Леди-обольстительница - Мередит Дьюран

Он наклонился к ее уху и произнес, едва не касаясь его губами:

— Будьте осторожнее: кто-нибудь может воспринять это как приглашение к решительным действиям.

На теле Гвен выступила гусиная кожа. Слова Алекса звучали не как предостережение, а как обещание. Гвен бросило в дрожь. Дотронувшись до уха, в котором ощущалось покалывание, она отвернулась от Алекса. И тут ее внимание привлекли танцовщицы на сцене. Они по очереди вертелись вокруг своей оси, вскидывая вверх руки, а затем приземлялись на шпагат.

Гвен с отчаянием подумала, что никогда не научится так виртуозно танцевать.

Алекс внезапно оттащил ее, в сторону и прижал к себе.

У него была замечательная реакция. Если бы он этого не сделал, одна из танцовщиц наверняка ударила бы ногой Гвен.

— Какой опасный танец! — смущенно заметила Гвен. — Так и глаз выбить недолго!

Алекс, смеясь, кивнул:

— Пойдемте отсюда, а то нас здесь могут не только ослепить, но и оглушить.

Гвен хотела возразить, но быстро поняла, что Алекс вовсе не собирается уводить ее из этого увеселительного заведения. Алекс приглашал ее выйти на воздух — в тенистый сад, куда вели стеклянные двустворчатые двери. Оказавшись в саду, Гвен с наслаждением вдохнула прохладный вечерний воздух. Площадку перед зданием освещали гирлянды разноцветных электрических лампочек. И когда налетал ветерок, раздавался серебряный звон подвешенных на ветвях деревьев колокольчиков. Внезапно мимо ног Гвен пробежала обезьянка.

— Не бойтесь, они здесь ручные, сказал Алекс. — Впрочем, не советую вам идти на контакт с ними.

Оглядевшись, Гвен изумленно ахнула.

— Позади вас слон, — шепнула она.

Действительно, за их спиной на небольшом постаменте стояла огромная гипсовая статуя слона. Она была, пожалуй, выше трехэтажного строения. Слон, выкрашенный в серый цвет, походил на живого. Все складки шкуры были прекрасно проработаны. Судя по всему, скульптуру выполнил талантливый мастер.

— Да, — тихо сказал Алекс, — слон гигантских размеров. В грудной клетке у него сидит оркестр, а в животе — египетская танцовщица. Увы, но дамы внутрь не допускаются.

На лице Алекса вспыхнула белозубая улыбка. Он явно намекал на какие-то скандальные обстоятельства.

— Как это несправедливо, — пробормотала Гвен.

У передних ног слона работала гадалка, предсказывавшая судьбу всем желающим. А под хвостом скульптуры стоял киоск с прохладительными напитками.

— Хотите пива? — спросил Алекс.

Гвен рассеянно кивнула.

Взяв два бокала пива в киоске, они уже повернулись, чтобы двинуться дальше, но тут веснушчатая девица в голубом платье, лиф которого едва прикрывал грудь, схватила Алекса за рукав и что-то затараторила. Гвен не могла разобрать ни слова. Алекс ответил девице довольно вежливо, с улыбкой на губах. Девица тряхнула копной черных кудрей и дернула Алекса за манжету. На мгновение она надула губки, но тут же, не выдержав, мило улыбнулась.

Алекс бросил на Гвен извиняющийся взгляд и высвободил свою руку из цепких пальцев девицы. Незнакомка в голубом с сердитым видом повернулась и направилась в зал.

— Что ей понадобилось? — спросила Гвен.

— Мое общество.

Гвен бросило в жар от негодования.

— О… Но ведь она видела, что ты не один!

— Как видишь, ее это не остановило, — смеясь, ответил Алекс.

Гвен была шокирована такой наглостью. Алекс подвел ее к одному из столиков, стоявших на площадке, и они сели. Гвен с отсутствующим видом разглядывала вазу с оранжевыми тюльпанами. Они вносили ноту домашнего уюта в царившую вокруг богемную обстановку. Гвен снова перевела взгляд на огромного слона, из чрева которого доносилась приглушенная восточная музыка.

Несколько пар кружились под нее в танце. Гвен охватило странное чувство.

«Я делаю то, о чем раньше боялась и подумать, — пронеслось у нее в голове, — пью пиво в увеселительном заведении Парижа». Более того, рядом с ней сидел Алекс и смотрел на нее не с осуждением, а с любопытством.

У Гвен закружилась голова от восторга. Алекс проявил великодушие, взяв ее с собой в мир, полный приключений. Она улыбнулась своему спутнику, испытывая к нему теплое чувство благодарности.

— Вы здесь часто бываете?

Алекс покачал головой. Его взгляд скользнул по губам Гвен, а затем сосредоточился на танцующих парах.

— Я здесь впервые.

— В таком случае откуда вы знаете порядки этого заведения?

Алекс расхохотался, и Гвен ощутила на своем лице его дыхание. Ее вдруг охватило сильное волнение. На губах Алекса заиграла лукавая улыбка, от которой мог не только покачнуться, но и рухнуть ее маленький мир.

— Все подобные заведения на одно лицо, Гвен.

— Ясно. Благодарю вас за то, что согласились сопровождать меня. Я знаю, как вам этого не хотелось… Подобные заведения, должно быть, давно наскучили вам.

— Послушайте моего совета, Гвен. Если вы решили быть дерзкой и неукротимой, то не надо набиваться на комплименты ценой самоуничижения. Напротив, внушите себе мысль, что я желаю только одного: быть подле вас.

— Но я знаю, что это неправда.

— Какая разница, правда это или нет? Вы должны знать себе цену и верить в то, что другие тоже ее знают. Скромность, если разобраться, — это непростительный самообман. Это ложь, которая вредит прежде всего вам.

Гвен рассмеялась:

— Скромность приносит вред человеку? Мне нравится эта мысль. Вы еретик по своей натуре, Алекс. Большинство джентльменов считают скромность достоинством леди.

— Это действительно так, — согласился Алекс и обхватил пальцами цветок тюльпана. — Так считают те, кто уподобляет женщину цветку.

Он потянул цветок из вазы к себе так нежно, словно это было лицо женщины, которую он собирался поцеловать.

У Гвен закружилась голова. Она попыталась отвести взгляд от руки Алекса, но не могла.

— Но есть и другие мужчины, — продолжал Алекс, убирая руку с цветка. — Они не считают, что главное достоинство женщины состоит в том, чтобы украшать комнату.

Гвен взглянула ему в глаза, чувствуя, что у нее пересохло во рту. Перед ней был Алекс, которого она давно знала. Но в эту минуту ей показалось, будто она видит на его одежде пылинки дальних экзотических стран с их древними тайнами. Каждый раз он привозил из своих странствий новые впечатления, и это отражалось на его облике, делая его все более странным и незнакомым.

— Скромность — бесполезное качество, — промолвил он, пожимая плечами. — Я назвал бы его отвратительным. Избавьтесь от него хотя бы на сегодняшний вечер.

Он махнул рукой, как будто демонстрируя, каким образом Гвен следует распрощаться с этой добродетелью, а затем повернулся и стал смотреть на танцующих. За столиком воцарилось молчание.