Двенадцатая карта - Джеффри Дивер

– У меня сейчас перерыв на обед, – стараясь перекричать гул голосов, пояснила Женева. – Я хочу посидеть в кафетерии и немного позаниматься. Идите со мной.

Женеву нагнали подружки – Рамона, Шаллет и Дженет – и пристроились рядом. Все трое тоже были прилежными ученицами. Уравновешенные, приветливые, они выделялись хорошим поведением, стремились попасть в список стипендиатов; вероятно, по той же причине они редко держались вместе со всеми и не принадлежали к каким-либо школьным тусовкам. После занятий они шли домой, учились игре на скрипке и фортепьяно по методу Судзуки, участвовали в «группах грамотности», помогали в подготовке конкурсов по правописанию и естествознанию и, разумеется, делали уроки. А учеба требует уединения. (Где-то в душе Женева завидовала девчонкам, у которых была «своя тусовка».) Однако сейчас троица не отставала от нее ни на шаг, засыпая вопросами: «Он тебя лапал?», «Ты видела его член?», «Он возбудился?», «Ты видела, как он натягивал маску?», «Близко он подобрался?»

Они уже все знали – от тех, кто прогулял утренние уроки и видел новости. И хотя в репортажах Женеву не назвали по имени, ни для кого не было секретом, что именно она главное действующее лицо. Очевидно, без Киш не обошлось.

Подошла Марелла, звезда беговой дорожки из ее класса.

– Как дела, подруга? Все ништяк?

– Да.

Одноклассница покосилась на детектива Белла:

– Жен, а чего это коп носится с твоей книжкой?

– Вот его и спроси.

У детектива вырвался неловкий смешок.

«Собираетесь косить под препода? Клево».

Киша Скотт, стоявшая рядом со своей сестрой и несколькими подружками, сделала вид, будто не узнала Женеву, но тут же с наигранным удивлением вновь на нее оглянулась.

– Ну ты и клюшка! Мне бы такую отмазку, я бы заморочиваться не стала, сидела бы дома, сериалы смотрела по ящику. – Киш ухмыльнулась, кивнула в сторону кафетерия: – Ладно, увидимся.

Однако не все вокруг оказались столь же доброжелательными. Когда они были на полпути к кафетерию, из-за спины донеслись голоса:

– Глянь! Звезда теленовостей! И белый козел с ней!

– Блонда!

– Доска – два соска!

Грянул хохот.

Детектив Белл резко обернулся, но юные остряки уже растворились в море свитеров, толстовок, мешковатой джинсы и непокрытых голов (в стенах школы Лэнгстона Хьюза головные уборы были запрещены).

– Ничего, – глядя в пол, процедила Женева. – Просто некоторым не нравится, когда кто-то относится к учебе всерьез. – Она несколько раз удостаивалась звания «Школьник месяца» и за два года учебы в этой школе не пропустила ни одного занятия. Со средним баллом успеваемости в девяносто восемь процентов, она стояла в списке лучших учеников, а прошлой весной ее торжественно приняли в Национальное общество почета. – Просто не обращаю внимания.

Даже такие оскорбительные ярлыки, как «блонда» или «дебби», то есть черная девушка, которая выделывается под белую, ее не задевали.

У дверей кафетерия их встретила крупная, приятного вида женщина в темно-лиловом платье. На шее у нее висела карточка советника по вопросам образования. Женщина представилась как миссис Бартон, консультант. Она слышала о случившемся и подошла поинтересоваться, все ли в порядке. Не хочет ли Женева поговорить о происшествии?

«Консультант, ну надо же! Только этого не хватало!» – подумала Женева. У нее сразу испортилось настроение.

– У меня все отлично.

– Ты уверена? Мы могли бы сегодня в полдень назначить встречу.

– Уверена.

– Мне надо поговорить с твоими родителями.

– Их сейчас нет – они в отъезде.

– Ты не одна осталась? – Женщина нахмурила брови.

– Нет, я с дядей.

– А еще мы за ней приглядываем, – прибавил детектив Белл. Женева обратила внимание, что миссис Бартон даже не попросила его предъявить удостоверение – настолько явно он выглядел полицейским.

– И когда должны вернуться родители?

– Уже едут. Они далеко, за границей.

– Тебе сегодня не обязательно было приходить в школу.

– У меня два теста, которые я не хочу пропустить.

Женщина удивленно хмыкнула и сказала, глядя на мистера Белла:

– Я сама так серьезно к школе не относилась. Зря, наверное. – Потом вновь перевела взгляд на девочку: – Может, все-таки пойдешь домой?

– Я столько времени к ним готовилась, – поспешно пробормотала Женева.

– Хорошо. Но потом, думаю, тебе лучше пойти домой и отдохнуть пару деньков. Задания будут тебе присылать.

С этими словами миссис Бартон умчалась разнимать двух повздоривших мальчишек.

Когда женщина скрылась из вида, детектив спросил:

– У вас с ней какие-то разногласия?

– Нет, просто эти консультанты… Вечно в душу хотят залезть.

Белл явно не понял. Да и с чего бы? Ведь это не его мир. Они вошли в кафетерий. Женева кивнула в сторону небольшого коридора, ведущего к женскому туалету.

– Можно мне туда на минутку?

– Да, разумеется. Только придется чуть-чуть подождать.

Он жестом подозвал какую-то преподавательницу и что-то ей нашептал, видимо, объяснил ситуацию. Женщина кивнула, зашла в туалет и почти сразу вернулась.

– Нет, никого.

Белл занял пост у двери.

– Прослежу, чтобы сюда не входил никто из взрослых, – пояснил он.

Женева вошла в туалет и закрыла за собой дверь, радуясь, что может побыть в тишине, вдали от назойливых взглядов, забыть ненадолго об угрозе. Но если раньше она злилась, отрицала происходящее, то теперь в душу начал закрадываться страх.

Она вышла из кабинки, вымыла руки и лицо. Рядом какая-то девушка подправляла перед зеркалом макияж. Старшеклассница, не иначе. Высокая, видная, тонко выщипанные брови, идеальная укладка. Девушка внимательно оглядела Женеву с головы до ног, хотя утренний выпуск новостей здесь был ни при чем. Обычный оценивающий взгляд – в школе без этого не обходится ни минуты. Сверка на соответствие уровню: что на тебе надето, сколько у тебя проколов под пирсинг, золото настоящее или только покрытие, не слишком ли много на тебе побрякушек, аккуратно ли заплетены косички, модные ли на тебе шмотки, не скрываешь ли ты беременность.

Женева предпочитала тратить деньги не на тряпки и косметику, а на книги и поэтому никогда не дотягивала до стандартов.

Да и природа не то чтобы щедро ее одарила. Грудь становилась заметной, только если сделать глубокий вдох, даже лифчик носить незачем. Девчонки из комплекса Делано дразнили Женеву «крысенышем» и частенько говорили о ней в мужском роде. (Особенно обижало, когда кто-нибудь без всякого злого умысла и впрямь принимал ее за мальчишку.) Или взять волосы: густые и жесткие, как металлическая мочалка. На укладку или завивку времени выкроить не получалось. Косички тоже отнимали целую вечность, и хотя Киш могла заплести их бесплатно, с ними Женева выглядела как-то совсем по-детски – словно малышка, которую причесала заботливая мамуля.