Возвращение в Мальпасо - Виктор Семёнов

– Зачем ты пришел? – спросил мужчина, затянувшись сигарой.

Я примолк на минутку. Его странного цвета глаза – вроде зеленые, а вроде и нет – искрились смехом.

– Да я не специально… Вы, наверное, сами позвали?

– Зачем ты пришел? – повторил он вопрос.

– Соломатина приезжает, – завел я свою волынку, – завтра. У нас есть игра. Шуточная…

И я вкратце рассказал ему о смысле игры и о вопросах, которые выпадали на мою голову. И о последнем вопросе. Мужчина заливисто расхохотался, выпустив пару колечек дыма:

– Слушай. На самом деле этот вопрос для нормального человека гораздо проще, чем вопросы типа «кто сейчас мэр Кирова» или «назови мне первый альбом Тупака». Просто ответ на него бессмыслен и непрактичен, если получен извне. Если не прошел внутреннюю цензуру. Не высижен, как золотое яичко. Не прошиб потом. Не вышел почечными камушками. Но с другой стороны, этот вопрос, единственный в своем роде, – ключик к встрече со мной. Других вариантов просто нет.

– Вы – Он? – спросил я чуть вздрагивающим от волнения голосом.

Мужчина, похожий на Харви Кейтеля, снова улыбнулся:

– Не совсем. Помощник. В вашем бизнесе это называется «советник». – Он засмеялся. – Советник главы. Так вот. Ты должен сам прийти к ответу. Исходи из того, что единственный конечный ресурс – время, которое определено нам здесь. Остальное бесконечно. Вот и думай.

Он встал с кресла и, взяв сигару, сказал мне:

– Пойду отолью, Юрий Юрьевич. Не возражаешь? Я быстро.

И он ушел к туалетам, оставив после себя шлейф сигарного дыма, спокойствия и надежности. Я, посидев минут пять в одиночестве, допил кальвадос и тоже направился к санузлам.

В туалете никого и ничего не оказалось. Ни мужчины, ни сигарного дыма.

Я вышел на абсолютно пустую Михайловскую. Ни людей, ни машин. Пошел к Невскому и, не дойдя до него, как-то резко вывалился из сна в реальность больничной койки. Темнота и тишина, обволакивающие все вокруг, говорили о том, что я проснулся в самый разгар ночи. Часы в телефоне лишь подтвердили это: четыре пятнадцать. Голова не болела. Абсолютно.

– Помог кавальдос-то, – пробормотал я и начал писать заметку в смартфоне.

В семь утра я совершил первую попытку к бегству. Подошел на пост дежурной сестры и спросил, где сейчас моя одежда. Она ответила, чуть зевнув:

– Зачем тебе? Ты и так очень даже презентабелен…

Спортивные шорты и красно-белая спартаковская футболка. Коля был в своем репертуаре, когда подбирал мне больничный гардероб. Хотя для питерской больницы я выглядел очень даже по сезону: спартаковская форма и перевязанная голова.

– Покурить хочу выйти.

– Да ты не куришь вроде.

– Хочу начать…

– Иди так, зайка… Там потеплело.

И я поплелся в ординаторскую в поисках дежурного врача. Обнаружил лишь Ольгу Вадимовну, доктора, который проводила мой первичный осмотр и направила меня на стационар. Она сидела под ярко-желтым светом настольной лампы и заполняла карточки.

– Доброе утро, – сказал я и зашел в кабинет.

– Чего тебе? – спросила она, посмотрев на меня сквозь очки.

– Ольга Вадимовна, отпустите меня домой, а? Я поправился.

– Точно поправился, да? Все проверил? Ну, тогда какие вопросы! Сейчас выпишу справку.

– Я серьезно. Давайте я дома ваши пилюльки попью?

– Юра, ты чего, вообще охренел?! – заорала Ольга Вадимовна. – Тебя с пробитой головой привезли, как Щорса. Домой ему надо! Неделю здесь будешь. Минимум. А дальше посмотрим.

– Куда? – попытался сострить я, чем вызвал еще большую агрессию:

– Вглубь. В нутро твое хитрое. Над ним тут вся больница носится, а ему домой надо! Топай в палату. Пока я тебя в институт мозга не перенаправила… Для консультаций.

И я послушно поплелся обратно по коридору. Из туалета мне навстречу вывалился полный дядька в тельняшке из соседней палаты, и я, воспользовавшись моментом, спросил у него, где хранится одежда. Он кивнул мне на двери слева от санузлов:

– Там. Складское помещение. Ключ у сестры.

– Спасибо, друг, – сказал я.

– Футболку смени, – посоветовал тот, – иначе травма твоя будет перманентная.

– Конечно. Это Колька, зараза, шутник. Может, у тебя еще тельняшка есть?

– Дома.

– Не, – ответил я. – Мне здесь надо…

И зашел в уборную.

В одиннадцать приехали Коля с Маринкой. Соломатина, увидев меня возлежащим на больничной койке, сложила губы в ироничный бантик:

– Зая, ну ты – как всегда. Без приключений не можешь?

– И тебе привет, красотка! – ответил я.

– И чего я, по-твоему, буду делать одна в этих болотах? С Колей гулять? По Невскому?

– Здоровье – отлично, милая. Спасибо, что спросила… – ухмыльнулся я.

Маринка устроилась на краю кровати, а Коля, рассевшись на стуле, вытащил из портфеля ноутбук и положил его на мою тумбочку. Следом достал пакет, видимо, с одеждой.

– Спасибо тебе, милый друг, – сказал я, вытаскивая зенитовскую футболку. – Теперь меня будут считать беспринципным.

– Обращайся, – ехидно ответил Коля. – Все для тебя сделаю. Что ни попросишь.

– А Интернет? – спросил я.

Коля выложил на тумбочку флешку:

– Что-нибудь еще, монсеньор?

– Крабовый салатик?

Он кивнул на только что выложенную флешку:

– Закажи в «Кидо». Я поехал. Вы тут воркуйте. Я на стройку. Там, кстати, сделали два интернет-канала с онлайн-трансляциями. Камеры установили и на Тореза, и на Пулковском. Лежи, наслаждайся видео. Все. Пока.

Мы поболтали часик, а потом я все-таки добыл часть верхней одежды, и мы вышли во дворик подышать воздухом. Наконец-то потеплело, впервые по-настоящему запахло весной. Мы сели на одну из скамеек. Я приобнял Маринку. И тут она хлопнула меня по руке:

– Слушай, а с тебя ведь желание! И как ты его тут собираешься исполнять? Я же вопрос задавала. Помнишь?

Я улыбнулся:

– Еще бы. А я отвечу. Так, как понимаю это я. В данный момент и в этих условиях. Вот ты спросила, что такое любовь. И мне многие люди говорили разные интересные вещи. А недавно совсем помощник одного главы подкинул интересную идею, что здесь, в этом мире, конечно лишь время. Все остальное не ограничено ничем, кроме наших собственных убеждений…

– Что это за помощник такой? Главы управы района?

– Типа того. Как некая константа, есть огромная любовь к нам. К тебе, ко мне, к каждому человеку. Она выражена в жизни. В самой жизни. Мы получили ее даром, понимаешь? То есть бесплатно. Подарок такой. Это – любовь к нам. Огромная. Бесконечная, точнее. Любовь к тебе. Ко мне. Должна быть ответка…