиваясь в тугой клубок, то сильной пружиной длинного тела распирая стенку своего узилища. Глядя на пятнистую спину, треугольную голову, упирающуюся в стянутую горловину мешка, и хищно разверстую пасть с ядовитыми зубами, Эгун страдальчески скривился и торопливо закивал.

Где живет Фрэмэн он действительно не знал, но сказал, где именно сегодня можно найти американца.

– Вот и онги (хорошо)… – усмехнулся Андрей, вновь туго затягивая завязку мешка. – Так, нон даго диа (где он)?

Этим вечером в столовой авиабазы случилось нечто экстраординарное. Когда авиатехники и летчики расселись за столами, старший группы, Валентин Подгорин, неожиданно поднялся со своего места и объявил:

– Всем внимание! Поступила информация о том, что сегодняшний ужин содержит тот же яд, от которого недавно умерли трое наших коллег. Поэтому есть предложение воздержаться от приема пищи. Если, конечно, кто-то считает, что это ложная тревога, то, как говорится, – на здоровье!

– А откуда такая информация? – растерянно положив ложку, спросил один из летчиков.

– Информация сугубо конфиденциальная, полученная нашими людьми из источников, заслуживающих доверия, – даже не подходя к своему месту, пояснил старший авиатехник.

– А мне как быть? – растерянно поднялся Зызин. – Я уже почти половину ужина успел съесть… Что же мне теперь, кранты?

– Никаких крантов! – повернувшись к нему, строго проговорил Валентин. – Сейчас же в медпункт на промывание желудка, а еду для ужина можно взять в соседней лавке. Кто позапасливей – у себя в холодильнике.

Сорвавшись с места, сразу трое побежали в медпункт. Заглянувший в столовую Раджа Пантоу удивленно округлил глаза, глядя на то, как авиатехники и летчики выходят из-за столов, не прикоснувшись к приготовленному для них ужину.

– Что случилось? – по-английски затараторил он, глядя на Подгорина. – Почему ваши люди отказались от ужина?

– Мы получили информацию, что пища кем-то отравлена, – спокойно ответил тот, с непонятной иронией глядя на завхоза авиабазы.

– Абсолютный бред! – размахивая руками, зачастил Раджа Пантоу. – Кто вам мог такое сказать? Уверяю вас, это провокация, нацеленная на срыв нормального ритма работы по сборке и наладке истребителя. Пищу у нас готовят проверенные люди, которым я всецело доверяю. А если вы имеете в виду тот досадный инцидент с гибелью трех человек, то сами прекрасно знаете, что единственный яд, который они употребили, это метиловый спирт!

– Если вы уверены, что в этой пище никакого яда нет, можете взять любую из этих порций и при мне ее съесть. – Валентин широким жестом указал на столы с нетронутыми тарелками.

– Я… не могу, потому что… я мусульманин, – забегав глазами, начал отпираться Пантоу, – и употребляю только халяльную пищу.

– А что же там нехаляльного? – нахмурился Подгорин, буравя завхоза испытующим взглядом. – Жареный цыпленок? Это не свинина. Картошка на пальмовом масле? Тушеные овощи? Зелень? Все халяльное. Прошу, господин Раджа Пантоу. К столу! Ах, не хоти-и-и-те?.. Тогда это более чем подозрительно! Кстати, а может, попросим отведать эти блюда помощника повара Мерт Сусена? Где он там?

Пантоу позвал повара, и тот растерянно сообщил, что его помощник минуту назад куда-то исчез. Глядя на завхоза в упор, Валентин вполголоса жестко произнес:

– Да, господин Пантоу… Мистер Фрэмэн будет о-очень огорчен.

Раджа Пантоу при этих словах испуганно дернулся и позеленел, отчего-то сразу же покрывшись потом. Он еще не знал, что этому демаршу несколько часов назад предшествовало одно очень серьезное событие на пляже.

…Лавров мчался на «Сузуки» через Макассар в сторону городского пляжа. Рядом с ним на пассажирском сиденье покачивался связанный по рукам и ногам Эгун Уррути. Индонезиец угрюмо молчал, глядя на бегущую навстречу машине дорогу. Рассказав о том, что мистер Фрэмэн сегодня после обеда, будучи заядлым дайвером, собирается понырять с аквалангом, он надеялся, что настырный русский после этого признания его отпустит. Однако тот особого доверия к словам Эгуна не проявил и захватил его с собой, предупредив, что, если тот соврал, его пленник более чем близко познакомится с другой пленницей, сидящей в мешке.

Когда они оказались у пляжа, Эгун, мотнув головой, указал, в какой стороне находится здешняя база дайверов. Проехав вдоль пальмовой аллеи до конца пляжа, где вместо пологого берега, безопасного даже для детей, вдоль кромки воды шли валуны, уходящие круто вниз, на глубину, Андрей увидел стоящий в тени пальм обычного вида дом, покрашенный в синий цвет, с какой-то вывеской. Скорее всего, это и была база любителей ныряния с аквалангом.

Здесь было немноголюдно. В беседке сидели двое молодых мужчин, которые, отхлебывая из банок что-то прохладительное, время от времени поглядывали на ленивый плеск набегающих на берег бирюзовых волн. Рядом с беседкой лежали два акваланга, маски и ласты, на перилах беседки болтались ярко-желтые гидрокостюмы. Приглядевшись, Лавров узнал мужчин – это были двое из того «трио», что столь рьяно напало на него у офиса компании «Суби». Как видно, кому-то одному из этой компашки досталось гораздо крепче, чем прочим, и теперь «трио» вынужденно сузилось до «дуэта».

Прикинув, как ему действовать дальше, Андрей нанес Эгуну короткий удар локтем в голову. Тот, мгновенно потеряв сознание, обессилено обмяк в кресле. Выйдя из машины, Лавров зашагал в сторону базы дайверов. Проходя мимо беседки и приостановившись, Андрей похлопал себя по карманам, после чего повернулся к парням и, широко улыбаясь, скороговоркой обратился по-немецки:

– Энтшульдигунг! Дарф ихь зи этвас фраген? Гебен зи мир битте айне цигаретте? (Простите! Могу я вас спросить? У вас не будет сигареты?)

Те, недоуменно переглянувшись и пожимая плечами, воззрились на какого-то бестолкового немца, лопотавшего черт знает что.

– Цигаретте! Цигаретте! – улыбаясь, характерным жестом курильщика «немец» приложил два пальца к губам.

– А-а-а, он просит закурить! – достав из кармана пачку сигарет, сообразил один из «дуэта».

– О! Данке! Данке шён! – обрадовался «немец», шагнув в беседку, и…

Далее произошло то, что могло привидеться «дуэту» только в страшном сне. Внезапно, с быстротой молнии, выбросив вбок левый кулак на разгибе руки, «немец» нанес сокрушительный удар в переносицу сидевшему слева. Тут же, блокировав правой рукой запоздалый выпад сидевшего справа, той же левой провел удар снизу в челюсть, дополнив его еще одним ударом правой в голову. Второй раз за один и тот же день, получив весьма малоприятных «кренделей» от одного и того же чужака, подручные Фрэмэна теперь сидели, прислонясь спиной к решетке беседки без малейшего движения. Со стороны могло показаться, что они просто задремали под плеск и шелест волн Яванского моря, утомленные тропическим бризом. Но эта «дрема» развеется только тогда, когда «поезд» событий уже уйдет в безвозвратное никуда.