Звезда второго плана - Георгий Ланской

Она радостно зажмурилась и потянулась, как сытая кошка.

– Чего ты такая радостная стала? – подозрительно спросил Димка.

– Да просто так, – лениво ответила Инна. – А что? Нельзя? Все вообще очень хорошо складывается. Я рада, что впервые в жизни занимаюсь любимым делом…

– Смотри, вон Егор, – встрепенулся Димка и, встав во весь рост, помахал другу рукой. Егор, с переброшенной через руку курткой, что-то говорил в сотовый и на приветствие не отреагировал – не видел ничего перед собой. Его лицо было угрюмым и злым.

– Какой-то он озабоченный, – сказал Димка.

– Он тоже участвует в «Голубом огоньке», – пояснила Инна. – Вы даже вместе сниметесь, наверное.

– Да ладно?! Чего же он там будет делать? – удивился Димка. – Вести шоу? Или петь, не дай бог?

– Почему – «не дай бог»?

– Ну, мало ли… Сейчас поют все, кому не лень. Даже вон Гайчук запела и балерина Клочкова альбом выпускает. Ужас полный…

– Может, у Егора и неплохо это получится, – возразила Инна.

– Ой, да ладно, а то я с ним ни разу в караоке не ходил.

– Вроде бы петь он не будет, – с легким сомнением сказала Инна. – По сценарию, он играет сам себя, ведущего кулинарного шоу, которому негде встретить Новый год, и он ходит ко всем звездам поесть.

– Оригинально, – рассмеялся Димка. – Прикольно, наверное…

– Ну да, – оживилась Инна. – Там все будет достаточно смешно. Он везде ходит, всех учит готовить и ест под шумок… Позвони ему, а то уйдет и не поздоровается…

Егор не успел сунуть телефон в карман, как он зазвонил снова.

Посмотрев на номер, он вдруг нахмурился, а Димка, державший трубку, заподозрил неладное.

– Ты где? – зло спросил Егор.

– Прямо перед тобой, в кафе сидим, – растерянно сказал Димка. – А что?..

Егор поднял глаза и, решительно раздвигая толпу, двинулся к ним.

Его лицо не предвещало ничего хорошего.

– Привет, – улыбнулась Инна, а потом улыбка сползла с ее лица. – Что-то случилось?..

– Ты что, с дуба рухнула? – прошипел Егор, усаживаясь рядом. – Ты вот так свои дела решать вздумала?

– Что… что… – пролепетала Инна, но Егор, не дав договорить, сунул руку куда-то в карман куртки, достал нещадно свернутую вчетверо газету и бросил на стол:

– На, полюбуйся на свои художества.

Инна развернула газету дрожащими руками и принялась листать страницы.

Димка, напуганный и несчастный, застыл над ними, потом догадался сесть.

Егор вырвал газету из рук Инны:

– Дай сюда. Вот, смотри в происшествия.

Инна придвинула газету к себе и уткнулась в полосу. Егор раздраженно ткнул пальцем в крохотную заметку.

– В минувший четверг, – дрожащим голосом прочитала Инна, – во Владимире было совершено нападение на дом начальника городского УВД Олега Баранова. Неизвестные люди расстреляли его в собственной квартире. Не пощадили злоумышленники ни супругу, ни пятнадцатилетнюю дочь Баранова. По сообщению пресс-службы УВД города Владимира, девочка была изнасилована. По предварительной версии, нападение было связано с профессиональной деятельностью Баранова, хотя не исключается и ограбление. По словам родственников, из дома пропали ценные вещи. Ведется следствие…

Она подняла глаза и посмотрела на кипящего яростью Егора.

– При чем тут я? – прошептала она. Губы не слушались, а глаза предательски забегали по сторонам.

– А не вы ли, дорогие, пели мне, что неприятности у вас начались в городе Владимире? – ядовито осведомился Егор. – У меня хорошая память. Этот балбес нашкодничал там, а ты понеслась прикрывать?

– Я не имею к этому никакого отношения, – резко сказала Инна.

– Правда? А чего ж тогда тебя так перекосило?

– Прекрати!

На них уже оглядывались.

Егор бросил быстрый взгляд на соседние столики и принужденно улыбнулся:

– Я не говорю, что ты это сама сделала, кишка тонка. Но ведь ты к кому-то обращалась, не так ли?

– Ни к кому я не обращалась, – стиснув зубы, сказала Инна. – Проблему решили мирным путем, никто не пострадал. К этому… я отношения не имею.

Инна брезгливо отодвинула газету и даже руки вытерла о салфетку с таким видом, словно прикоснулась к падали.

Егор прищурился и перевел взгляд на Димку:

– Ты, конечно, не в курсе?

– Не в курсе, – промямлил тот. – Я думал, им… того… денег дали…

– Вы это здесь хотите обсуждать? – зло прошипела Инна. – Чтобы все слышали?

– Я вообще ничего не хочу обсуждать, – холодно сказал Егор. – Это не мое дело. Только не впутайтесь в какое-нибудь дерьмо.

Он так резко отодвинул свой стул, что тот едва не упал.

Схватив куртку, Егор решительно направился к выходу. Инна проводила его взглядом, чувствуя, как трясутся ее колени.

– Инна, он правду сказал? – слабым голосом спросил Димка. – Это правда… из-за нас?

– Я же сказала: мы не имеем к этому никакого отношения, – твердо сказала она. – Этот мент, как мне сказали, был нечист на руку. Так что прихлопнуть его мог кто угодно. Мы в прошлый четверг были в Москве, куча народу может это подтвердить…

– Ты так говоришь, будто алиби предъявляешь, – прервал Димка.

Она задохнулась и замолчала.

Димка смотрел на нее несчастными шоколадными глазами и рвал руками салфетку.

– Мы ни при чем, – тихо сказала Инна. – Ты мне веришь?

Он не поверил, но сказал:

Медленно, словно старуха, Марина поднялась с пола, скривившись от боли.

В ушах все еще звучал громкий хлопок двери.

Хотелось плакать.

Губы поневоле дрожали, уголки ползли вниз, а в глазах уже пекло от набегающих слез. Прижав руку к животу, она, согнувшись в три погибели, дошла до дивана и рухнула на подушки, свернувшись калачиком. И только тогда слезы хлынули потоком. Всхлипывая, она зажимала рот ладонью, словно боялась, что ее услышат…

От плиты несло вонью сожженного на огне кофе.

И от этого ужасного запаха тошнота накатывала волнами, как на американских горках: вверх, вниз, немного паузы и покоя, а потом в пропасть, вверх тормашками, с застрявшим в горле желудком. Вся разница только в том, что там, на горках, слабость в ногах ощущается несчастные тридцать секунд, а потом ты уже скачешь по полянке веселым зайцем с батарейкой в неприличном месте. Здесь же тошнота не проходила ни днем, ни ночью, а ноги тряслись, словно у канатоходца. Застонав, Марина перевернулась на спину и положила на ноющий живот подушку…