Яддушка Для Злодея, Или Нельзя (Влю)Убить Кощея - Витамина Мятная

От неожиданности лесной царь свалился с ветки.

Увы, не со сказочной нечистью мне было тягаться. Лесной, как кошка, приземлился на ноги и, подхватив падающую меня, невозмутимо закинул на плечо, вероятно, сворованное у Арнольда Шварценеггера.

Успокаивающе похлопывая меня пониже спины, леший понес меня дальше, как заправский воришка. У него был четкий план, разбитый по пунктам, и он ее собирался от него отступать. Вот такая педантичная и аккуратная нечисть мне попалась.

Только я терпением не отличалась и успокаиваться не собиралась. Изогнувшись, я вцепилась в золотистые пряди и, как быка, попыталась развернуть лесного царя обратно. Тот в бешенстве мотнул головой. Но я не отступала, дергая его за волосы, шипела на ухо:

– Ой, смотри, зелененький мой, я тебе не какая-нибудь деревенская девка, неграмотная и наивная. С самой Бабой-ягой споришь! А ну-ка, развернулся и понес меня обратно к парадным воротам лесного терема! – Последнюю фразу я просто-таки гаркнула лешему на ухо. Так, что он даже поморщился.

Ну все, быть теперь лесному царю глухим на одно ухо. А если до него все еще не дошло, то я ему сейчас и вовсе ухо отгрызу. Я изготовилась вцепиться зубами в лешего, но тот, словно прочитав мои мысли, остановился.

– В главный чертог никак нельзя! Я приготовил тайное местечко в кустах на другой стороне леса. Там нас никто не найдет.

– Не хочу в кустах отсиживаться! Там мои звери на поляне гибнут, наверно… – Я прикинула, кто кого, и почти успокоилась. Почти. Все-таки самоходных печек было много.

– Я же сказал, атаковать в лоб нельзя. Это не живое, машины их магия не берет. Дойдем до кустиков, перегруппируемся…

– Да не хочу я в кустики, – возмущенно шипела я. – Если в лоб нельзя, так зайдем с другой стороны!

Леший остановился и задумался.

– Хотя бы посмотрим, как обстоят дела, а там решим, что делать… – дожала я лесного.

Уговорить лешего оказалось проще простого, ведь на поляне сражался не только мой отряд, но и алкогольные белочки.

Развернувшись, мы пошли обратно, только теперь леший сокращал дорогу, и я впервые видела, как он это делает.

Песчаная дорожка, найденная лешим, петляла между стволов, иногда ныряя в совсем узкие просветы. Скользя между деревьев, мы оказывались в совершенно другом месте, а за спиной уже был иной, незнакомый лес. Не будь я потомственной Бабой-ягой, я ни за чтобы не смогла бы отследить тот момент, когда мы выходили на другую поляну.

Подкравшись к терему, мы незаметно проникли внутрь с черного входа. К моему недовольству, леший шел впереди, крепко держа меня за ладонь. Широкая спина загораживала весь обзор.

Мне оставалось только сопеть и больно наступать лесному на пятки.

Помещение, в которое мы проникли, до потолка было заставлено горшками, крынками, жбанами, бочонками, бутылями и бутылками.

Это оказалась кухня или кладовая, или спиртовая, это как посмотреть, но все задние комнаты царского чертога занимал один огромный эфироперегонный завод.

Стойкий запах первача резал глаза, заставляя их слезиться. С первого вздоха тебя начинало вести в сторону. Я постаралась дышать через рот. То, что это была ошибка, я поняла после.

Пока я с открытым ртом все рассматривала, леший утек на разведку.

Где-то совсем близко шел бой. Я слышала рев бензопил, писк белок и крики моих друзей. А вокруг меня суетились озабоченные белочки.

«Никак бегут?»

Мой взгляд упал на чугунок, закрытый сверху просмоленным лопухом. Готова была поклясться – там содержится такая горючая смесь, что – мама, не балуйся! Любому напалму даст сто очков вперед.

Леший гнал спирт из всего, что попадалась под руку. И судя по нетрадиционному содержимому стеклянных бутылей, часто экспериментировал.

– Вы что тут делаете? – грозно спросила я боевую белочку, привязывающую к чугунку ручки из веревки.

Белочка вскочила, встала как вкопанная, вытянулась по струнке и отдала честь.

– Было велено спасать стратегические запасы живой воды и мертвой еды! А если не удастся спасти, то приказано уничтожить! – отрапортовало пушистое чудо. Мой взгляд упал на штабеля коробок с логотипом известного изготовителя бомж-лапши. Часть из них была вскрыта, и пара десятков белочек усиленно давились сухой лапшой, уничтожая стратегические запасы. Видать, чтобы врагу не достались.

– Та-а-а-ак… – протянула я. У этих сказочных все не как у людей. Там ее собратья сражаются, а она здесь выпивку пополам с закуской спасает.

Отняв чугунок с ручками, я коротко бросила:

– Каждая взяла по бутылке и за мной!

* * *

«За Бабой-ягой – хоть в огонь, хоть в воду!» – похоже, это был неписаный девиз всех зверей в изнанке.

Боевые белочки дружно встали в ряд. А хорошо леший их выдрессировал.

Стройными шеренгами мы начали красться к парадным покоям терема. Скрытно добраться не получилось. Белочки слишком усиленно уничтожали стратегические запасы, коих у лешего было – как грибов и ягод в лесу, то есть видимо-невидимо. В начинающих качаться из стороны в сторону шеренгах уже слышалась пьяная икота и хруст далеко не французской булки.

Предприимчивые боевые белочки решили совместить приятное с полезным: одновременно сделать набег на агрессоров и уничтожить стратегические запасы. То есть угодить двум богам сразу – Бабе-яге и лешему.

Я осознала, что этот набег будет незабываемым, так как двум богам служить нельзя.

Следует торопиться, малейшее промедление – и содержимое склянок, чугунков и прочего уничтожится рачительными белочкам, которые жевали и прихлебывали на ходу.

Поэтому этот марш-ползок нам следовало провернуть как можно быстрее, пока леший не поймал меня на горячем.

Увиденное нами в главных залах заставило на какое-то время забыть, зачем мы пришли.

Бой шел полным ходом. Моим зверятам и бельчатам очень сильно не нравились пилопечи, а самоходным машинам, как видно, вообще ничего не нравилось, кроме дров, и в особенности все живое, что нельзя было быстро превратить в дрова.

Посреди поляны Михайлыч заламывал печку, рядом самоходное страшилище скользило на подозрительной луже. Лисы нигде не было видно. Я уж испугалась: не раздавили ли ее случайно.

Храбрый петух – единственный, кто нашел управу на жуть на полозьях. Кочет яростно заклевывал языки потустороннего пламени, пылавшего в печи, но и он не побеждал. Печей была пара десятков, а он один.

Домик отважно пытался покусать перилами гусеницы вездепилов, но только терял щепки.

По всем параметрам получалось, что ситуация складывается не в нашу пользу. Драпая, леший, возможно, был прав. Драпая? О чем это я? Меняя место дислокации, вот что имелось в виду, ни о каком побеге и речи не шло!