Практическая характерология. Методика 7 радикалов - Виктор Пономаренко

Интересно, что шизоиду скорее придёт в голову своеобразная мысль замаскировать тем или иным экзотическим способом имеющийся недостаток, чем навести порядок ортодоксальным путём. Автор знал человека, который, теряя одну за другой пуговицы на брюках (ремень он принципиально не носил), выходил из положения, надевая сверху длинный свитер, доходящий до середины бёдер и тем самым закрывающий от нескромных взоров малопристойный косметический дефект. Когда же отпала последняя пуговица, и брюки перестали держаться на его чреслах, он нашёл где-то матерчатый поясок от лёгкого женского халата, продел его в ремённые петли, завязал узлом, замаскировал всю эту композицию длинным свитером и, таким образом, восстановил утраченное физическое и душевное равновесие.

Рука об руку с неаккуратностью идёт нечистоплотность. Шизоиды грязноваты. Они редко стирают свою одежду, плохо ухаживают за волосами, кожей, ногтями. Свалявшаяся шевелюра, несвежая кожа, обгрызенные, с облупившимся маникюром (или с неэстетичной «траурной каймой») ногти, а также своеобразное амбре, исходящее от тела и белья, с головой выдают шизоида.

Есть у шизоидов и любимые средства оформления внешности. Это – капюшон (или его подобие), длиннополая, с длинными рукавами и большим воротником верхняя одежда, рюкзак за спиной или большая сумка, висящая на плече, тёмные очки. Представьте человека, надевшего на себя всё перечисленное выше (к тому же вставившего в уши наушники плеера и уткнувшегося в книжку, которую он не перестаёт читать и на ходу, или в заменяющий ее электронный гаджет), и вы получите незабываемый образ типичного шизоида.

Признаками шизоидности являются также длинные волосы (подобие капюшона) и, у мужчин, борода[33].

Вся эта атрибутика неслучайна. Она отражает глубинную асоциальность шизоидов, вынужденно противопоставляющих себя миру ортодоксальных людей, не смешивающихся с этим миром. Шизоид интуитивно, посредством капюшона, очков, наушников и т. д., формирует вокруг себя некий футляр, через который очень трудно осуществлять обмен информацией с окружающими.

О том, насколько асоциален шизоид – не только в своей повседневной жизнедеятельности, но и на мировоззренческом уровне, – можно судить по обмену репликами, произошедшему, если верить Зиновию Паперному, между тремя незаурядными людьми: героем Гражданской войны Саблиным, поэтами Маяковским и Хлебниковым.

««Я награждён орденом Боевого Красного Знамени за номером шесть, – сказал яркий истеро-эпилептоид Саблин. – Это значит, что таких людей, как я, в Республике всего шесть человек». «А таких, как я, – вскинулся не меньший истероид Маяковский, – один». «А таких, как я, – серьёзно заключил шизоид Хлебников, – вообще ни одного». И пошёл, по своему обычаю, прятать очередное стихотворение в наволочку».

Излюбленные шизоидами громоздкие сумки и заплечные мешки заставляют проводить невольную параллель с поведением людей, потерявших разум в результате психического заболевания. Мы часто встречаем последних, особенно по осени и по весне, идущих неведомо куда с большими неопрятными сумками в обеих руках, невнятно бормочущих что-то себе под нос. Сколько их? Куда их гонят? Что так жалобно поют? Возникает сам собой ряд вопросов. Тот, кто, поборов брезгливость, заглянет внутрь подобных сумок, увидит гору хлама – ничего больше. Но своим хламом эти люди почему-то дорожат, они не расстаются с ним ни днём, ни ночью.

Разумеется, неверно ставить знак равенства между поведением шизоидов – здоровых, полноценных членов социума, и больных. Разница в их поступках существенная, но жизнь под девизом «всё своё ношу с собой» в чём-то их сближает. В чём? Автор пока не готов ответить категорично, коллеги, тем более что и в сумках шизоидов, наряду с действительно нужными, полезными предметами, немало всякой всячины, давно утратившей товарный вид и потребительские свойства, попросту говоря – дряни (сломанные зажигалки, скомканные конфетные фантики, грязные подушечки жевательной резинки, неизвестные – из-за стёршейся надписи – таблетки и т. п.)[34].

Шизоиды наделены удивительным даром – нет, не оформления – преображения пространства. Они моментально замусоривают все предоставленные им жилые и рабочие площади. Порядок, любовно наведённый эпилептоидом, шизоид в мгновение ока превратит в хаос. Он будет оставлять одежду там, где снял, посуду – там, где поел, книги – там, где насладился их чтением.

Хаос воцарится на обувных, платяных и книжных полках, в столах, в шкафах, в холодильнике – словом, везде, где это мыслимо и немыслимо. Убирать за собой шизоид отказывается наотрез, приучить его к этому невозможно.

В чём причина такого поведения? В который уже раз встаёт перед нами, коллеги, этот вопрос. На взгляд автора, в его основе лежат несколько взаимообусловленных факторов.

Во-первых, шизоид не способен различить объективно важное и незначимое, поэтому он накапливает в индивидуальном пространстве горы хлама, нередко в ущерб действительно нужным и ценным вещам[35].

Во-вторых, в его сознании, вероятно, этот хаос (а точнее, свалка) является неким своеобразным порядком. Для него вещи не просто валяются, где попало (как это выглядит в глазах ортодокса), а занимают отведённые им места.

В-третьих, и это тоже очень важно, шизоид – астеник, он слаб и телом, и духом. У него нет сил наводить чистоту, убирать. К тому же, его лимитированная энергия и без того тратится в изобилии… На реализацию стереотипов социально приемлемого поведения. То, что легко для ортодокса, шизоиду даётся с большим трудом: завязать шнурки на ботинках, застегнуть пиджак на все, без исключения, пуговицы, не облиться супом за обедом, не споткнуться на ровном месте при ходьбе… Не говоря уже о более сложных и ответственных поступках.

Для шизоида выбор ортодоксального способа поведения из всех прочих, существующих одновременно в его сознании, – дело непростое. Он никогда до конца не уверен, что должен поступить, как все. Он спорит с обществом, идёт на компромисс или, после внутренней борьбы, сдаётся – и это происходит постоянно, в быту, в обыденной жизни, по любому поводу. Он вынужден всесторонне обдумывать буквально каждый свой жест, а если не делает этого, то совершает нелепые ошибки. Представляете, сколько энергии забирает подобный образ жизни! Откуда же взяться ей на такие мелочи, как уборка квартиры или мытьё посуды?