Платонова пещера - Влада Ольховская

Никита вынужден был кивнуть. Да, его отец определенно ухватился бы за такую возможность. Михаил Семенович Нефедов долго боролся со старостью, его угнетала мысль о том, что он станет слабым, беспомощным, зависимым. Но время неумолимо, и это все же произошло, хотя позже, чем у многих других.

А к концу жизни его отец еще и стал рассеянным, от былой остроты ума мало что осталось. В таком состоянии он мог поверить самым диким обещаниям.

Но кто дал ему эти обещания?

– Тебе удалось узнать, кто за этим стоит? – поинтересовался Никита.

– Нет, каким образом? Я ведь всего лишь журналист. Это в кино у нас те же полномочия, что и у полиции. В реальности все не так. Поэтому когда я понял, что здесь что-то нечисто, я обратился к вам.

Ян что-то не договаривал, это чувствовалось. Он уже собрал больше информации, чем полагалось простому журналисту, а дальше идти просто не хотел, передавал инициативу Никите. Почему – бог его знает. Может, становилось опасно. Может, не желал работать бесплатно.

Никиту не волновали причины, ему было достаточно того, что он услышал.

– Почему именно ко мне?

– Из всех родственников, вы показались мне самой удачной кандидатурой, – пояснил журналист. – У вас есть возможности, о которых мы оба не хотим говорить вслух.

– Правильная мысль. – Никита протянул ему свою визитку. – Пришли мне имена всех, кого ты считаешь жертвой. А потом забудь все, что знаешь, и никому больше не говори. Включая полицию.

– Разумеется. Я подозревал, что так будет.

Сложно было сказать, чего добивался Ян, но он так ничего и не попросил. Никита решил, что это не так уж важно. Жажда мщения гнала его вперед, он чувствовал себя охотничьим псом, которого наконец-то спустили с цепи.

Он мог привлечь к делу и полицию, связей хватало, да только не хотел этого. Полиция ограничена в своих методах и может ему помешать. Никита знал, что справится без них, найдет того, кто сделал это с его отцом, хоть на краю земли.

Кровь за кровь. Только этот принцип Никита Нефедов считал правильным.

* * *

Дмитрий жил один, и вместе с тем в его доме почти никогда не бывало пусто, Агата быстро поняла это. Он завтракал с одним гостем, приглашал на бильярд другого, прогуливался по саду с третьим и поджидал на ужин четвертого. Он старался сделать так, чтобы визитеры не пересекались друг с другом, однако один почти не оставался.

Агата все надеялась увидеть среди этой пестрой компании хоть кого-то не слишком подозрительного, но напрасно. Самыми безобидными людьми в доме Гриценко были его слуги. Все остальные, похоже, относились или к клиентам, или к его наемникам. Наверняка Агата не знала, потому что старалась держаться от них подальше, да и они к ней не подходили. Здесь все делали вид, что ее просто не существует, а Гриценко потерял к ней интерес после того, как она ответила на вопросы его анкеты. Агата не знала, как это понимать.

Исключение появилось лишь ближе к вечеру. К Дмитрию заглянул мужчина средних лет, ухоженный привлекательный брюнет в дорогом костюме. Хозяин дома беседовал с ним в саду, но потом наведался новый гость, похоже, более важный, и Гриценко оставил брюнета в одиночестве. Агата как раз прогуливалась неподалеку, наслаждаясь вечерним ароматом роз, и собиралась вернуться к себе, когда мужчина окликнул ее.

– Вы новенькая, не так ли?

– В некотором смысле, – кивнула она.

Она не хотела доверять приятелям Дмитрия, но бояться этого мужчину все равно не получалось. Он умел очаровательно улыбаться и заглядывать в глаза в нужный момент. Таким, как он, легко дается работа маркетологов или специалистов по продажам – они одинокой старушке с тремя кредитами яхту продать умудрятся и получат все до последней копейки.

Но этот зашел еще дальше, раз он здесь и работает на Дмитрия.

– Вас ведь Агата зовут? – спросил он. Она кивнула. – Слышал о вас, и только хорошее.

Демид Воложский.

– Звучно.

– В нашем деле имя – часть работы. Вы из «желтых», говорят?

– Из кого, простите?

Демид окинул ее долгим взглядом.

– Поторопился, если не знаете еще, значит, и не нужно. Как вам тут живется?

– Сложно пока сказать, я здесь только первый день.

– Понимаю, понимаю, – кивнул Демид. – Мы все через это проходили. Надеюсь, вы не думаете, что Дима вам не доверяет или что-то вроде того? Нет, заверяю, в его доме все сначала живут. Кажется, что это ограничение свободы, но потом понимаешь, что так надо. Так проще привыкнуть к новому образу жизни и новому мышлению.

Он, похоже, относился к тем людям, кому приписывают приятную энергетику. Демид не говорил ничего особенного, однако рядом с ним было хорошо и спокойно. Агата уже догадывалась, кем он может работать в странной организации, созданной Дмитрием.

В своей прошлой жизни она, может, и поверила бы ему мгновенно. Но не теперь. После всего, что она уже пережила, доверие она собиралась отмерять по крупицам – и точно не людям, которые заслуживали его одним своим видом.

– Меня напрягает не то, что я здесь, а то, что я ничего не делаю, – сказала Агата. Она понятия не имела, сможет ли разговорить Демида, но попытаться стоило. – Я просто слоняюсь по дому.

– В первый день? Вы уже делаете больше, чем я! Я, помнится, в основном валялся на диване и пил. Золотое было время! – рассмеялся Демид. Смех был красивый и звонкий.

– Но теперь, похоже, у вас другие обязанности.

– Да, за пролеживание дивана Дима столько не платит.

– А за что платит? – с невинным видом поинтересовалась Агата. – Мне просто любопытно.

– Каждому – за свое. Запомните, Агата: вы не обязаны делать то, что вам не нравится. В этом и прелесть работы с Димой, он всем подбирает роль по способностям. Вы уже подписали контракт?

– Да.

– Хорошо, но это не обязывает вас делать то, что вы считаете неприемлемым. У нас в стране рабства нет, вы просто говорите Диме, что чувствуете, не держите это в себе.

Агата была уверена, что они пересеклись случайно и что она контролировала этот разговор.

Теперь она начинала в этом сомневаться.

– Так чем вы занимаетесь, Демид? – полюбопытствовала она.

– Я дарю людям радость.

– Приятная, должно быть, работа, только я все равно не понимаю, в чем она заключается.

– Я избавляю от одной из главных болезней нашего века – одиночества, – пояснил Демид. – Вы замужем, Агата?

Она невольно вспомнила Алексея и презрительно поморщилась.

– Нет, не сложилось.

– Простите, не хотел вас обидеть.

– Вы и не обидели, я не вижу в этом проблемы. Продолжайте, прошу.