Чужая воля - Наталья Александрова

Я быстренько оделась и собралась было вывести Горация наобычную прогулку, чтобы не болтаться под ногами у спешащего на работу человека,как вдруг открылась дверь ванной и оттуда выплыл Эрик, свежевыбритый иаккуратно причесанный.

– Вы куда это направились? – удивился он.

– Как – куда? – нелюбезно буркнула я. –Гулять, разумеется. Пользоваться туалетом Гораций еще не научился.

Мне было неудобно, что Эрик видит меня такой замарашкой – свсклокоченными волосами, ненакрашенной. Но вчера я забыла косметику в своейквартире. И еще много нужных вещей оставила там. О чем я только думала?

– Нельзя показывать, что ты дома! – спорилЭрик. – Мы же вчера обо всем договорились, – добавил он укоризненно.

Интересно, о чем это мы договорились? Что-то я не помню,чтобы мы о чем-нибудь договаривались.

– Гораций не договаривался, чтобы сутками сидетьвзаперти, – упрямо настаивала я.

– Я сам выведу Горация!

Я выразительно взглянула на часы.

– Ты же опоздаешь на работу!

– Ну и пусть! – Эрик и глазом не моргнул, а я отизумления разинула рот и выпустила Горация из рук.

Ради меня Эрик готов опоздать на работу! Это при его-тонемецкой пунктуальности… А он уже пристегивал поводок. И что меня больше всеговозмутило, так это то, что бесхвостый предатель (я имею в виду Горация)беспрекословно дал Эрику надеть на себя намордник и послушно потрусил к выходу.

Дверь за ними закрылось. Мне бы наконец привести себя впорядок, но сердце было не на месте, томило какое-то нехорошее предчувствие.Осторожно, прикрываясь занавеской, я выглянула в окно и увидела прямо рядом сдомом, за кустами тот самый синий «форд», черт бы его взял! Сейчас Эрик сГорацием выйдут из подъезда… А ведь они его не сразу увидят, кусты закрываютмашину.

Я кинулась на улицу, благодаря Бога, что на мне не халат, абрюки и маечка. Зачем я бегу, я осознать не успела, но все же у меня хватилоума выскочить сразу на лестницу, а не ждать лифта. На лестничных ступенях янемного отрезвела и поняла, что выбежала босиком. Тихонько, на цыпочках, потомучто плитка на полу противно холодила ноги, я приоткрыла дверь парадной изаглянула в просвет между кустами, где должен был находиться синий «форд».

И я его увидела. Окно машины – такое темное бандитскоестекло, оно, я знаю, называется тонированное, было опущено, и из салонавыглядывал один черный глаз. Это был глаз того самого типа, который так похожна итальянского актера Волонте. Почему я увидела только один глаз? Потому чтодругой был прищурен. И рядом с черным блестящим глазом Дж. М. я заметилачерный блестящий ствол. Честно говоря, я никогда раньше не видела снайперскойвинтовки, но сейчас внутренний голос крикнул мне в ухо, что это она и есть. Дж.М. тщательно целился из своей винтовки, и явно не в меня. Меня он не видел,потому что я тихонько открыла дверь парадной, без стука и скрипа. Холодея отстраха, я проследила за направлением блестящего черного ствола и увидела Эрика,который ничего не подозревая, вышагивал по дорожке рядом с подхалимскизаглядывающим ему в лицо Горацием. Что надо кричать в таком случае, япредставления не имела, да и не смогла бы издать сейчас ни звука – нервныйспазм сжал горло. Ни к селу ни к городу я представила, что чувствовалабиблейская жена Лота, когда превращалась в соляной столб: я окаменела, не моглашевельнуть ни рукой, ни ногой, ни крикнуть, ни даже вздохнуть глубоко… Сейчасэтот чертов Волонте убьет Эрика из-за того, что я не могу крикнуть. Я сделалатитаническое усилие, очнулась, рванула дверь и… раздался выстрел.

Раздался выстрел, он был негромкий, но я-то стояла почти рядомс «фордом». В ужасе я закрыла глаза. Вокруг меня была тишина. Никто неотреагировал на выстрел, вокруг дома в восемь утра народу никого не было,потому что половина квартир в доме пустовала – дожидались ремонта, а из второйполовины обеспеченные хозяева на работу, конечно, ездили, но не в восемь утра.Я постояла немного, потом открыла глаза и увидела, что Эрик идет как ни в чемне бывало по дорожке, а Гораций семенит рядом, тоже вполне довольный жизнью.Неужели Дж. М. промахнулся? Я перевела взгляд на него. В просвете между ветвейпо-прежнему было видно окно «форда», но в стекло не выглядывал ни целящийсяглаз бандита, ни ствол его винтовки. Вместо этого в окно вывалилась егобезжизненно свешивавшаяся курчавая голова, а по синему «металлику» «форда» нижеокна стекала темно-красная жидкость…

Вот теперь у меня прорезался голос. И только-только ясобралась заорать на весь район, как «форд» двинулся с места, газанул и былтаков. В полном изумлении я разинула рот, не понимая, как это покойник смогуправлять машиной, пока до меня не дошло, что мертвый «Волонте» сидел не состороны водителя, а значит, в машине был кто-то еще, он и поспешил убратьсяподальше.

Эрик оглянулся на шум отъезжающей машины, заметил меня впарадной и так обеспокоился моим внешним видом, что побежал ко мне со всех ног,выпустив Горация.

– Что такое? Что случилось? – повторялЭрик. – Что они тебе сделали?

– Там… – я указывала на то место, где стоял«форд», на большее я была сейчас не способна.

– Что – там? – В глазах Эрика появилось странное выражение– не то жалость, не то снисходительность.

– Там сидел мужчина… он в тебя стрелял.

– Что – в кустах? – в голосе Эрика не былоиздевательской нотки, в нем чувствовалось бесконечное терпение, а это еще хуже.

– Не в кустах, а в синем «форде», – я понемногуначала закипать. – Тот тип целился в тебя из снайперской винтовки, а уменя от страха голос пропал. Потом вдруг – бац! – выстрел, и падаешь неты, а он, то есть он в машине лежит и кровища хлещет! Неужели ты выстрела неслышал?

Эрик посмотрел на меня с некоторым сомнением, но все жеполез в кусты. Я двинулась за ним прямо босиком, как Порфирий Иванов, а Горацийсуетился рядом. Продравшись сквозь кусты, мы выскочили на дорожку, где раньшестоял «форд». На плотно утрамбованной почве отчетливо были видны следы машины.

– Да, – Эрик нагнулся над отпечатками шин. –А это что такое?

Я тоже увидела маленькую темно-красную лужицу. Она быстровпитывалась в землю, но пока еще была видна.

– Гораций, назад! – потому что этому негодяю,конечно, надо было нюхать все вокруг, и кровавую лужу тоже.

– Ты уверена, что он целился в меня? – спрашивалЭрик.

Я хотела ответить, но не смогла, потому что меня начала битькрупная дрожь. Скорее всего, это было от холода. Эрик наконец заметил, что я вмаечке и босиком, охнул и подхватил меня на руки. Ужасно приятно было оказатьсяв сильных мужских руках, но я решила сохранить последние остатки гордости.

– Гораций сбежит, – я сделала слабую попыткуосвободиться.

– Куда он денется. Домой! – сказал Эрик, неповорачивая головы.