Феномен пропаганды - Жак Эллюль

остальные пропагандистские методы, образ действия, слова и техники придется изменить и сделать это надо деликатно: меняется аудитория, к которой следует обращаться, меняются чувства, на которые рассчитаны новые технологии, надо даже сменить пропагандистов, т. к. те, что действовали на предыдущем этапе, уже не годятся, для пропаганды сотрудничества требуются совсем другие качества. Основная трудность заключается в том, что агитационная пропаганда рассчитана на быстрый эффект, а для того, чтобы добиться результатов от пропаганды сотрудничества, нужно действовать неспешно, незаметно и долго. Надо осторожно, но настойчиво нейтрализовать бурлящие страсти части общества, все еще находящейся под действием агитации. В некоторых случаях взять под контроль разбушевавшуюся толпу бывает непросто. Пример тому – ситуация в бельгийском Конго: черное население, возбужденное пропагандой, проводимой Лумумбой с 1959 года, сначала тратила свои силы на борьбу между своими группировками, а когда к власти пришло черное правительство, они совсем вышли из-под контроля, их невозможно было утихомирить. И причина тому – прямой эффект пропаганды против бельгийцев, развязанной Лумумбой. Казалось, только диктатурой можно было навести порядок[116].

Другой тому пример приводит А.Сови[117]: во время войны радиопередачи из Лондона и алжирское радио вели пропаганду среди французов: они утверждали, что нехватка продуктов питания происходит из-за действий Германии, якобы немцы искусственно создают дефицит, конфискуя продовольствие (что не соответствовало действительности). После Освобождения власти никак не могли навести порядок, общество требовало, чтобы изобилие наступило незамедлительно, но экономика страдала от инфляции, невозможно было наладить распределение продуктов: интеграция провалилась из-за того, что слишком сильным оказалось влияние агитации в предшествующий период.

Есть и другие примеры, где агитация если и не привела к полному провалу, то стала причиной полу-поражения. Приведем два примера, где речь пойдет о долгом периоде потрясений и нищеты, в котором оказалось общество, и только благодаря десятилетиям пропаганды сотрудничества удалось восстановить порядок и взять ситуацию под контроль. Первый пример – разумеется, СССР, где только к 1929 году удалось справиться с агитационной пропагандой революционного периода. Начиная с 1920 г. пропаганда сотрудничества в том виде, в каком ее замышлял Ленин, велась в стране постоянно, но революционные настроения исчезали очень медленно. Эпизод с Кронштадтским мятежом – яркое тому подтверждение. Второй пример – когда власть вынуждена идти на поводу у толпы, когда она не может сдержать ее порывы, стоило хоть раз ей уступить. Ей приходится каждый раз удовлетворять требования толпы, выполняя обещания, данные в ходе агитационной пропаганды. Таким, отчасти, стал пример Гитлера. Придя к власти, он продолжал держать народ в плену агитационной пропаганды и был вынужден каждый раз подкидывать ему обещанное, отсюда – военные авантюры, следующие одна за другой: милитаризация Рейнской области, Испания, Австрия, Чехословакия. Пропаганда, рассчитанная на СД и СС, разумеется, агитационная, равно как и пропаганда, предназначенная для германского народа, чтобы в 1937–1939 гг. ввергнуть его в войну. Но параллельно он вел интеграционную пропаганду, чтобы народ привык к режиму: таким образом в Германии того времени существовало два регистра разного рода пропаганды, дополняющие один другого. Точно так же и в СССР, агитационная пропаганда была направлена против империалистов, саботажников и пр., но параллельно (но другими средствами и лозунгами) велась интеграционная пропаганда для выполнения планов и формирования лояльности к режиму. Ее инструменты – политическое образование, воспитание молодежи и пр. Пример сегодняшнего дня – правление Фиделя Кастро на Кубе: когда интеграция невозможна, он продолжает пропаганду подрывных действий, но это неизбежно приведет его к диктатуре, а может быть к войне.

Есть и другие примеры, где власти успешно сочетают оба вида пропаганды, быстро сменяя один вид другим, но постепенно интеграционная пропаганда становится доминирующей. Так происходит во Вьетнаме и в Китае. Но интересный феномен отмечен в пропаганде Мао, начиная с революционного периода, который можно считать свежей концепцией. В самом деле, начиная с 1927 г. распространилась агитация к подрывной деятельности, лидер взывал к примитивным чувствам, стремясь спровоцировать мятеж, а лучше вооруженную схватку, возбуждал толпу лозунгами, рассчитывая на быструю реакцию. Но в то же время по мере того, как мятежники образовывали военные отряды, Мао применил методы пропаганды к сотрудничеству, то, что он называл политпросвещением: бойцам объясняли, почему надо действовать именно так, а не иначе, была создана система доставки информации (неполной, конечно, под контролем пропаганды, но по всей вероятности, объективной), в обществе насаждалась система мировоззрения Weltanschauung, внедрялась дисциплина, применялась муштра. Создание армии, удивительным образом сплоченной, дисциплинированной и организованной, состоящей из морально зрелых и образованных революционеров-боевиков, подготовило общество к воздействию пропаганды сотрудничества, и после победы не пришлось тратить много усилий для создания нового общества, обошлось без отчаянного сопротивления и без всплесков анархизма. Терпеливое и осторожное приучение, просвещение под строгим контролем, «отливка по единой форме» – как говорил Мао: вот, в чем его новизна и в этом же – причина успеха. Надо признать, что он начинал строительство нового человека, когда тот уже отчасти был членом группы, ему нужно было только заменить одно руководство другим, но напомним, что Мао имел дело с не слишком высокоинтеллектуальным народом (в европейском понимании слова).

Привить ему культуру и поднять уровень образования пришлось через картинки, лозунги, стереотипы, речёвки и цитаты самого великого кормчего, распространяемые в широкие народные массы: в таких условиях интеграция проходит легко и этот процесс практически необратим. Различие между двумя видами пропаганды объясняет отчасти провал французской пропаганды в Алжире, начиная с 1955 г. С одной стороны, пропаганда, которую активно вела ФНО призывала народ к вооруженной борьбе и возбуждала чувство ненависти, и в то же время французская армия проводила линию на интеграцию: допускала и одобряла участие в местной администрации наряду с французами, склоняла к политическому единству, занималась образовательными проектами и профессиональной подготовкой, внедряла французскую идеологию. Но эти два вида пропаганды противоречат друг другу по скорости, эффективности и быстроте действия. Все это объясняет, почему именно ФНО на каждом этапе одерживала победу. Но это не значит, что она отражала реальные настроения алжирцев. Если с одной стороны тебе говорят: «Твоя жизнь – хуже некуда, берись за оружие, убей своего хозяина и завтра обретешь свободу», а с другой: «Мы тебе поможем, мы научим тебя работать, потерпи и все твои проблемы со временем исчезнут», понятно, кто и почему обрел успех. Но несмотря на это, пропаганда, направленная на интеграцию, появившаяся в начале ХХ века, не стала пока решением всех проблем.

Пропаганда по вертикали и пропаганда по горизонтали