Мечта моего сердца - Полин Эш

— Попала же я в переделку! — воскликнула Лейла, оставшись наедине с Опал. Она знала, что не сможет заснуть, и ходила взад-вперед по комнате, которую делила с другой девушкой, а Опал, сидя на ее кровати, нервно кусала губу.

— Только не говори, что я тебя не предупреждала, Ричи, — наконец выговорила она. — Ну, а что было потом, после того, как он это сказал?

— Мистер Холдсток буквально обжег меня взглядом, у анестезиолога глаза полезли на лоб в замешательстве, а мистер Филби в это время попытался поцеловать меня! Что ты на это скажешь?

— Больные способны перейти всякие границы, — рассудительно заметила Опал. — Но все-таки не может быть, чтобы ты совсем не давала ему повода. Если бы ты ничем не выделяла его среди других… Господи, Ричи, вся больница знает, что ты пристроила ребенка Филби в дом к сестре Керни Холдстока, чего уж больше? Естественно, бедняжка Джефф Филби решил, что ты от него без ума.

— Я выбежала из палаты, а он вслед мне крикнул, что благополучно перенесет операцию и после нее непременно встанет на ноги!

— Это хотя бы кое-что! Если он встанет с твоей помощью, это хоть немного облегчит тебе удар карающего меча.

— Что ты имеешь в виду под ударом карающего меча?

— А ты как думаешь? — спросила Опал, которая, хотя и сохраняла привычную невозмутимость, все же искренне волновалась за подругу. — Ричи, Ричи, что мне с тобой делать? Я тебя сотни раз убеждала: бери пример с меня — делай только то, что нам положено, и ни на йоту больше. Но наверное, ты неисправима.

Она откинулась назад, подложила руки под голову и, уставившись в потолок, медленно проговорила:

— Если бы я была пациенткой, то с первого взгляда на тебя я бы инстинктивно почувствовала — эту сиделку можно просить о чем угодно. И не спорь — они все тебя используют. Посуди сама — ты вечно меняешь свои планы и в свободное время бегаешь для них по магазинам. Ты не думаешь, что с этим прекрасно справились бы их родственники, друзья? Но нет, они себя утруждать не желают. То эти бедняжки поздно кончают работать, то нужные магазины слишком далеко от них, или они просто смутно представляют, что требуется больному человеку. Но ты, простушка, берешь весь труд на себя, а они и рады. И так каждый раз.

— Но мне это правда совсем не трудно. Мне нравится делать пациентам приятное, — с улыбкой возразила Лейла.

— Вот то-то и оно! С каждым разом ты заходишь все дальше. Они плачут у тебя на плече, ты их утешаешь и не успеваешь глазом моргнуть, как они объясняются тебе в любви! И не надейся, что это не дойдет до главной медсестры. Я вообще удивляюсь, почему до сих пор не дошло.

— Но каким образом, Опал?

— Да таким, дурочка, что все только об этом и толкуют. Мужчины в твоем отделении заключают пари — выйдешь ты за Филби или…

— Перестань, Опал! — возмущенно воскликнула Лейла.

— Или Дадли Марчмонт уговорит тебя сказать «да» ему.

Лейла побледнела.

— Дадли Марчмонт! Про него-то я забыла. И с ним тоже все осложнилось ужасно…

— Расскажи мне, — потребовала Опал, и Лейла поведала ей о разговоре с Мерси.

— Да уж, Ричи, и до меня доходили такие слухи, даже с интересными подробностями. Говорили, что его бывшая невеста выражала недовольство в твой адрес и что ты всячески помогаешь Дадли именно потому, что влюблена в него…

— Да ничего подобного! — воскликнула Лейла.

— А кое-кто вроде бы даже сам слышал, как ты признавалась мистеру Таппендену, что безумно любишь кого-то, и болтают, что этот «кто-то» и есть Дадли!

Лейла сначала покраснела до корней волос, а затем стала белой как бумага. Опал посмотрела на нее испуганно.

— Что с тобой, тебе плохо? — пробормотала она.

— Да, плохо, а ты как думаешь? Эти слухи — такая гадость! Просто ужасно думать, до чего люди любят распространять сплетни. Но видишь ли — человек, о котором я говорила, вовсе не Дадли Марчмонт. А кто он — никого не касается.

— Даже меня? — осторожно проговорила Опал, рассматривая ногти.

— Нет, речь не о тебе, конечно. Но все-таки, честно говоря, это слишком личное. Я, должно быть, с ума сошла, раз заговорила с пациентом о своих чувствах. Но такие вот дела — даже я оказалась так глупа, что потеряла голову из-за мужчины… хотя все-таки не настолько свихнулась, чтобы влюбиться в пациента. Можешь поверить мне: он — не пациент, а кто — лучше пусть останется тайной, потому что я точно знаю — это ни к чему не приведет. Я даже думаю, что он едва вспоминает обо мне. И вообще мужчины… мне иногда хочется перейти в женское отделение.

— Ты, конечно, в курсе, что Марвуд Таппенден — родственник нашего уважаемого Керни Холдстока? — проговорила Опал.

— Ну разумеется! Только не говори, что слухи еще не все исчерпаны!

— Ну, я просто подумала — неужели ты забыла…

— Что?

— В самом деле ходят еще и такие слухи, что Таппенден очень интересуется тобой, а если принять во внимание, что он муж сестры нашего главного…

— Ну хватит уже! — взорвалась Лейла. Но тут же вспомнила, что и самой ей уже несколько раз приходило в голову, как превратно мог Керни Холдсток истолковать ее разговоры с Таппенденом, когда ему случалось заходить в палату и заставать их беседующими. — Это просто совпадение, — пробормотала она. — Я прекрасно могу объяснить все, что он мне говорил. Если кто-то слышал обрывки нашего разговора, то вполне мог неверно их понять… Но что мне делать, Опал? Что я могу тут поделать?

— Могу тебе кое-что посоветовать, — сказала Опал, поднимаясь и поправляя шапочку. — Например, ты пойди в кабинет главной медсестры и скажи ей — говорят, она человек отзывчивый и понимающий, хотя лично я не разу не заставала ее в подобном состоянии, — что сыта по горло мужчинами-пациентами, которые неправильно истолковывают твою бескорыстную заботу, и хочешь уволиться. Еще ты можешь пойти к этому типу, по которому страдаешь, все объяснить ему, воззвать к его интеллекту и попросить помочь тебе выпутаться из ситуации. Или возьми в шкафчике снотворное, прими, засни и спи до тех пор, пока все само собой не утрясется. А лично я на твоем месте ночью сбежала бы отсюда куда глаза глядят.

— Спасибо! Просто чудные советы, — горько сказала Лейла.

— Ты сама меня спросила, и, кстати, мои советы не такие уж идиотские. Человеку с мозгами по крайней мере один из них может пригодиться. Предоставляю тебе выбрать. Ну все, Ричи, хватит смотреть на меня так, словно я тебе всадила нож в спину. Будь благоразумна. Посмотри на себя — один больной едва не с операционного стола кричит, что ты обещала выйти за него замуж, и требует немедленно обручиться. Второй воюет с богатой маменькой и подружкой-снобкой ради твоих прекрасных глаз. Третий вообще муж сестрицы нашего главного… Столько неприятностей нарочно не накличешь на себя, даже если очень постараешься.