Соломея и Кудеяр - Александр Прозоров

Найти жилище купца Тишенкова никакого труда не составило – в обозе для него шло трое саней с сундуками и бочонками. Боярский сын со спутниками просто проводили груз до ворот и, спешившись, вслед за возками вошли на подворье.

– Ну, наконец-то! – С высокого крыльца за происходящим наблюдал солидный муж в накинутой на плечи, поверх рубахи, горностаевой шубе. Широко расставленными руками и весьма заметным брюшком он упирался в резные перила, ноги берегли от холода расшитые валенки. На голове ерошились короткие русые волосы, подбородок украшала сплетенная в три косицы борода, зеленые глаза сверкали зло и весело. – Сгружайте все на помост в углу да распрягайтесь! Как закончите, на кухню ступайте, отогреетесь да кулеша похлебаете. После бани за труды праведные по две чарки петерсемены дозволяю!

– Последыш, не наглей, – покачал головой воин, на которого хозяин никак не обращал внимания.

– Это еще кто такой грозный… – прищурился, вглядываясь, купец, и уже через мгновение глаза его округлились: – Кудеяр, ты ли?!

– Зазнался ты, Федька, – покачал головой боярский сын, – ох, зазнался.

– Кудеяр!!! – Купец стремглав промчался по лестнице и заключил гостя в крепкие объятия: – Кудеяр, братишка! Брат! Вот так радость!

– Заматерел, Последыш, раздался, – похлопал его ладонью по спине воин. – Прямо не узнать!

– Ты тоже возмужал, братик! Кабы не голос, мимо бы прошел и не оглянулся. Сие с тобою кто? – Купец глянул гостю через плечо.

– Холопы да полон, выкупа ожидающий, – обернулся через плечо Кудеяр. – А этот вот тощеусый, Рустам именем… Ты не поверишь, Федька, но сей басурманин наш шестиюродный брат!

– Гость в дом, радость в дом… – Купец обнял и гордо вскинувшего подбородок татарина. – Где ж ты его сыскал, Кудеяр?

– Знамо, где! На разбое словил.

– Какой разбой, братья?! – немедленно возмутился степняк. – Так, баловство! Удаль молодецкая.

– Ладно, потом. – Купец повернулся и хлопнул в ладони: – Слушайте меня все! Радость у меня великая, брат в гости приехал! Ради радости таковой в обед два бочонка меда хмельного выставляю. Праздник ныне в доме моем! Веселитесь!

– Ура Федору Семеновичу! – немедленно отозвались несколько работников. – Долгие лета! И брату его здоровия!

Потом, знамо, были пирушка, баня, много немецкого вина, печеных голубей, соленой и копченой рыбы, и снова – жаркая парилка и долгие рассказы о переменах в судьбе, перемежаемые детскими воспоминаниями. Пять сотен верст и разные хлопоты разделили братьев, словно стена каменная, и Кудеяр ведать не ведал, что его младший брат уже давно женат и успел обзавестись двумя сыновьями с дочкой. Последыш знал и того менее: ушел однажды брат в новики по разряду – и сгинул начисто, ровно бездна морская поглотила.

– Как же тебя к окияну нашему Ледяному ныне занесло, Кудеяр? – уже за полночь наконец полюбопытствовал Федор. – Откуда мне такое счастье?

– Великий князь наделом возле порта Онежского наградил. Три деревни, одно озеро… – Кудеяр зачерпнул ковшом терпкого заморского вина, сделал несколько больших глотков и посетовал: – Ни пашни в той земле, ни ремесла никакого. Спровадил, в общем, государь от двора куда подалее. Сослал к Карачуну в задницу со всем своим уважением.

– Удел у побережья Белого моря? – резко наклонился вперед купец. – И кто же тебе о нищете тамошней побасенки наплел?

– Так смерды тамошние кланялись…

– Вот ведь лесовики хитропопые! – хлопнул ладонью о ладонь Последыш. – И ты им поверил, Кудеяр?! Эх, узнаю братца своего наивного, никогда ты выгоды своей нигде не видел!

– Мыслишь, обманули смерды? – усомнился Кудеяр. – Я ведь лично объехал все, нет у них там пашни, токмо огороды малые да скотина.

– Да какая пашня, брат! – схватился за голову Федор. – Да кому она здесь нужна?! Здешнее золото живое – это семга! Семга! Рыба столь знатная и вкусная, что даже нурманы, у коих и своей рыбы хватает, за сим лакомством к нам на торг ходят! Обычной рыбы добрый возок не больше алтына продать можно, семгу же даже здесь по три рубля телега берут, а во Владимире, Муроме али Москве она уже по пять рублей пуд продается! При том что на реках здешних каждая тоня за сезон пять-шесть возов семги приносит. Озеро, сказываешь? Коли озеро – сток с него имеется. Считай, пятнадцать рублей дохода за год принесет. А то и двадцать, полноводная если. Коли еще реки в наделе текут, каждую на пятнадцать умножай. И сие без прочих доходов. Порт онежский рядом – тамошним кораблям после переходов дальних завсегда строевой лес для ремонта надобен; сорная рыба здешняя, каковой собак кормят, в землях тверских и тульских по три рубля воз стоит, воз грибов сушеных тут пятерка, на юге – полста, тут соль полтора рубля пуд, на юге – пятнадцать. А еще поташ, смола, деготь, скипидар, канифоль… Кудеяр, о чем ты тут сказываешь? Ты теперь богат!

Боярский сын изумленно промолчал.

– Так, понятно… – тяжело вздохнул купец. – Давай, брат, признавайся, ты им какой оброк назначил?

– Пока ничего. Сказал, подумать надобно.

– Ну, слава богам! – размашисто перекрестился Федор. – Напортачить не успел. Завтра нарты найму, помчимся с лесовиками твоими ушлыми беседовать. Покажешь им меня, управляющим назовешь, дабы впредь не артачились. А прочее все… Прочее по месту посмотрим. На собаках два дня туда выйдет, два обратно. Три, положим, там… Да-а, времени в обрез, поспешать надобно.

– Куда поспешать?

– Ныне Двина схватилась, брат, через пару недель насмерть лед встанет, – выпил вина Последыш. – А как встанет, караван купцы здешние сбирают, да вверх по реке, к Вологде, Костроме да Казани он без спешки идет, в каждой деревне прибрежной и на притоках всех для торга большого останавливается. Зима, Кудеяр. Ни рыба, ни мясо, ни жир с салом в пути не портятся. Дорого – продавай, дешево – покупай и за сохранность не беспокойся. Опять же, сани не ладья, товар в трюме искать не нужно. Для торга сие зело удобно. К апрелю, аккурат перед ледоходом, караван сей в верховья приходит. А после распутицы оттуда можно или назад с товаром возвертаться, или далее в земли басурманские плыть.

– Удобно… – кивнул все еще не пришедший в себя Кудеяр.

– Просьба у меня к тебе, брат. Сам понимаешь, богатство таковое без охраны отпускать боязно. У тебя под рукой пятеро воинов бывалых, сам ты тоже опытен… Возьмешься?

– И сколько за спокойствие свое купцы здешние кладут? – живо поинтересовался татарин.

– Ты же брат наш, Рустам! – вскинул ковш Федор. – Какие могут быть счеты между родичами?

– Иншала! – разочарованно откинулся на стену степняк. – Опять за просто так голову под саблю подставляй! Русские хитры, завсегда нас обманывают…

– Не грусти, брат, – рассмеялся купец, – и тебя выручим, раз такое дело. Письмо отцу напиши да за слово мое поручись. И еще грамоту составь особую, с указанием, к кому я путь держу, Магомеда в ней прославь да родовитость свою расхвали сильнее, дабы басурмане ваши на таможнях и дорогах не придирались. Дойдем до Костромы, соберу пару лодок с товаром. Хлеб, железо, мед, меха красивые, чай копорский. Вы ведь любите чаю попить, Рустам? Коли успею, шапку средь купцов пущу на выкуп душ православных из полона сарацинского… Сплаваю летом к отцу твоему на Сиваш, сговорюсь о свободе твоей, коли ты ему надобен.