Санаторий - Сара Пирс

– Или ты изменишь мнение, увидев вот это, – Айзек вытаскивает из сумки пачку фотографий и бросает их на стол. – Посмотри и скажи, что все это ерунда.

Элин подвигает пачку к себе. Ее дыхание учащается. Все фотографии разные, но на них один и тот же человек.

Лукас Карон.

– Это же застройщик отеля… Откуда ты их взял?

Ее окатывает холодной волной страха. Что-то тут не так.

Айзек смотрит на ее бледное, без кровинки лицо и постукивает ногой по полу.

– Нашел в Лориной лыжной сумке. Ты только взгляни.

Лукас в натянутой на уши тонкой шапке идет к отелю, уставившись в телефон. Лукас разговаривает с кем-то из персонала у входа в столовую. Лукас сидит на террасе с другими людьми, потягивает вино.

Как будто Лора за ним следила.

Преследовала.

– Странно, правда? – спрашивает Айзек. Его нога двигается быстрее, колено стучит о крышку стола. – Скажешь, что это не кажется тебе странным? Не похоже на фотографии из отпуска, да? Выглядит так, будто он не в курсе, что его снимали.

Элин делает глубокий вдох.

– Трудно сказать, пока не узнаем контекст. Возможно, этому есть какое-то объяснение.

Но она неловко ерзает на стуле, понимая, как неубедительно звучат ее слова.

Какое здесь может быть объяснение? Зачем Лоре эти снимки?

– Например, какое? – сверкает глазами Айзек и яростно трет веко.

Элин берет его за руку и накрывает его ладонь своей. Машинальный, инстинктивный жест. Его рука расслабляется и замирает.

Время сворачивается. Элин снова девочка, и Айзек убаюкивает ее, после того как она проснулась от кошмара. Из-за этого они много лет спали в одной комнате. Айзек тянулся к ее кровати и брал ее за руку. Он успокаивал и Сэма, когда тот был совсем малышом.

Какое-то время у Сэма тоже были кошмары, даже страшнее, чем у нее, причем по ее вине. Они играли в переодевание. Сэм был солдатом, рыцарем, а иногда, если Элин его уговаривала, изображал овечку, натягивая сделанный вручную белый шерстяной балахон – ее творческую интерпретацию рождественского костюма.

Однако из-за этих костюмов Сэму начали сниться кошмары – ему казалось, что костюмы оживают на другом конце кровати и безголовые существа танцуют по комнате. Элин помнит, как мама тактично убрала костюмы, бормоча про то, что не стоит пока с ними играть.

Сэм.

Мысли о нем резко отрезвляют. С чувством острой тревоги Элин убирает руку. Неужели она снова на это купилась? Приняла все за чистую монету?

Все, что Айзек показывает ей и говорит, – это только слова, не более. Злясь на саму себя, Элин щурится и тянется к стакану с водой. Вопреки всему она забыла об осторожности. А не стоило.

Она совершенно забыла, как легко упустить из вида, что человек – сложное создание.

Только вернувшись в номер, она понимает, насколько устала. Элин трет глаза. В затылке зарождается головная боль.

Она открывает бутылку с водой. Пузырьки с шипением поднимаются к горлышку. Элин наливает себе стакан и делает большой глоток. Ей нужно отдохнуть, но она никак не может выкинуть из головы снимки, которые показал Айзек.

Что это значит?

Элин опускается в кожаное кресло у окна, берет телефон и набирает в Гугле «Лукас Карон». Но прежде чем узнать результат, видит имейл от Анны, старшего инспектора ее бывшего участка.

«Элин, ты не ответила на мое прошлое письмо. Не хочу тебя торопить, но к концу месяца нам нужно принять решение. Позвони, если захочешь поговорить».

Элин несколько раз пробегает глазами по строчкам, а потом выкидывает их из головы и возвращается обратно в браузер, к Лукасу Карону.

В результатах поиска появляется куча статей: биография из Википедии, многочисленные заметки из деловой и отраслевой прессы. Элин переходит к следующей странице. Новый список статей. Среди них – результаты спортивных состязаний, его участие в марафонах и лыжных гонках.

Спорту он явно уделяет не меньше внимания, чем карьере, понимает Элин. И добился успеха, судя по заголовкам.

«Что стоит за брендом? За последнее десятилетие Лукас Карон занял особое место в гостиничном бизнесе Швейцарии».

«Зарождение империи: как возвращение Лукаса Карона к минимализму трансформировало гостиничный сегмент класса люкс».

«Владелец отеля и хиппи: как ежедневные занятия йогой помогают Лукасу Карону оставаться на вершине».

И наконец, самые последние:

«Вершина». Попрощаемся с традиционным шале. Новый минимализм».

«Почему Лукас Карон обращается ради вдохновения к прошлому».

Элин кликает по второй статье. Сразу привлекает внимание фотография: Лукас Карон сидит, скрестив ноги, на диване в вестибюле «Вершины». Он расслаблен, широко и непринужденно улыбается.

Но даже на этом, более официальном снимке он выглядит скорее как человек с обложки журнала для альпинистов и туристов, чем как бизнесмен. Он в потертых джинсах и толстовке на молнии, подчеркивающей мускулистую фигуру. Растрепанные темно-русые волосы падают на лицо, борода аккуратно подстрижена.

Элин непроизвольно начинает трясти ногой. Что-то не складывается. Его расслабленный вид не стыкуется с дизайном отеля. Просматривая текст, Элин натыкается на несколько цитат:

И дальше в статье говорится:

В больнице? Элин просматривает остаток статьи и находит абзац с объяснением:

Теперь все начинает проясняться. Лукас Карон из тех, кто стремится что-то доказать окружающим – умственно и физически. А еще он из тех, кто ломает границы. И фраза «я буду выжимать из каждого дня по максимуму» особенно это подчеркивает.

Элин понимает, что именно заинтриговало Лору – смесь делового образа жизни и богемного, но это не объясняет, зачем она сделала те фотографии.