Не нарывайся, блондиночка! - Юлия Шевченко

- Стерва-блондиночка.

Расстегиваю ее джинсы. Засовываю руку ей между ног. Миную напрочь мокрые трусики (как она знатно потекла, наверняка от нашей ссоры). Аврора стонет, откинув голову назад, подставляя шею для поцелуев и укусов.

Провожу пальцем по горячим складкам, совсем разума лишаясь. Отзывчивая, мокрая девочка. Это нечто нереальное.

Вынимаю руку из ее штанов, смотрю в затуманенные глаза Авроры и демонстративно начинаю облизывать липкий палец. Она так очаровательно краснеет. Похожа на милую малышку, но с очень дерзким ротиком.

Совершенно не понимая, что творю, подхватываю Аврору под попу и несу в спальню.

Тут мы знатно с ней пошалим. Так бешено и дико, что она навсегда забудет того, Чье-Имя-Нельзя-Называть.

Мирон

Аврора. Горячая, дико сексуальная, мокрая девочка. В моей постели. Отзывается на каждую ласку, на каждое прикосновение. Так сладко стонет, что я сейчас взорвусь. Кончу себе в штаны как неопытный мальчишка.

Но, черт возьми, как тут устоять? Мозги давно, блин, поплыли. Хочется устроить грандиозную шалость. Показать ей, что перед ней настоящий мужчина, способный такое сильное удовольствие девушке доставить, что она кричать будет от наслаждения на всю деревню.

- Мирооооннннн, - так протяжно, что волна от звука ее голоса отдается мне прямо в член, рвущийся наружу.

Бл*дь! Чертов дискомфорт в штанах меня доконает. В затуманенной башке так и проносятся картинки нашего секса. Как она с радостью принимает мой член, как свои длинные ноги закидывает мне на бедра и громко орет, просит трахать ее сильнее.

Мирон, останови поток пошлости. Иначе запутаешься в них, и Аврора сбежит от тебя.

Мотаю головой, чтобы разум на место вернулся. Опускаю взгляд вниз. Блондиночка ерзает по кровати. Глаза закрыты. Губы облизывает. Тяжело вздыхает.

Вся такая готовая. Бери-не хочу. Делай с ней всякие вещи.

- Аврора, - провожу пальцами по ее плоскому животу. Вздрагивает. - Принцесска чертова. Довела до припадошного состояния, весь мозг засрала. Засранка.

Хихикает. Выгибается, грудь вперед выпятив. Ну все, предохранители летят к чертям. Гаснет надпись «дочка друга». Включается режим «похотливого самца».

Вновь завладеваю ее губами. Целую, не сдерживая свои порывы. С небольшой грубостью. Но ей, похоже, это чертовски нравится. Аврора отвечает мне, сама тянется за языком. И даже не протестует, когда я чуть приспускаю ее брюки вместе с трусиками. Она сама попкой помогла мне избавить ее от одежды.

Сжимаю ее аппетитную грудь. Глажу живот. Спускаюсь пальцами ниже. Прямо к мокрому, огненному входу. Какая же она гладкая, нежная на ощупь. Так и хочется попробовать ее всю.

А в прочем, что мне мешает это сделать?

- Мирон, что ты… Ай!

Откидываю штаны и нижнее белье за спину. Раздвигаю ее губки и нежно потираю влажный клитор. Аврора стонет и закрывает глазами. Подставляет мне шею и грудь для жарких поцелуев.

Опускаюсь немного вниз и целую внутреннюю сторону ее бедра. Чуть прикусываю кожу. Всего трясет от возбуждения. Блондиночка не сдерживается. Мечется по кровати, шепча мое имя как мантру.

Это именно то, чего я добивался.

Удерживаю ее бедра на месте, вдыхаю запах совершенной киски прежде, чем провожу языком между ее складок. Очень сладко. Как самый вкусный в мире мед.

- Мирон, - отчаянно стонет мое имя, от чего член устраивает нереальную свистопляску. Он прямо умоляет выпустить его и дать пошалить с этой киской.

Ну-ка ша, дружок. Еще рано. Аврора еще не так сильно нам доверяет. 

- Развратная девчонка. Моя девчонка, - здравому смыслу давно помахал ручкой, раз произношу такие слова.

Чувствую, как ее влагалище пульсирует напротив моего лица, когда трахаю ее языком. Заявляю на нее свои права. Пусть только попробует кто-то к ней подойти. Уничтожу.

Сосу ее клитор. Жестко. Наслаждаясь ее соками, покрывающими мой язык. Протягиваю одну руку, накрываю ее грудь. Мну, скручиваю между пальцами сосок.

Ощущаю, как она дрожит. Как близко приближение ее оргазма, которое и меня точно накроет. Еще чуть-чуть. Да, вот так. Языком глубже, имитируя движения члена.

Пальцем внутрь проникаю. Двигаю туда-сюда. Растягиваю девушку для своего члена. Еще один входит в нее. Быстро, резко, грубо.

- Мирон! - бедра вверх подбрасывает, пребывая на волнах мощного, взрывного оргазма.

Дышит с трудом. Вытирает пот со лба. Рукой глаза закрывает. Неужели, ей стыдно, что получила удовольствие от деревенского мужика?

Как-то мне такой расклад не нравится. Да и член не согласен. Уже на попятную идет. Мечта оказаться в ней очень глубоко его медленно покидает.

- Если ты сейчас скажешь, - поправляю дружка в штанах. - что ты жалеешь об этом, - располагаюсь между ее ног, ложусь на нее. - я придушу тебя голыми руками.

Провожу костяшкам по ее тонкой шейке. Молчит. Не смотрит на меня. Лежит, как будто я ее… я ей…

Ай, черт! Пи… звиздец полнейший.

Внутри кипит от ярости и обиды. Блондинка фигова. Бесит. Так сильно бесит, что аж прикасаться к ней не хочется. Ее сраная реакция неподвижной куклы из себя выводит.

Сука!

- Похоже, домой ты вернешься намного раньше.

Ну надо же. Фыркаю, когда вижу в ней огромную активность. Глазки то как загорели. Прямо бенгальские огни.

Стерва. Ненавижу.

За все ненавижу.

За то, что Степан попросил за ней приглядеть.

За то, что приперлась в нашу деревню.

За то, что нервы трепала мне эти дни, из себя выводила, а сейчас так отзывалась. Такой податливой была.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мирон, я… ты не так все…

Не желаю слушать ее голос. Видеть ее не хочу. Мне нужно остыть. Где-то выплеснуть пар. Иначе причиню ей боль. Моральную. Я не сторонник абьюза над девушками, не урод.

Вылетаю из дома, стараясь не обращать внимания на дискомфорт в штанах. Кулаком бью по деревянной балке, чуть ее не схерачив к чертовой матери.