Между Сциллой и Харибдой - Ирена Гарда

— Ты сказала «сына»? Почему ты так решила?

Кристина пожала плечами, удивляясь своей оговорке.

— Сама не знаю, честное слово! Просто само по себе вырвалось!

— Значит, ты любишь Алана! — торжествующе подняла палец Кьяра. — Если бы не любила, сказала бы дочь. Но если ты его любишь, а он тебя, то в чем проблема, бомбина, я не понимаю!

— Проблема в том, что мне… нам не дадут спокойно жить в нашем городе. И хватит об это, а то я выброшусь из окна!

— Как знаешь, — пожала плечами тетя ее возлюбленного, выпуская наконец из рук край ее майки, — тебе решать. Только учти, что после этого у тебя точно больше не будет детей. Можешь о них даже не мечтать… И, кстати, если тебе от этого станет легче, выбрасывайся из окна хоть каждый день. Это первый этаж.

Ее голос был полон подчеркнутого равнодушия, и если бы Кристина была бы чуть меньше занята своими мыслями, она бы наверняка решила, что тетя Кьяра что-то задумала. Но девушка только натянуто улыбнулась и, пожаловавшись на усталость, прервала разговор, укрывшись ото всех в своей комнате, чтобы разобраться в переполнявших ее чувствах.

Доводы умудренной жизнью женщины не произвели на нее большого впечатления, и Кристина твердо решила срочно лететь в Штаты к гинекологу из Канзас-сити, незнакомому ни с кем из Джонсонвилля.

По привычке она потянулась к телефону, чтобы сообщить о своем приезде Алану, — и отдернула руку. Ее кареглазый рыцарь ничего не должен знать, потому что его любимая тетушка совершенно права: он будет счастлив, и Кристине станет почти невозможно воплотить в жизнь свой замысел. Бедный Алан, как же ему фатально не везет! Ох, Майки, что же ты натворил!

Проводы Кристины домой прошли почти так же шумно, как и ее встреча. Все та же толпа народа заполонила весь дом и сад, только теперь Кристина была ее частью, и уже понимала отдельные слова в монологах, которые произносили окружавшие ее люди. Как же ей будет не хватать в Джонсонвилле их доброжелательности, открытости и непосредственности! К кому она будет обращаться за советом, если рядом не будет тети Кьяры, с кем обсудит новый фасончик блузки или поиграет в мафиозо и комиссара полиции? Двадцать раз за вечер она пригласила всю семью Рибизи к себе в гости, и столько же раз получила приглашение приехать сюда в любой момент, как только сможет.

Это был горький праздник, и Кристине стоило больших усилий не заплакать и не проговориться. С грустным видом сидела она во главе стола рядом с тетей Кьярой, улыбаясь через силу и кивая всем и каждому.

Наконец последние гости, расцеловавшись на прощание с хозяевами, отбыли восвояси, и Кристина почти физически почувствовала, как рвутся ниточки, привязавшие ее к этому дому.

Разумеется, первым, кого она увидела на родной земле, пройдя таможенный контроль, был ее верный рыцарь. Надо было быть куклой Барби, чтобы подумать, будто его тетушка так легко отступит! А она-то, как последняя идиотка, всю дорогу придумывала, как пару дней не попадаться ему на глаза, пока будет приходить в себя после аборта! Ругая последними словами собственную глупость, Кристина попробовала проскользнуть мимо него в толпе спешащих на выход пассажиров, делая вид, что абсолютно не знает высокого кареглазого красавца в элегантном костюме, с белой лилией в руках, внимательно разглядывающего проходящих людей. Естественно, маскировка не удалась. Да и как она могла незаметно пройти мимо, если тетя Кьяра, обрадованная оказией, передала с ней целый мешок подарков для любимого племянника, совершенно не подумав о том, что если Кристину в римский аэропорт провожала полвина Чивитавекьи, то дома ей придется тащить все это богатство одной.

Увидев девушку, обвешанную пакетами, Алан помахал рукой и бросился к ней навстречу.

— Кристи, дорогая, давай я тебе помогу! Возьми цветок и отдай мне чемодан… И все остальное тоже… Ты что, скупила все сувениры в Италии? Или это туалеты от итальянских кутюрье? По-моему, наши не хуже, а тащить ближе.

— Не говори ерунды, Ал! — засияла глазами Кристина, расплываясь в счастливой улыбке, хотя всего несколько минут назад дала себе зарок вести себя с мистером Шевалье по-дружески, но и только! — Это почти все тебе. Дары от твоих итальянских родственников, имя которым — легион, ну или, на худой конец, когорта.

— Что я слышу, Принцесса! Легион, когорта… Похоже, что ты не тратила зря время и изучила древнеримскую историю лучше меня!

— Старалась, — скромно опустила ресницы Кристина и тут же стрельнула глазами так, что Алану захотелось прижаться губами к ее рту посреди зала прилета на глазах у случайных зевак, среди которых могли быть и жители их забытого богом городка. — Пойдем, я приготовил по случаю твоего приезда роскошный ужин!

— Но я… Мне… Э-э-э… Мне надо бы заехать кое к кому в гости. — Она отвела глаза в сторону, боясь, что он сможет заметить царящее в ее душе смятение. — Может, ты захватишь мой багаж, а я приеду позднее на автобусе?

Алан пристально посмотрел на девушку и, тяжело вздохнув, поставил на землю разноцветные пакеты, которые тут же повалились на пол вокруг него лепестками экзотического цветка.

— Послушай, дорогая, тебе не надо ехать ни к какому врачу. Черт, я хотел сделать это несколько в другой обстановке, но если уж так получается… Кристи, я прошу тебя стать моей женой и матерью нашего ребенка.

Он сунул руку в карман пиджака и вытащил обтянутую бархатом коробочку. Открыв ее, он протянул ошеломленной девушке изящное кольцо с черным бриллиантом.

От неожиданности у Кристины пропали все заученные слова. Боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть сон, она переводила взгляд с лица мужчины на кольцо и обратно.

— Алан, дорогой, — чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног, с трудом проговорила она, — я не могу принять твое предложение. Ты представляешь, что начнется в городе, если мы объявим о помолвке? Тебя и так подозревают в самом ужасном, что можно только придумать, а такой шаг только укрепит всех в правдивости гнусных сплетен.

Он взял ее безвольные руки в свои и прижал к губам.

— Только не говори, пожалуйста, «нет». По крайней мере, сразу. Давай приедем домой и все спокойно обсудим. Хорошо? — В его голосе было столько мольбы, что Кристина не смогла ответить отказом.

— Хорошо. — Ее губы сложились в горькую усмешку, которая ножом резанула мужчину по сердцу.

Ну почему все не так, будто само небо встало между ними! Да ладно бы небо, не так обидно, а тут обычное человеческое злословие, зависть и злопыхательство. И что самое ужасное — ему не переубедить ту, ради которой он готов на любые подвиги.

Кристи, Кристи… Что же нам делать?

Он всматривался в ее чистые голубые глаза и видел свое отражение, которое с каждой минутой все больше искажалось выступившей на них влагой. Внезапно Кристина резко повернулась и, пробормотав: «Нам пора ехать», быстро пошла через зал.

Растерявшийся Алан едва успел убрать обратно в карман отвергнутое кольцо, подхватить валявшиеся вокруг пакеты и догнать ее уже на выходе из здания аэропорта.