Алмазная история-1 - Иоанна Хмелевская

Твой дядя не иначе как рехнулся, когда её одолжил.

Вещь это уникальная и представляет собой огромную ценность с разных точек зрения. Поезжай немедленно, чем скорее, тем лучше. Ты хоть молода, но не глупа. Этот недоделанный маркиз и так уже обошёлся нам как минимум в двести тысяч, а возможно, и гораздо дороже…

Юстина отправилась в Париж немедленно, забрав с собой, неизвестно зачем, горничную. На этом настояла бабушка, считавшая, что молодой девушке из приличной семьи не пристало путешествовать в одиночку. Все равно что приехать на вокзал босиком или в ночной рубашке. Таким образом, горничная являлась тем минимумом, ниже которого опускаться было никак нельзя.

Поезд из Орлеана в Париж отправлялся через два часа. Лошади при должном старании преодолевали трассу от замка до Орлеана минут за сорок, а значит, надо было поспешить. Ошарашенная столь неожиданным отъездом горничная, в планы которой входило чрезвычайно заманчивое свидание, выехала вместе с госпожой в состоянии, близком к закипанию…

* * *

Маркиз, ясное дело, пошёл с молотка.

Он даже не успел открыть позаимствованный в Нуармоне трактат. Когда прибыл судебный исполнитель, тот лежал себе преспокойненько посреди стола, который уже некому было накрывать, так как вся прислуга оставила столь безответственного хозяина. Сам же маркиз, бросив своё имущество на произвол казны, перебрался к старой няньке, которая и без того мало что соображала, а финансовый крах обожаемого ею барчука вообще до сознания старухи не дошёл. Она была счастлива от одного его присутствия, закармливала маркиза любимыми им в детстве лакомствами и ни о чем не спрашивала.

Судебный исполнитель, пришедший описывать имущество, был человеком на редкость для представителя своей профессии умным. Он отлично знал, что старинные фамилии подчас владеют редчайшими вещами и не один банкрот мог бы спасти остатки своего состояния, выгодно продав какую-нибудь непрезентабельную на первый взгляд картину, задвинутый в дальний угол немодный уже предмет меблировки, часы или прабабкино колье. Пристав не был законченной свиньёй и частенько давал спасительные советы отчаявшимся банкротам, довольствуясь скромным процентом от столь неожиданной прибыли, но к абсолютным кретинам он ни малейшей жалости не испытывал. Маркиз же де Руссильон был, по его мнению, идиотом высшей пробы, и пристав ни в коем случае не намеревался делиться с ним возможной прибылью.

Дело к тому же облегчалось ещё и тем, что у судебного исполнителя имелся брат-антиквар, весьма неплохой знаток своего дела, которого он и взял с собой в качестве эксперта.

И разумеется, первое, что попалось брату-антиквару на глаза, была книга о соколиной охоте. Пристав опечатывал все подряд, а брат, присев за обеденный стол, листал начальные страницы, в упоении читая текст и разглядывая иллюстрации, пока не добрался до склеенной части. Тут он слегка вздрогнул и захлопнул книгу.

— Кто его знает?… — задумчиво произнёс антиквар после того, как довольно долго просидел, бессмысленно уставившись в пространство — Вдруг это та самая книга, которой был отравлен Карл IX?

Находящийся здесь же в столовой пристав вопросительно посмотрел на брата.

— Ну и?…

Антиквар вздохнул и озабоченно заёрзал на стуле.

— Вещь на любителя, возможно, и удастся кое-что выручить, — заявил он. — Я сам её куплю. Ну, если говорить о цене, то не слишком…

Он снова попытался перелистать книгу. Страницы были склеены на совесть, сухие пальцы скользили по толстой бумаге. Антиквар уже поднёс было руку ко рту, чтобы их послюнявить, как вдруг вспомнил исторические домыслы и весь облился потом. Отшвырнув фолиант, он решил пока отказаться от дальнейшего знакомства с ценной реликвией.

На другой день, приобретя книгу законным образом, антиквар сам ещё не знал, как он ей распорядится, но почему-то начал нервничать. Сходил на обед, оставив в магазине молодого расторопного продавца.

Вернувшись и отослав в свою очередь обедать весь персонал в единственном числе, антиквар обнаружил нечто, от чего самым естественным образом скончался на месте от кровоизлияния в мозг. Он уже давно страдал повышенным давлением.

* * *

Юстина прибыла в Париж под вечер того дня, когда антиквара благополучно похоронили, и сразу, с корабля на бал, то бишь с вокзала, отправилась к обанкротившемуся господину маркизу де Руссильону, где ещё застала ликвидатора. Последний уже собирался уходить, но любезно задержался и охотно разъяснил ситуацию. Совершенно верно, все пропало, имущество господина маркиза, дурака недоделанного, пошло с торгов только что, продано почти все, сам маркиз уже довольно продолжительное время на люди не показывается, и никто не знает, где он скрывается. Все аукционные квитанции в полном порядке, и он сам даже помнит некоторые вещи и кто их купил. Утром, проведя ночь в парижском доме дяди, Юстина уже стояла перед антикварным магазином, который освобождали от траурного убранства и как раз открывали. Её принял зять покойного — муж наследницы и многолетний компаньон тестя.

— О Боже! — он казался странно взволнованным. — Книга о соколиной охоте? Шестнадцатый век, недавно приобретённая?! Господь милосердный!

Его беспокойство передалось Юстине, хотя она и понятия не имела, что именно содержит в себе пресловутый фолиант. Ведь Клементина так и не раскрыла ей тайну, решив пока воздержаться от признаний, так как в случае безвозвратной потери алмаза доброе имя её покойного мужа сохранится незапятнанным. А посему старая графиня прикусила язык и не стала излагать внучке подозрительную историю о драгоценности сомнительного происхождения. Какой смысл, если вдруг сокровище окончательно черти взяли и в семью оно не вернётся? Разве что этот придурок маркиз его обнаружит и наделает крику, тогда, конечно, она скажет все, что нужно, и отберёт у недоумка алмаз, а если нет, пусть это тёмное дело так и сгинет во мраке неизвестности. Сначала Юстине надо найти книгу, а там видно будет…

Вооружённая заверенной распиской маркиза, Юстина начала выяснять ситуацию с юридической стороны.

— Вы, конечно, понимаете, это было продано с аукциона незаконно, — холодно заметила она. — Собственность нашей семьи, одолженная без нашего ведома, вот доказательство, есть также и свидетели. Данная вещь должна быть исключена из описанного имущества, тут явная ошибка судебного исполнителя, но мы не намерены требовать возмещения ущерба. Наша цель — вернуть семейную реликвию.

— Семейная реликвия! Ха-ха-ха! — Реакция зятя оказалась весьма неожиданной. — Я бы на вашем месте не делал таких признаний.

Юстина оказалась достойной внучкой своей бабки.

— Что вы имеете в виду? — спросила она совсем уже ледяным тоном.

Зять антиквара вдруг не на шутку перепугался, когда из-под внешней оболочки молодой красивой дамы на него взглянула жуткая мегера.

— Все скажу, милостивая госпожа, извольте выслушать. Юридически вопрос вполне можно было бы решить. Подождать введения в наследство, это все ерунда, единственной наследницей является моя жена, так что здесь никаких проблем нет, а я был компаньоном покойного и состояние его имущества знаю как свои пять пальцев. Доказать, а доказательства, как вижу, у вас в наличии, что один предмет был продан с торгов по ошибке, чужая собственность, предмет возвращаем, и делу конец.