Что, если?.. - Ребекка Донован

Я не оглядываюсь – боюсь потерять решимость. Сосредоточиваюсь на одной-единственной цели: следить, чтобы с Ниель ничего не случилось, и становится некогда думать о том, что может случиться со мной. Эта девушка – источник моей отваги. Если бы не она, ни за что на свете не полез бы по этим ступенькам на силосную башню, на которой краски уже осталось меньше, чем ржавчины.

– Да не бойся ты, – подбадривает Рей Эрик. – Я тебя подстрахую. Полезли.

– Сама не верю, что в это ввязалась, – слышу я голос Рей где-то далеко внизу.

Я не отрываю взгляда от своих рук, вниз лучше не смотреть.

Ниель не задерживается на решетчатой платформе. Шагает прямиком к лестнице, ведущей на самый верх башни. Я даже не успеваю открыть рот, чтобы остановить ее.

Вот дерьмо!

Когда я наконец-то сажусь рядом с ней, руки у меня трясутся. Пытаюсь убедить себя, что это круто – получить сразу столько адреналина.

Ниель вся запыхалась, но широко улыбается, как ребенок у елки с рождественскими подарками.

– Замечательно, – говорит она и ложится на спину. – Давай, Кэл, поглядим с тобой на звезды.

Я ложусь рядом, а Ниель переплетает наши пальцы и придвигается ближе ко мне. Я глубоко вдыхаю и стараюсь сосредоточить внимание на звездном небе. Тучи рассеялись, остались только легкие облачка, плывущие по небу: сквозь них видны гроздья звезд.

– Ты все-таки нашла куда залезть, – говорю я. – Хотя я, пожалуй, предпочел бы дерево.

Я стараюсь смотреть на небо и не думать о том, что сейчас как никогда близок к облакам и ничем не пристегнут. Вниз смотреть нелепо – не искать же там тот здравый смысл, что остался у подножия лестницы. Я весь тут. С Ниель.

– Да, нашла, – вздыхает она. – Честно говоря, не ожидала, что ты полезешь за мной на самый верх.

– Мне и самому это удивительно, – отвечаю я с коротким смешком.

– Я туда не полезу! – кричит внизу Рей.

– Тогда давай присядем, – предлагает Эрик, – и подкрепимся старым добрым виски.

Ниель придвигает свое лицо к моему и спрашивает тихонько:

– Рей – твой лучший друг, да?

– Да, – отвечаю я, глядя, как звездный свет мерцает у Ниель в глазах.

– Ты по ней скучаешь? – задает она следующий вопрос, снова глядя в небо.

Меня удивляет странная нотка горечи, прозвучавшая в ее голосе.

– Мы с Рей почти каждый день по телефону общаемся, – поясняю я. – Но, вообще-то, конечно скучаю.

– Я бы тоже по ней скучала, – шепотом говорит Ниель.

Я приподнимаюсь на локте и гляжу на нее. Она отводит взгляд, быстрым движением вытирает что-то в уголке глаза.

– Спускайтесь обратно! – кричит Рей. – Мы бенгальские огни принесли!

– Готова сойти с вершины мира? – спрашиваю я и ищу в глазах у Ниель подтверждение тому, что почудилось мне в ее голосе.

Но она глядит на меня и улыбается:

– Конечно.

Эрик с Рей сидят на платформе, свесив ноги и закинув руки на перекладину. Между ними стоит бутылка виски.

Я спускаюсь и становлюсь позади них, рядом с Ниель.

Рей протягивает каждому по бенгальскому огню, а Эрик передает по кругу зажигалку. Каждая палочка вспыхивает дождем искр. Ниель размахивает своею в воздухе, оставляя след дыма и призрачные отблески огоньков, которые красиво пронзают темноту.

Эрик с Рей устраивают что-то вроде фехтования на бенгальских огнях. Я прислоняюсь к перилам, и искры сыплются вниз дождем, словно бы я выпускаю на волю светлячков. Эхом разносится в ночи смех: Рей объявляет себя победительницей, а Эрик требует реванша.

Ниель скользит по перилам, придвигаясь ко мне; бенгальские огни одновременно гаснут, и наши руки соприкасаются. Она ничего не говорит. Просто стоит рядом и вглядывается в ночь. Звезды становятся ярче – тонкую дымку облаков уносит ветром. Небо прочерчивает тонкая полоска света.

– Загадывай желание, – шепчу я, наклоняясь к Ниель.

Она закрывает глаза, и на губах у нее медленно появляется улыбка. Я уже хочу спросить, что там она опять решила переделать в своей жизни, но тут ее ладонь оказывается в моей, и она переплетает наши пальцы. Всю руку мне так и обдает теплом. Я легонько сжимаю ладонь Ниель и вглядываюсь в свет звезд, отражающийся в ее глазах, когда она тихо говорит:

– Я загадала бабочку.

Пятый класс, сентябрь

Я волнуюсь, и руки у меня, кажется, потеют. Так я не переживала даже тогда, когда показывала папе тест, в котором набрала меньше ста баллов. От волнения у меня даже живот болит.

Я все смотрю и смотрю в окно и наконец вижу Кэла – он бежит с футбольного поля, потому что уже прозвенел звонок на урок.

– Мисс Хендрикс, я пойду, ладно? – Я всю перемену помогала учительнице убираться в кабинете рисования.

– Спасибо, что помогла, Николь, – говорит мисс Хендрикс, стоя у раковины – она моет кисточки.

Я беру свернутый в трубку лист бумаги, перевязанный голубой ленточкой, быстро-быстро иду к дверям, в которые все вбегают после перемены, и становлюсь в сторонке, чтобы никто не прошел мимо меня незамеченным.

Я вижу Кэла. Волосы у него стоят дыбом от всей этой беготни. На локте зеленое пятно от травы – упал, должно быть. И очки сползают на кончик носа.

Я стараюсь, чтобы Кэл меня заметил: машу ему рукой из-под лестницы, так чтобы никто другой не увидел.

– Привет, Николь. А почему тебя не было во дворе?

– Я помогала мисс Хендрикс. И еще… э-э-э… вот, это я сделала для тебя.

Кэл протягивает руку, и я еле-еле решаюсь отдать ему подарок.

– Только ты пока не смотри, ладно? Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел.

– Ладно, – говорит он. – Спасибо.

В груди у меня снова порхает бабочка.

– Что это? – спрашивает Райчел и тычет пальцем в бумажную трубку, которую Кэл держит в руках.

И откуда только она здесь взялась?

Я не могу выговорить ни слова. Бабочка превращается в молоток, я сжимаю губы и думаю: хоть бы Райчел поскорее ушла.

– Это Николь мне подарила, – говорит Кэл.

– Можно посмотреть? – спрашивает Райчел и тянет руку.

Я хочу сказать «нет». Хочу, чтобы Кэл сказал «нет». Он открывает рот, и я перестаю дышать. Но вот Кэл протягивает руку и отдает Райчел листок. Мне хочется плакать.

Она развязывает ленточку, бросает ее на пол и разворачивает бумагу. Долго разглядывает. Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Райчел снова сворачивает листок в трубочку и вручает обратно Кэлу. На меня не смотрит. Убегает, и я понимаю, что она рассердилась.