Лицеист - Валерий Пылаев

Машин действительно было много. Настолько, что я даже примерно не смог сообразить, где именно находится клуб Гижицкой…

Воспоминания тут же остудили разгоряченную от грохота музыки и ночной гонки голову. Костя говорил, что с ней и ее заведениями следует быть осторожнее. И если для клуба, похоже, сегодня допускалось исключение, то встречаться с самой графиней я не очень–то хотел и без всяких предупреждений. Особенно после того, как пару часов назад чуть не скормил ее чудищам из собственного сна.

– Не вешать нос! – Костя лихо крутанул руль и ткнулся колесами в поребрик. – Сегодня гуляем… Только давай без дуэлей, Сань?

– Да куда тут, – вздохнул я. – Меня здесь вообще быть не должно. Хоть усы накладные лепи.

– Кому ты нужен. – Костя махнул рукой, открыл дверь и выбрался из «Чайки». – Главное совсем уж во все зубы фотографам не улыбайся. А то попадешь на первую полосу – дед меня с потрохами съест.

– Тише воды – ниже травы, – отозвался я, шагая на тротуар. – Где тут вообще этот клуб? Одни конторы – и те закрыты.

– Пошли! – Костя улыбнулся и хлопнул меня по плечу. – Наши уже убежали. И Славка твой, наверное, там вовсю на девчонок слюни пускает… Ой, Сань!

«Понтиак» Воронцова стоял почти у самой арки, из которой доносился шум. Похоже, его сиятельство решил, что на него правила парковки не распространяются, и воткнул свой агрегат прямо на тротуаре. Вид машины качнул уже полузабытый гнев – но я тут же загнал его обратно внутрь.

– Блин… – поморщился Костя. – Я и не подумал, что тут этот будет… Может, ну его, Сань? Домой поедем?

– Обойдется. – Я засунул руки в карманы. – Раз уж приехали – пойдем слушать музыку.

– Подожди. – Костя заступил мне дорогу. – Ты уверен? Пообещай…

– Все нормально, – буркнул я. – Я же сказал.

Я и раньше кое-что слышал о подобных местах, но бывать, понятное дело не бывал – из-за возраста. Вряд ли несовершеннолетних вообще пускают в клубы, но имя Гижицкой предоставляло… кое-какие возможности. Шагнув в арку, мы с Костей будто попали в другой мир. Спящие в полумраке древние вывески остались там, на проспекте – а здесь царили свет, шум…

И рок-н-ролл. Музыку я слышал ее даже сквозь толстые деревянные двери, над которыми переливались буквы «CRYSTAL». Где–то два-три десятка человек столпились в здоровенном и насквозь прокуренном дворе-колодце, но Воронцова среди них не было – видимо, уже прошел внутрь.

– Милостивые судари?..

Высокий тощий парень возник на пути из ниоткуда – будто соткался из наполнявшего двор табачного дыма. Похоже, он выполнял в «Кристалле» роль швейцара… но крайне необычного. Его лимонно-желтая куртка действительно чем напоминала ливрею – во всяком случае, на ней присутствовали и позументы, и что–то вроде эполетов – но зато отсутствовали рукава, отрезанные по самые плечи, а форменные брюки заменяли разодранные на коленях джинсы.

– Горчаковы. Константин, – Костя указал на меня, – и мой брат…

– …Александр! – закончил швейцар, распахивая дверь. – Добро пожаловать, ваши сиятельства. Графиня ждет.

– Ждет?..

– Йес. И еще как. – Пропуская нас внутрь, швейцар вдруг наклонился ко мне и едва заметно подмигнул. – Welcome, чувак!

Welcome, чувак. И никаких тебе «сиятельств». Вряд ли «Кристалл» мог считаться по-настоящему андеграундным заведением – слишком близко он расположился к солидным конторам на Невском и слишком уж крутая тут собиралась публика – но великосветские манеры и титулы остались где–то в арке.

Сразу напротив входа расположилась барная стойка, над которой в полумраке светились логотипы. Знакомая красно-белая «Кока-кола» – и те, что я никогда раньше не видел. Столы выстроились вдоль стен, оставляя центр зала любителям потанцевать. Концерт начался, но еще не успел набрать обороты, так что большая часть народа еще дымила папиросы и сигары снаружи и не мешала разглядывать интерьер.

Чего-чего, а вкуса Гижицкой определенно было не занимать. Почему–то я сразу понял, что внутренним убранством «Кристалла» графиня занималась лично, а не выписала какого-нибудь скандального дизайнера из Штатов. Тот наверняка без труда скопировал бы самые модные заведения по ту сторону океана… но уж точно не сохранил бы местный колорит.

Барная стойка, фотографии на стенах, свет и приподнятая где–то на метр над полом сцена выглядели более чем современно, но обшитые темным деревом стены, мебель чуть ли не конца прошлого века и другие детали задавали тон. Даже немыслимые сочетания смотрелись стильно и будто кричали: дорого! Дорого и круто – под стать молодежи дворянского сословия.

Так что и публика на концерт собралась соответствующая. Отпрыски княжеских и графских родов, высокие чины, дети богатых промышленников и потомки купеческих семейств, еще не успевших породниться с аристократией – но наверняка уже успевшие присмотреть себе партию из обедневшего рода.

Даже сейчас, в середине двадцатого века, титул все еще стоит куда дороже денег.

Впрочем, Гижицкая явно умела красиво сыграть и на совеменных веяниях, неплохо изображая что–то вроде американской демократичности: парни и девчонки из простых тоже присутствовали, и едва ли все они были местной прислугой. Кроме официанток и пары крепышей в белых рубашках за барной стойках, я разглядел целую кучку парней, рассевшихся неподалеку от входа прямо на полу. Их кожанок и драной джинсы было ровно столько, чтобы выгодно оттенять дорогущие костюмы серьезной публики… и при этом не мешать дворянам отдыхать.

На мгновение в толпе мелькнула знакомая фигурка. Та самая девчонка с фотоаппаратом, которая запечатлела нас с Воронцовым. Может быть, показалось, но проверить я не успел – ее тут же заслонил невесть откуда выскочивший Славка.

– Круто! – выдохнул он мне в лицо. – Судари, это круто! Это… круто!

Похоже, от волнения и захлестнувших впечатлений бедняга напрочь позабыл все другие слова. В руке он сжимал запотевшую бутылку «Колы», но при этом пошатывался и сверкал глазами так, будто уже успел принять пару стаканов чего покрепче. Я на всякий случай даже принюхался – но нет, спиртным не пахло. То ли местные бармены строго блюли закон, то ли сам Славка не осмелился попросить хотя бы пива – штормило его скорее с непривычки.

Да что уж там – меня и самого понемногу захлестывала волна неизведанного и бесшабашного. До этого группа на сцене играла что–то неторопливое – видимо, чтобы дать публике немного времени «раскачаться», но вдруг грянула так, что вздрогнул даже пол под ногами. «Кожаные» у входа тут же завопили и ломанулись к сцене, а за ними потянулись и остальные – и из-за столиков, и даже с улицы. За несколько секунд на танцполе стало чуть ли не вчетверо больше людей, и нас тут же оттерли к самой барной стойке.

– Уф-ф-ф, – вдохнул Костя. – Староват я для таких развлечений… Что будем пить?

Мысль промочить горло действительно звучала недурно – но прежде, чем кто–то из нас троих успел махнуть бармену, передо мной появилась официантка с подносом.