Нечаянный обман - Дана Хадсон

Все присутствующие воззрились на миссис Торвальд с недоуменным вопросом в глазах, неужто в этом были какие-то сомнения?

Покраснев, Джим сердито прервал мать:

– Мама, давай поговорим попозже!

Но на нее этот слабый призыв к порядку не подействовал. Увидев в противоположном углу комнаты мистера Торвальда, она призывно помахала ему рукой. Тот был вынужден подойти, прекрасно зная, что Эмма, никогда не блиставшая хорошими манерами, вполне может позвать его в полный голос.

– Милый! – она без стеснения прижалась к бывшему мужу, напоминая о давно минувшей близости. – Как вырос наш мальчик!

У мальчика на щеках появились злые багровые пятна, и Нэд поспешил прийти на помощь брату.

– Вы организовали прекрасную вечеринку, миссис Торвальд. Думаю, это было непросто.

Но он напрасно вызвал огонь на себя.

– Конечно, это было очень трудно, милый. Но какая радость, что ты пришел без этих двух прилипал! Конечно, я просила тебя отвлечь их от бедняги Джима, но не думала, что ты западешь на этих официанточек!

Мистер Фейт с ядовитым ехидством заметил:

– Ты так называешь мисс Рэдли и мисс Гринфилд?

– Ах, ты даже знаешь их имена? Никогда бы не подумала, что они тебе известны!

– Еще бы они мне были не известны, если их отцы весьма и весьма известные люди, а мое хобби, как ты знаешь, знать все и обо всех.

Миссис Торвальд с недоумением посмотрела на кузена.

– Да что ты! Ты их, верно, с кем-то путаешь. Они простые официантки из Лондона.

– Ничего я не путаю. У меня зародились подозрения еще в нашу первую встречу. Я связался со своими знакомыми в Англии, и на днях по электронке получил фотографии. Так сказать, улики неопровержимы. Доподлинно установлено, что отец мисс Рэдли граф Линдхерст, а отец мисс Гринфилд всем известный политик Николас Гринфилд. В общем, это весьма и весьма завидные невесты. Но ты у нас известная бессеребреница, раз подарила не слишком любимому пасынку столь ценную добычу.

Миссис Торвальд резким движением прижала ладони к загоревшимся щекам.

– Боже мой! Эдвард наверняка об этом знал! Иначе с чего бы он так запал на эту наследницу?

Мистер Фейт ответил крайне недовольным тоном:

– Я не сказал, наследница или нет мисс Рэдли. Что она дочь графа, это однозначно, но вот какое у нее приданое, сказать не берусь. Но, судя по тому, что ее старшая сестра замужем за Майклом Флемингом, а брат женат на единственной дочери Мэтта Хейла, оно не маленькое.

Произнесенные имена оказали на миссис Торвальд сокрушительное действие. Она театрально опустилась на стул и полузадушено потребовала:

– Воды!

Миссис Фейт поспешила подать ей бокал минералки. Выпив его, Эмма сердито потребовала у пасынка:

– Почему ты ничего мне об этом не сказал?

Нэд ответил не менее свирепо.

– Да потому что и сам ничего об этом не знал. Знал бы, не угодил в ту лужу, в которой сижу теперь.

На миссис Торвальд будто брызнуло с небес благодатным дождем.

– Вы поссорились? – повернувшись к сыну, она величественно разрешила: – Я не против, если ты возобновишь знакомство с этими юными леди, Джим. Я была не права, когда отговаривала тебя от встреч с ними.

Джим пренебрежительно фыркнул.

– Конечно, не права, мама. И я официально заявляю, с этой минуты я не позволю тебе больше вмешиваться в мои дела. И не смей больше за мной шпионить!

– Шпионить? – Джеймс был крайне недоволен проявленной сыном непочтительностью. – Как ты разговариваешь с матерью?

– Извини, отец, но Эмма наняла детектива, чтобы тот докладывал ей все передвижения Джима. – Нэд не мог допустить голословных обвинений. – Ну, и принимала соответствующие меры.

Отец был поражен.

– Как ты можешь так поступать, Эмма? Джим давно вырос и имеет право на личную жизнь.

Но миссис Торвальд не видела ничего недостойного в своих поступках.

– А что тут такого? В городе такая криминальная обстановка, что я имею полное право позаботиться о своем единственном сыне.

Но у сына на этот счет было свое мнение.

– Ты не о моей безопасности печешься, мама, а о том, как бы я не вырвался из-под твоего контроля. И для этого делаешь всякие гадости. Вот для чего ты попросила Эдварда вмешаться в мои дела?

Эмма небрежно взмахнула рукой, отметая его укоры.

– Я уже признала, что была неправа. Что тебе мешает возобновить свое ухаживание? Нэд сам сказал, что у него с мисс Рэдли все кончено.

Нэд повел себя как гризли, которому наступили на любимую мозоль.

– Я ничего подобного не говорил! – его голос звучал гораздо громче, чем положено при обычном разговоре, и все окружающие с любопытством повернули к нему головы. Нэд добавил уже гораздо тише, но с нескрываемой угрозой: – Не выдумывайте того, чего никогда не было и не будет, миссис Торвальд!

Эмма, Джеймс и чета Фейт посмотрели на него с удивлением. Наконец Стивен деликатно кашлянул.

– Мы прекрасно понимаем твои чувства, Эдвард. Но, думаю, ты напрасно так волнуешься, еще ни одна девушка тебе ни в чем не отказывала. Не так ли?

Джим тут же встрял в разговор, не давая брату раскрыть рот.

– Ну так Маргарет будет первой. Она заслуживает гораздо большего, чем ей может дать непостоянный плейбой.

Нэд с угрозой развернулся к нему всем телом.

– Что ты имеешь в виду? Может быть, ты заслуживаешь ее больше, чем я?

Эмма встрепенулась и мелко затрясла головой.

– Я тоже так думаю. Джим давно любит Маргарет. И уж, конечно, будет ценить ее гораздо больше, чем ты, Нэд. Ты такой легкомысленный по отношению к женщинам.

Эдвард в буквальном смысле заскрежетал зубами.

– Я люблю Маргарет! И сделаю все, чтобы она стала моей женой! Заявляю это вам официально!

И тут свою злодейскую лепту внес безжалостный Джим.

– Ну, для этого нужно, чтобы она тебя простила.

Эдвард холодно отрубил:

– Я сделаю для этого все, что в моих силах!

Джим хотел еще что-то добавить, но Нэд не стал его слушать.

– Мне пора. Еще раз поздравляю тебя, брат, с днем рождения, и до свиданья!

Развернувшись на пятках, вышел из здания и посмотрел на огромное темное небо, небольшим квадратиком виднеющееся среди окружающих небоскребов. Кругом сверкали искусственные огни реклам, и настоящие звезды на их фоне казались тусклыми точками. Нэду подумалось, что и в его жизни мишура затмила настоящий бриллиант, и он один виноват в том, что не смог разглядеть его вовремя.