Ночной Дозор - Сергей Лукьяненко

Шеф вздохнул, выпустил трубочку, холодныйопиумный дымок потек к полу.

— Ты, Антон Городецкий, программист, холост,способности средние — завязан на девушку, над которой висит эта черная гадость.

Темный маг в углу едва слышно вздохнул.

Ничего лучшего, чем спросить «почему?» я ненашел.

— Не знаю. Мы направили к ней Игната, тотсработал чисто. Ты же знаешь, он может обольстить кого угодно.

— А с ней не вышло?

— Вышло. Вот только воронка стала расти. Ониобщались полчаса, воронка выросла с полутора метров до двадцати пяти. Пришлосьотзывать… срочно.

Я покосился на темного мага. Завулон вроде бысмотрел в пол, но тут же приподнял голову. На этот раз защита не отреагировала— амулет надежно прикрывал меня.

— Нам это не нужно, — тихо сказал он. — Толькодикарь способен убить слона, чтобы позавтракать кусочком мяса.

Сравнение меня покоробило. Но, похоже, он неврал.

— Подобный размах разрушений бывает нужен намне часто, — добавил темный маг. — Сейчас у нас нет проектов, требующих выбросаэнергии такого масштаба.

— Очень надеюсь… — чужим, скрипучим голосомпроизнес шеф. — Завулон, ты должен понимать, если катастрофа все-такипроизойдет… мы тоже выжмем из нее максимум.

На лице темного мага появилась тень улыбки:

— Количество людей, которые ужаснутсяпроизошедшему, прольют слезы и посочувствуют горю, будет велико. Но больше,неизмеримо больше окажется тех, кто жадно прильнет к экрану телевизора, ктобудет наслаждаться чужой бедой, радоваться, что она миновала их город, состритпо поводу третьего Рима, который постигло наказание… наказание свыше. Ты знаешьэто, враг мой.

Он не злорадствовал, у темных высшего ранганет столь примитивной реакции. Он информировал.

— И все же мы готовы, — сказал БорисИгнатьевич. — Ты знаешь.

— Знаю. Но мы в более выигрышном положении.Если ты не держишь в рукаве пару тузов, Борис.

— Ты знаешь, у меня всегда каре.

Шеф повернулся ко мне, будто утратив к темномумагу малейший интерес:

— Антон, воронку питает не Дневной Дозор. Сней работает одиночный автор. Неизвестный темный маг чудовищной силы. Онпочувствовал Игната и стал форсировать события. Теперь вся надежда — на тебя.

— Почему?

— Я же говорю — вы связаны. Антон, ввероятностном поле три вилки.

Шеф повел рукой, и в воздухе развернулосьбелая плоскость экрана. Завулон сморщился — наверное, его слегка заделовыбросом энергии.

— Первая линия развития событий, — сказал шеф.

По белому полотнищу, висящему посреди комнатыбез всякой опоры, прошла черная полоса. Расплылась безобразной кляксой,выходящей за пределы экрана.

— Наиболее вероятный путь. Воронка достигаетмаксимума и прорывается инферно. Миллионы жертв. Глобальный катаклизм —ядерный, биологический, падение астероида, землетрясение в двенадцать баллов.Все, что угодно.

— А прямой выход инферно? — осторожно спросиля. Покосился на темного мага — его лицо осталось безучастным.

— Нет. Вряд ли. Порог еще далеко, — шефпокачал головой. — Иначе, я полагаю, Дневной и Ночной Дозоры уже истребили быдруг друга. Второй путь…

Тонкая линия, отходящая от черной полосы. Оборванная.

— Уничтожение цели. Вихрь рассосется, еслицель погибнет… самостоятельно.

Завулон шевельнулся. И любезно произнес:

— Я готов помочь в этой маленькой акции.Ночной Дозор не может осуществить ее самостоятельно, не так ли? Мы к вашимуслугам.

Повисла тишина. Потом шеф засмеялся.

— Как угодно, — Завулон пожал плечами.

— Повторяю — пока мы предлагаем свои услуги.Нам не нужна глобальная катастрофа, которая единомоментно уничтожит миллионылюдей. Пока не нужна.

— Третий путь, — сказал шеф, глядя на меня. —Смотри внимательно.

Еще одна линия, ветвящаяся от общего корня.

Истончающаяся, сходящая на нет.

— Это — если в игру вступаешь ты, Антон.

— Что мне надо сделать? — спросил я.

— Не знаю. Вероятностный прогноз никогда недавал точных указаний. Известно одно — ты можешь снять воронку.

В голове пронеслась нелепая мысль, чтопроверка продолжается. Испытание в поле… вампира я убил, а теперь… Да нет. Неможет быть.

Не с такими ставками!

— Я никогда не снимал черных воронок, — голоспочему-то стал чужим, не то чтобы испуганным, скорее удивленным. Темный магЗавулон захихикал, противно, по-бабьи.

Шеф кивнул:

— Знаю, Антон.

Он поднялся, запахнул халат, подошел ко мне.Выглядел он нелепо, во всяком случае в обстановке нормальной московскойквартиры его восточное облачение казалось неудачной карикатурой.

— Таких воронок — еще никто и никогда неснимал. Ты будешь первым, кто попытается.

Я молчал.

— И учти, Антон, если ты напортишь… хоть самуюмалость, хоть в чем-то… ты сгоришь первым. Ты даже не успеешь уйти в сумрак.Знаешь, что бывает со светлыми, когда они попадают под прорыв инферно?

В горле пересохло. Я кивнул.

— Простите, любезный враг мой, — насмешливосказал Завулон. — А вы не даете своим сотрудникам права выбора? Даже на войне вподобных случаях вызывали… желающих.

— Вызывали добровольцев, — не оборачиваясьбросил шеф. — Мы все добровольцы, давным-давно. И никакого выбора у нас нет.

— А у нас — есть. Всегда, — темный маг опятьхихикнул.

— Когда мы признаем право выбора за людьми, мыотнимаем его у себя. Завулон, — Борис Игнатьевич покосился на темного мага, —ты стараешься перед чужой аудиторией. Не мешай.

— Молчу, — Завулон опустил голову, съежился.

— Попытайся, — сказал шеф. — Антон, не могудать совета. Попробуй. Прошу тебя, попробуй. И… забудь все, чему тебя учили. Неверь тому, что говорил я, не верь тому, что ты писал в конспектах, не верьсвоим глазам, не верь чужим словам.