Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима - Александра Александровна Нейхардт

Разгневался Зевс. Призвал он сына своего, вестника богов Гермеса, и послал его к Танталу потребовать у него возвращения золотой собаки. В мгновение ока примчался с Олимпа в Сипил быстрый Гермес, предстал перед Танталом и сказал ему:

— Царь Эфеса Пандарей похитил на Крите из святилища Зевса золотую собаку и отдал ее на сохранение тебе. Все знают боги Олимпа, ничего не могут скрыть от них смертные! Верни собаку Зевсу. Остерегайся навлечь на себя гнев громовержца!

Тантал же так ответил вестнику богов:

— Напрасно грозишь ты мне гневом Зевса. Не видел я золотой собаки. Боги ошибаются: нет ее у меня.

Страшной клятвой поклялся Тантал в том, что говорит правду. Этой клятвой еще больше разгневал он Зевса. Таково было первое оскорбление, нанесенное Танталом богам. Но и теперь не наказал его громовержец.

Кару богов навлек на себя Тантал новым оскорблением богов и страшным злодеянием. Однажды собрались олимпийцы на пир во дворце Тантала. Он задумал испытать их всевидение и приготовил богам ужасную трапезу. Он убил своего сына Пелопса и его мясо под видом прекрасного блюда подал богам во время пира. Боги тотчас постигли злой умысел Тантала, никто из них не коснулся ужасного блюда. Лишь богиня Деметра, полная скорби по похищенной у нее дочери Персефоне и ничего не замечавшая вокруг, съела плечо юного Пелопса. Боги взяли ужасное блюдо, положили все мясо и кости Пелопса в котел и поставили его на ярко пылавший огонь. Гермес же своими чарами опять оживил мальчика. Предстал он перед богами еще прекраснее, чем был раньше; не хватало лишь у него того плеча, которое съела Деметра. По повелению Зевса Гефест тотчас изготовил Пелопсу плечо из слоновой кости. С тех пор у всех потомков Пелопса ярко-белое пятно на правом плече.

Преступление же Тантала переполнило чашу терпения Зевса. Громовержец низверг Тантала в мрачное царство брата своего Аида, там он несет ужасное наказание. Мучимый жаждой и голодом, стоит он в прозрачной воде. Она доходит ему до самого подбородка. Ему лишь стоит наклониться, чтобы утолить мучительную жажду. Но едва наклоняется Тантал, как исчезает вода, и под ногами его лишь сухая черная земля. Над головой Тантала склоняются сочные фиги, румяные яблоки, гранаты, груши и оливы; почти касаются его волос тяжелые, спелые грозди винограда. Изнуренный голодом, Тантал протягивает руки за прекрасными плодами, но налетает порыв бурного ветра и уносит плодоносные ветки. Не только голод и жажда терзают Тантала, вечный страх сжимает его сердце. Над его головой нависла скала, едва держится она, грозит ежеминутно упасть и раздавить своей тяжестью Тантала. Так мучается царь Сипила, сын Зевса Тантал в царстве ужасного Аида вечным страхом, голодом и жаждой[121].

Пелопс[122]

После смерти Тантала в городе Сипиле стал править сын его Пелопс, так чудесно спасенный богами. Недолго правил он в родном Сипиле. Царь Трои Ил пошел войной на Пелопса. Неудачной была для Пелопса эта война. Могучий царь Трои победил его. Пелопсу пришлось покинуть родину. Он нагрузил все свои сокровища на быстроходные корабли и пустился с верными спутниками в далекий путь по морю, к берегам Греции. Достиг Пелопс полуострова на самом юге Греции и поселился на нем. С тех пор этот полуостров стал называться по имени Пелопса Пелопоннесом.

Однажды увидел Пелопс на своей новой родине прекрасную Гипподамию, дочь царя города Писы[123] — Эномая. Пленила Пелопса дочь Эномая своей красотой.

Но трудно было получить руку Гипподамии. Эномаю было предсказано оракулом, что погибнет он от руки мужа своей дочери. Чтобы предотвратить такую судьбу, Эномай решил не выдавать дочь замуж. Но как быть ему? Как отказывать всем женихам, которые просили руки Гипподамии? Много героев приходило к Эномаю и сваталось за его дочь. Он оскорблял бы их, отказывая им без всякой причины. Тогда Эномай объявил, что отдаст Гипподамию в жены лишь тому, кто победит его в состязании на колеснице, но если он окажется сам победителем, то побежденный должен поплатиться жизнью. Во всей Греции не было равного Эномаю в искусстве управлять колесницей, да и кони его были быстрее бурного северного ветра Борея. Царь Писы был уверен в том, что ни один герой не победит его.

Страх лишиться жизни, погибнув от руки жестокого Эномая, не останавливал героев Греции. Один за другим приходили они в его дворец, готовые состязаться с ним, лишь бы получить в жены Гипподамию — так она была прекрасна. Всех героев постигла злая доля, всех их убил Эномай, а головы их прибил к дверям своего дворца, чтобы каждый приходивший вновь видел, как много славных героев пало от руки Эномая, и заранее знал, какая участь ожидает его. Не остановило это Пелопса. Он решил какой бы то ни было ценой добыть Гипподамию и отправился к жестокосердному Эномаю.

Сурово принял Эномай Пелопса и сказал ему:

— Ты хочешь получить в жены дочь мою Гипподамию? Разве не видел ты, сколько славных героев сложило за нее головы в опасном состязании? Смотри, не избежишь и ты их участи!

— Не страшит меня участь погибших героев, — ответил царю Пелопс, — я верю, помогут мне боги Олимпа! С их помощью получу я в жены Гипподамию.

Жестокая улыбка зазмеилась на устах Эномая, много раз слыхал он подобные речи.

— Слушай же, Пелопс, — сказал он, — вот условия состязания: путь лежит от города Писы через весь Пелопоннес до самого Истма[124], кончается он у жертвенника властителя морей Посейдона; этот жертвенник находится недалеко от Коринфа. Если ты первый достигнешь жертвенника, то ты победил, но горе тебе, если я настигну тебя в пути! Тогда пронзит тебя мое копье, как пронзило оно уже многих героев, и ты бесславно сойдешь в мрачное царство Аида. Я дам тебе лишь одно снисхождение, его давал я и всем другим: ты тронешься в путь раньше меня, я же принесу прежде жертву великому громовержцу и только тогда взойду на колесницу. Спеши же проехать как можно больше пути, пока я буду приносить жертву.

Пелопс ушел от Эномая. Он видел, что только хитростью удастся ему победить жестокого царя. Пелопс сумел найти себе помощника. Он тайно пошел к возничему Эномая Миртилу, сыну Гермеса, и просил его, обещая богатые дары, не вставлять чеки в оси, чтобы соскочили колеса с колесницы Эномая и задержало бы это царя в пути. Долго колебался Миртил, но наконец Пелопс соблазнил его богатыми дарами, и Миртил обещал ему сделать то, о чем