Трактир "Ямайка" - Дафна дю Морье

— Ничего не могу поделать со своим лицом, — сказал Джем. — И, согласитесь, я ведь гораздо красивее Джосса.

— Да уж, чего-чего, а самомнения у вас предостаточно, — заметила Мэри, — и лицо красивое, в этом вам не откажешь. Вы можете разбить столько сердец, сколько пожелаете. А теперь пустите меня; до трактира «Ямайка» идти далеко, а я вовсе не хочу опять заблудиться на пустошах.

— А когда это вы успели заблудиться? — спросил Джем.

Мэри слегка нахмурилась. Она нечаянно проговорилась.

— На днях я была на Западной пустоши, — сказала она, — а туман поднялся рано. Я проблуждала какое-то время, прежде чем нашла дорогу назад.

— Глупо ходить на такие прогулки. Между «Ямайкой» и Ратфором есть такие места, где может провалиться целое стадо, не то что такая малышка. Во всяком случае, это не подходящее для девушки развлечение. Зачем вы туда отправились?

— Хотела поразмять ноги. Я ведь целыми днями сижу взаперти.

— Ну, Мэри Йеллан, в следующий раз, когда вам захочется поразмять ноги, можете двинуться в этом направлении. Если вы пройдете в ворота, то не заблудитесь, даже если оставите болото по левую руку, как сегодня. Вы поедете со мной в Лонстон в Сочельник?

— Зачем вы собираетесь в Лонстон, Джем Мерлин?

— Всего-навсего продать черного пони мистера Бассата тайком от хозяина, моя дорогая. Если я хоть немного знаю своего брата, то вам в этот день лучше быть подальше от «Ямайки». Он как раз начнет подниматься со своего запойного ложа и лезть на рожон. Если дядя с тетей привыкли к тому, что вы шляетесь по пустошам, их не удивит ваше отсутствие. Я привезу вас домой около полуночи. Скажите, что согласны, Мэри.

— А что, если вас поймают в Лонстоне с пони мистера Бассата? Тогда вы останетесь в дураках, правда? Да и я тоже, вдруг меня засадят в тюрьму заодно с вами.

— Никто не собирается меня ловить, по крайней мере, сейчас. Рискните, Мэри, разве вы не любите приключения, или вы так боитесь за свою шкуру? Должно быть, там, в Хелфорде, вас воспитали неженкой.

Она, как рыба, клюнула на эту наживку.

— Ладно, Джем Мерлин, не нужно думать, что я боюсь. В конце концов, в тюрьме будет не хуже, чем в трактире «Ямайка». А как мы поедем в Лонстон?

— Я отвезу вас туда в крытой двуколке, а черный пони мистера Бассата побежит сзади. Вы знаете дорогу в Норт-Хилл через пустошь?

— Нет, не знаю.

— Нужно просто все время идти прямо. Пройдете милю по большой дороге и увидите дыру в изгороди, на вершине холма справа от вас. Перед вами будет вершина Кэри, а вдалеке справа — Ястребиная, и если вы пойдете все прямо и прямо, то вам негде будет сбиться с дороги. Я встречу вас на полпути. Мы будем держаться пустоши как можно дольше. Перед Рождеством на дороге много путников.

— И когда же мне отправляться?

— Мы предоставим другим возможность поспешить и добраться туда до полудня; для нас улицы будут достаточно полны к двум часам. Можете выйти из «Ямайки» часов в одиннадцать. Согласны?

— Я ничего не обещаю. Если вы меня не увидите, поезжайте своей дорогой. Вы забыли, что я могу понадобиться тете Пейшенс.

— Верно. Так что заранее придумайте отговорку.

— Вот и мостки через ручей, — сказала Мэри. — Вам незачем идти дальше. Я сама найду дорогу. Надо идти прямо через край вон того холма, верно?

— Если хотите, можете передать трактирщику привет и сказать, что я надеюсь — характер у него исправился, да и язык тоже. Спросите Джосса, не хочет ли он, чтобы я повесил пучок омелы над крыльцом трактира «Ямайка»! Осторожно, тут вода. Хотите, я перенесу вас по мосткам? Вы промочите ноги.

— Даже если бы вода была по пояс, мне это не страшно. Всего хорошего, Джем Мерлин. — И Мэри смело запрыгала через ручей, держась рукой за запруду. Ее нижняя юбка погрузилась в воду, и девушка подняла ее, чтобы не мешала. Мэри слышала, как Джем смеется с того берега ручья. Однако она пошла вверх по холму, не оглянувшись и не помахав ему рукой.

Пусть попробует потягаться с людьми с юга, думала она, с парнями из Хелфорда и Гвика, и Манаккана. В Константине есть кузнец, который одним мизинцем его повалит. Джему Мерлину нечем особенно гордиться. Конокрад, обыкновенный контрабандист, мошенник, а впридачу, может быть, еще и убийца. Да, славные люди водятся тут, на пустошах.

Мэри не боится Джема; и чтобы доказать это, она обязательно поедет рядом с ним в его двуколке в Лонстон накануне Рождества.

Уже смеркалось, когда девушка перешла дорогу и вошла во двор. Как всегда, трактир казался темным и необитаемым, двери были заперты, ставни закрыты. Она обошла дом и постучалась в дверь кухни. Ей тут же открыла тетя, бледная и встревоженная.

— Дядя весь день спрашивал про тебя, — сказала она. — Где ты была? Уже почти пять часов, а тебя нет с самого утра.

— Я гуляла на пустоши, — ответила Мэри. — Я не думала, что меня будут искать. Зачем я понадобилась дяде Джоссу? — Она почувствовала некоторое беспокойство и взглянула на его постель в углу кухни. Та была пуста. — Куда он делся? Ему лучше?

— Дядя захотел посидеть в гостиной, — ответила тетя. — Он сказал, что кухня ему надоела. Он сидит там весь день у окна и ждет тебя. Теперь тебе придется потакать ему. Мэри, говорить с ним ласково и не перечить. Это трудное время, пока он выздоравливает… он с каждым днем будет понемногу крепнуть и станет очень упрямым, может, даже вспыльчивым. Постарайся говорить с дядей осторожно, хорошо, Мэри?

Это была прежняя тетя Пейшенс, с нервными руками и подергивающимся ртом; говоря, она все время оглядывалась. Жалко было на нее смотреть, и Мэри отчасти передалось ее волнение.

— С чего бы дяде вдруг захотелось меня видеть? — спросила она. — Вроде бы нам не о чем говорить. Что ему может быть нужно?

Тетя Пейшенс моргала и двигала ртом.

— Это просто его причуда, — пояснила она. — Джосс что-то бормочет и разговаривает сам с собой; не надо обращать внимания на то, что он говорит в таких случаях. Дядя не в себе. Пойду скажу ему, что ты дома. — И тетушка вышла из кухни и пошла по коридору в гостиную.

Мэри подошла к кухонной полке и налила себе стакан воды из кувшина. В горле у девушки пересохло. Стакан дрожал у нее в руке, и она проклинала себя за глупость. Только что на пустоши она была достаточно смелой, но стоило ей оказаться в трактире, как вся ее храбрость исчезла, и она снова трясется и нервничает, как маленькая.

Тетя Пейшенс вернулась в кухню.

— Сейчас дядя успокоился, — прошептала она. — Задремал в кресле. Теперь он может проспать весь вечер. Мы поужинаем пораньше, вот и все. Тут для тебя есть немного холодного пирога.

Весь голод у Мэри прошел, и ей пришлось заставить себя поесть. Она выпила две чашки обжигающе горячего чаю и отодвинула тарелку. Обе женщины молчали. Тетя Пейшенс все время посматривала на дверь. Закончив ужин, они молча убрали со стола. Мэри подбросила немного торфа в огонь и присела рядом. Горький голубой дым поднялся в воздух, он щипал ей глаза, но тлеющий торф не давал тепла.