Что, если?.. - Ребекка Донован

– Да уж, Рей, беременность тебе точно не грозит.

* * *

Я выныриваю из воспоминаний, услышав заявление соседа:

– И готов спорить на что угодно: они сейчас говорят о тебе.

Сердце у меня падает.

– Что? Этого еще не хватало!

Я начинаю беспокоиться: вдруг Рей уже настолько пьяна, что может что-нибудь случайно выболтать. Или настолько зла, что возьмет да и даст волю обиде, которую копила в себе все эти годы. Но смех, который доносится из-за двери, звучит добродушно, и от этого у меня только усиливается паранойя – точно ведь меня обсуждают.

– Да, кстати, не понимаю, чем тебе не нравится Тесс. Клевая девчонка, – продолжает Эрик. – Я ее телефончик записал. Слушай, это что же получается – я за тобой объедки подбираю?

– Не болтай ерунды! Тесс – никакой не объедок и, между прочим, даже не моя бывшая: я ее и на свидание-то ни разу не приглашал. Она замечательная девушка, но я не собираюсь с ней встречаться.

– Потому что положил глаз на ее соседку, – говорит Эрик и кивает в сторону ванной. – Что же ты мне сразу не сказал, что та девушка, с которой вы купались в озере, – ну просто офигеть, какая секси?

Тут раздается просто истерический хохот, и ноги сами несут меня к ванной.

Я стучу и интересуюсь:

– Эй, вы там выходить собираетесь?

– Из стенного шкафа, что ли? Как тогда в школе, помнишь? – орет в ответ Рей. А Ниель радостно хохочет. – А здорово мы тогда прикололись? Я думала, Брэди инфаркт хватит.

– Да, было дело, – подтверждаю я со вздохом. – Серьезно, девчата, выходите уже из ванной. Сколько можно там торчать!

– Мы сейчас! – кричит Рей. – Еще минуточку!

Издав безнадежный стон, я прислоняюсь головой к дверному косяку. Слышу, как сзади Эрик открывает пакет чипсов.

Дверь распахивается.

– Ага, у тебя есть чипсы! – восклицает Ниель. И проходит мимо, не удостоив меня даже взглядом, прямо к Эрику.

Я изумленно таращусь на нее:

– Неужели ты через дверь услышала, как он пакет открывает? Выходит, чтобы выманить тебя оттуда, всего-то и требовалось что упаковка чипсов?

Ниель смеется и зачерпывает горсть «Доритос».

Рей следует ее примеру. Я смотрю на свою старую подругу и пытаюсь по выражению ее лица догадаться, о чем они так долго говорили в ванной. Но Рей пристраивается на самый краешек дивана и улыбается мне какой-то зловещей улыбкой. Что за фигня?

Я усаживаюсь напротив Рей и гипнотизирую ее взглядом, молчаливо умоляя успокоить меня хоть как-нибудь. Но она все по-прежнему криво улыбается мне в ответ. Так бы и придушил ее.

Я в досаде вскидываю руки, и она ухмыляется еще шире – нарочно, чтобы меня помучить. Нашу безмолвную беседу прерывает Ниель: плюхается на диванные подушки между нами, скидывает туфли и садится по-турецки.

– Господи, как же я люблю «Доритос»! Вот только изо рта после них потом еще несколько часов воняет.

– Это верно, – соглашается Эрик и многозначительно кивает.

– Ой! А я вспомнила, почему ты Лайзу бросил! – восклицает Рей, и все головы поворачиваются к ней. – Она хотела познакомить тебя с родителями. Вот ты с ней и порвал.

Эрик смеется:

– А ведь точно. Так и было.

Я теперь тоже припоминаю.

– Так мы же с ней всего только месяц встречались. Я еще не готов был знакомиться с родителями.

– А просто сказать девушке это, конечно, нельзя, обязательно было сразу бросать? – спрашивает Ниель, стряхивая с джинсов крошки чипсов. – Может, она бы поняла?

– Видишь ли, – хмыкает Рей, – Кэл у нас никогда не ведет разговоров на неудобные темы. Он всегда уходит от любых конфликтов. Нет, серьезно, готов сделать крюк во сколько угодно миль, лишь бы только их обойти.

– Ах вот как, буду иметь в виду, – усмехается Ниель.

Рей начинает хихикать, а я отвожу взгляд и принимаюсь усиленно изучать обивку дивана. И решаю немедленно прекратить этот разговор. Но не тут-то было.

– А вот интересно, Кэл, почему ты так поступаешь? Боишься кого-нибудь обидеть? Или просто не любишь скандалов? – спрашивает Ниель.

И тут, как назло, встревает еще и Эрик. Вот уж от кого не ожидал подлянки.

– Кэл у нас всегда такой хладнокровный и невозмутимый. Этим-то он женщин и цепляет, они к нему тянутся на подсознательном уровне. По-моему, он сам еще ни разу в жизни ни на одну девчонку не запал. Так что его и не отшивал никто, получается. Во всяком случае, на моей памяти.

– Что ты несешь? – перебиваю я, чувствуя, что нужно как-то защитить себя, пусть даже сосед и говорит правду.

– А кого ты в последний раз приглашал на свидание? – интересуется Рей.

Я искоса смотрю на Ниель – формально это была она.

– Нет, меня ты не приглашал, – говорит та, прочитав мои мысли. – Ты так хитро все обставил, что получилось, будто мы просто компанией гулять идем.

– Неужели Кэл ни разу не позвал тебя на свидание? – изумляется Рей.

Ниель качает головой:

– Представь себе.

Эрик вскидывает брови:

– Ну и дела! Да что же он за человек такой?

Не в силах больше слушать, как эти трое меня анализируют, я встаю, иду к холодильнику и достаю пиво:

– Кто-нибудь хочет выпить?

Эрик поднимает руку, и я бросаю банку ему.

– А кока-кола есть? – спрашивает Ниель.

– И мне тоже, – просит Рей.

Я достаю две банки и передаю их девушкам. Рей мешает кока-колу с виски, а Ниель отпивает огромный глоток и гоняет ее туда-сюда во рту.

– Ты что, горло колой полощешь? – смеется Эрик.

– Это чтобы запах чипсов отбить, – поясняет она. А потом разворачивается на диване и пристально разглядывает Рей.

– Что такое? – щурится та.

– Можно мне твои волосы потрогать? – спрашивает Ниель и тянет руку к голове моей подруги, ожидая разрешения.

– Ты что, пьяная? – спрашивает Рей.

– Я не очень-то люблю пить, – отвечает Ниель. – От алкоголя злая делаюсь.

– А когда она злая, с ней лучше не связываться, – замечаю я, качая головой: вспоминаю того парня, которого Ниель тогда прижала к стене, приставив ему к горлу лезвие японского кинжала.

– Что, зеленеет и одежду на себе рвет? – спрашивает Эрик и тут же истерически хохочет над собственной шуткой.

Рей тоже смеется. Я ухмыляюсь.

Затем Рей преувеличенно тяжко вздыхает и, понимая, что Ниель все еще ждет ответа, разрешает наконец:

– Ну ладно, валяй.