Королева моего сердца - Бьюла Астор

Лауди, почувствовав, что к нему благосклонны, вспрыгнул на постель и улегся. Как только Фейс повернулась к нему, он закрыл глаза.

— Прочь, — сказала она устало. — Если ты не видишь меня, это не значит, что не вижу я.

Пес поскреб за ухом и тяжело плюхнулся на пол. Фейс ощутила оставшееся на покрывале тепло лохматого существа. Ее нервные окончания будто ожили от огненных иголочек, и тут она сообразила, что ей нужно сделать.

— Может, сработает, — шепнула она Лауди. — И к чему-то приведет. Мужчина же Арни, черт побери!

Пес фыркнул, а Фейс задумчиво улыбнулась.

— Ты прав, — сказала она. — Беда Арни в том, что он страдает от собственной щепетильности и порядочности. Но я ведь не какая-то драгоценность, доверенная ему на хранение. Я уже побывала замужем. Ему не придется лишать меня чего-то такого, что не вернешь. Разве что сердца. Но оно ему уже принадлежит!

Фейс вздохнула и, прижав ладони к щекам, замерла в задумчивости, чувствуя, как ее охватывает трепет, стоит только на одно короткое, блаженное мгновение представить себе, что проведет всю оставшуюся жизнь с Арни. Конечно, путь их не будет устлан розами. Скорее колючками. Но пусть и так…

Перестань же, Фейс! Возьми себя в руки. Есть еще время подумать о будущем — после того как удовлетворишь свою сегодняшнюю потребность.

Она стянула красный свитер, мрачно посмотрела на простую белую комбинацию и решила, что сойдет и так. Сердце ее бешено колотилось в груди, и этот стук больно отзывался в ушах, но она решительно направилась в кухню.

Там никого не было. Арни, должно быть, ушел к себе в комнату.

— Что, черт возьми, происходит? — прогремел у нее за спиной раздраженный голос, и Фейс подпрыгнула, как от укола булавкой.

— О! — выдохнула она. — Как?.. Ты?..

— Хотел бы я знать, — оборвал ее Арни, — что ты делаешь, разгуливая по кухне в полуголом виде?

Она уставилась на него, раскрыв рот. Он переоделся в рубашку и брюки, явно готовый отправляться к себе в Сиэтл, и уже казался таким далеким, недостижимым…

— И вовсе не полуголая. — В конце концов, в «Гранд-Кули» он видел ее почти раздетой. И тогда его это не очень-то взволновало.

Он дернул пальцем за бретельку комбинации.

— А это что, по-твоему? Наряд для выхода? Или собираешься позировать в нем для какого-нибудь грязного журнальчика? — Глаза Арни метали молнии, а чуть искривленный рот никогда еще не выражал столько презрения. Словно все долгие годы дружбы и взаимной привязанности теперь ровно ничего не значили, словно перед ним сейчас стоял совершенно чужой человек. Женщина, которой Арни хотел бы сделать больно… Но ей он никогда не доставлял боли!

Светлая кухонька в один миг показалась Фейс мрачной, а запах кофе вызывал тошноту. Но, несмотря на смятение и обиду, она поймала взгляд Арни, он-то и вывел ее из временного паралича, напомнив, зачем она здесь.

— Никакой грязи, — бодро ответила она с такой слащавой улыбкой, что ей позавидовала бы и Одри. Повертев бедрами, Фейс спародировала сцену соблазнения, зная, что это вызовет реакцию, противоположную той, о которой она мечтала, но ею владело острое желание чем-то отплатить обидчику за его слова. — Гарантирую обслуживание по высшему классу. — И она снова задвигала бедрами.

— Фейс! — Арни собрался было схватить ее за плечи, но вдруг резко втянул воздух и отвернулся. — Считай, что я этого не видел.

Фейс торжествовала. Ага, зацепила! Но торжество мигом угасло, когда она поняла, сколь ничтожна ее победа.

— Ну как? — спросила она с горечью, которую и не пыталась скрыть. — Может, еще раз попробовать?

— Что? — Арни обернулся к ней, остановив взгляд на ее груди, едва прикрытой комбинацией. Фейс не сводила с него глаза, ожидая, каким будет следующий шаг. Он сжал губы и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. — Нет, — глухо прозвучал его голос. — Не хочу повторения этого гнусного спектакля. Пожалуйста, оденься.

Фейс облизала губы. Теперь или никогда. Ей не удалось неслышно проскользнуть в кухню, как она планировала, обвить его руками и целовать до тех пор, пока эти губы с жесткой усмешкой не смягчатся. Пусть так! Но ее полуодетый вид не оставил его равнодушным. Значит, еще остается надежда.

— Ты что же, не находишь меня привлекательной? — спросила Фейс, глядя ему в глаза.

— Нет, напротив — ты очень привлекательна. Надо быть последним кретином, чтобы этого не замечать, — ответил он жестким скрипучим голосом.

— Тогда почему… О господи! — Он выглядел таким неприступным и таким чертовски сексуальным, что женщина начала терять терпение, равно как и голову. — Ну почему ты такой?

— Какой? Объяснись, Фейс.

— Не делай вид, что не понимаешь. — Она уже почти кричала от унижения и бессилия. — Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Мне хочется переспать с тобой, черт побери… — Она остановилась, поразившись, с какой бесстрастностью Арни воспринял ее признание.

— Если раньше и не знал, то знаю теперь, — сурово отозвался он.

Фейс предприняла последнюю попытку:

— Арни. — Она заставила себя еще раз взглянуть в его иссиня-черные глаза. — Я знаю, тебе ведь тоже хочется. Раньше думала, что нет, но теперь знаю, что ошибалась. Правда? И я не вижу смысла продолжать эти дурацкие игры. А ты? — Она взъерошила волосы. — Я понимаю, тебя совсем не прельщает женитьба на мне. Да и с чего бы у тебя появилось такое желание — после того что произошло в прошлый раз? Но теперь-то я взрослая. Сама принимаю решения. И мне бы хотелось… быть с тобой. Пусть только один разочек! — Она попыталась улыбнуться. — Не смотри на меня как на чокнутую. Я отдаю себе отчет в том, что делаю.

— Да ну? — ухмыльнулся Арни. — Сомневаюсь.

Фейс шагнула к нему, еще не зная, что будет делать в следующую секунду. Внутри у нее все сжалось. Не дав ему времени сообразить, что же происходит, она быстро стала расстегивать пуговицы на его рубашке.

Он не шевельнулся и молча глядел на Фейс, хотя напрягся так, что были видны вздувшиеся вены на шее. Когда она принялась расстегивать его ремень, сильные руки подняли ее. Фейс в недоумении молчала, когда Арни нес ее в спальню, и вскрикнула, когда оказалась на его постели. Огромная кровать была застелена черным атласным покрывалом. Все это Фейс отметила с ощущением нереальности происходившего, чувствуя лишь прикосновение атласа к своей коже.

Сев, Арни снял башмаки и вытянулся рядом с ней.

— Вот так. Ты довольна? — резко спросил он.

Она чувствовала его горячее тело, мощное бедро, прижавшееся к ее ноге.

— Нет, — выдохнула Фейс, приподнимаясь на локте и глядя на обнаженную мужскую грудь, в обрамлении расстегнутого ворота рубашки. — Нет. И ты — тоже. — Лежа рядышком, только слепая и бесчувственная дура не заметила бы, как Арни возбужден. — Не вижу смысла в притворстве, — прошептала она.