Жатва - Владимир Василенко

– Эта скорее обязанность, наложенная на нас самими Великими домами. Ординаторы – арбитры в этом извечном противостоянии. Наша главная задача – всеми силами сохранять баланс и не допустить войны и окончательной гибели Аксиса. И все вот это – лишь малая часть того, чем нам приходится расплачиваться.

Широким жестом посол указала на раскинувшуюся внизу долину, в северной части которой уместился целый город, пересеченный обмелевшей рекой. Издалека он смотрелся как хаотичное нагромождение зданий из стекла и камня, выстроенных, кажется, без всякой логики и симметрии. Хотя попадались среди них и сложные многоэтажные конструкции, говорящие о довольно высоком техническом уровне аборигенов.

Будто на контрасте с этими варварскими застройками, в небо вперились вертикальными световыми колоннами десятки пилонов, расставленных по строгой схеме. Каждый пилон представлял собой пирамиду, защищенную радиумным полем. В них можно было складывать трофеи, в том числе замороженых в стазисе гелотов.

Битва за эти пилоны – основа турнира, идущего сейчас в долине. Каждая пирамида изначально нейтральна. Чтобы захватить её, жнецы одной из противоборствующих сторон должны провести рядом определенное время. Противники могут мешать им либо перехватить контроль над пилоном позже.

Так что именно там, возле этих бьющих в небо столбов света, будут проходить самые ожесточенные схватки – до тех пор, пока не установится относительный баланс.

Как конкретно распорядиться каждым пилоном – тоже важная часть стратегии. Каждый из них представляет собой автоматическую капсулу, с помощью которой можно эвакуироваться к одному из зиккуратов или крепостей Дозора. Иногда это необходимо, чтобы сохранить ценные трофеи. Но гораздо важнее те пилоны, что останутся стоять, когда кончится срок, отведенный Ординаторами на межевание. Прилегающая к ним территория перейдет во владение соответствующего Дома, вместе со всем, что на ней находится.

Дальше начнется уже рутина. На то, чтобы полностью вывезти все ценное из куска суши, попавшей в Пасть, уйдет несколько месяцев, а то и лет. И так – до следующей Жатвы.

Разглядывая чужой город, Элейна невольно вспомнила Регину, едва вырвавшуюся из этой мясорубки, потеряв руку. И мертвенно-бледное лицо Ескандира на погребальном ложе. Слова Эрит-Джабари-Тан не очень-то убедили её, хотя и заставили посмотреть на ситуацию под другим углом. Все это нужно будет хорошенько обдумать…

– Спасибо вам за урок, почтенная, – поклонилась она голограмме. – Мне многое открылось. И я еще раз убедилась, как важно то, что делаете вы, Ординаторы. Вы неусыпно следите за тем, чтобы чаши весов находились в равновесии.

– Верно, дитя. И пока нам удается.

Джабари тоже смотрела на долину, и во взгляде ее, как показалось Элейне, сквозила тревога. Это был тот редкий момент, когда сквозь маску отстраненной и всеведущей жрицы проглядывало ее истинное лицо.

– Хотя, признаюсь тебе, с каждым годом становится все сложнее, – тихо проговорила она. – Это все меньше походит на чаши весов. Мы скорее балансируем на кончике иглы. А ещё… Мне почему-то кажется, что эта Жатва будет особенной.

Выглянув за ограждение крыши, я отказался от идеи сигать вниз через серый мир. Особого страха высоты у меня не было, доводилось прыгать с парашютом и даже с тарзанкой. Но все же инстинкт самосохранения запротестовал слишком явно, а к инстинктам своим стоит прислушиваться. Плюс вспомнились слова Козлоногого. За прошедшие часы столько всего произошло, что утренний разговор успел изрядно замылиться в памяти. Но сейчас финальные фразы вдруг всплыли в мозгу ярко, заставив вздрогнуть от ощущения опасности.

«Вы теперь – как звенья одной цепи. Твоя дочь будет жива до тех пор, пока жив ты».

Надо быть осторожнее. Вдвое, втрое осторожнее. Ведь на кону теперь – не только моя жизнь. Если, конечно, воспринимать все это мракобесие всерьез. Но как уж тут не воспримешь, когда такое вокруг творится…

Я вернулся на пожарную лестницу и, бодро пересчитав ступеньки каблуками берцев, спустился на первый этаж. Оказавшись снаружи, еще раз огляделся, сверяясь с картой.

Чутье меня не обмануло – кажется, в сером мире я пробыл гораздо дольше, чем казалось. Такое чувство, что через пару часов уже ночь опустится, а то и раньше. Надо торопиться.

На стоянке возле боковой стены торгового центра увидел несколько велосипедов, пристегнутых замками к оранжевым П-образным рамкам. А что, транспорт мне не помешает. Тем более в велосипедах я немного разбираюсь, хоть уже давно и не катаюсь регулярно. Взгляд сразу упал на черно-зеленую «Мериду». «Crossway» сотка, относительно недорогая, но уже вполне сносная городская модель. Проверил шины, аккуратно срезал клинком замок, немного подрегулировал высоту сиденья, поудобнее разместил распухший рюкзак на спине – и погнали.

Увиденное на крыше заставило крепко задуматься, подтягивая разрозненные детали пазла в надежде собрать мало-мальски понятную картинку.

Ну не могла одна буря наворотить столько бедствий. Электричества, похоже, нет по всему городу, а значит, дело посерьезнее, чем авария на подстанции. Водоснабжение тоже накрылось. Связь не работает вообще. Что, все вышки вдруг разом накрылись? И сигналы спутников тоже не ловятся? Ну, и самое главное – горы. Огромный, мать его за ногу, горный хребет на горизонте! Это уже вообще ни в какие ворота не лезет.

Получается, это не вторжение. Скорее уж наоборот – весь город с окрестностями оказался заброшен… куда-то. На другую планету? Или в параллельный мир?

Звучало дико и в то же время пугающе. Потому что, если это действительно так, то… Прав Шаль. Бежать-то и некуда. Единственное, что я могу сейчас – это отыскать своих близких и попытаться защитить их.

Близкие…

Мама как раз улетела в Питер к сестре, погостить на недельку-другую, так что за нее я был спокоен с самого начала. Но вот от каждой мысли о Лиске сердце ёкает, а кулаки невольно сжимаются крепче. Если с ней что-то случится – я… Не знаю, как я переживу.

Да и Ольга… Сейчас, в критической ситуации, все чувства и эмоции обострялись, и я ловил себя на мысли о том, что переживаю за жену не меньше, чем за дочку. Впрочем, наверное, так всегда и было, просто я не признавался себе в этом. Мы расстались почти пять лет назад, но я только недавно приучил себя называть ее бывшей женой. Отпустил. Даже пару раз уже завязывались отношения с другими женщинами. Но у нее, насколько я знал, так никого и не появилось. Как говорила она сама, ей просто не до того – маленький ребенок отнимает много времени и сил, плюс вернулась на работу. Но, может, дело совсем не в этом…

Я мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Во всем этом еще предстоит разобраться, но точно не сейчас. Для начала надо найти их. Если еще не поздно.

Город, кажется, неуловимо изменился за то время, что я проторчал в торговом центре. И дело явно не в погоде, хотя тучи меня беспокоили все больше. Они заметно сгустились, а на горизонте то и дело подсвечивались вспышками беззвучных молний, навевая тревогу. Это чужое, жуткое небо – еще один факт в копилку того, что город уже не на старушке-Земле.