Дело трех императоров - Фред Варгас

- Никто ее не выманивал. Знакомые Марии Верди говорят, что у нее были причуды. Она об этом охотно рассказывала. Мария страдала бессонницей. Раз или два в неделю она выходила ночью из дому, шла на виа делла Кончилиационе - это совсем близко, - становилась лицом к собору Святого Петра и возносила безмолвную молитву. Эта привычка появилась у нее давно, с тех пор, как она, по ее словам, увидела «что-то белое» над куполом нашего храма.

- Ну, предположим. Кто об этом знал?

- Все, кто постоянно общался с ней в библиотеке, и все, кто забавлялся, пересказывая эту историю; то есть, как я понимаю, все читатели. Убийце было гораздо проще расправиться с ней на улице, чем у нее дома. Свидетелей преступления мы не нашли. Убийца, вероятно, схватил ее сзади, прижал ее руки к туловищу и полоснул лезвием по горлу. Только один раз. Чтобы проделать такое, нужна незаурядная сила или незаурядная решимость. После убийства ее тело подтолкнули под стоявший у тротуара грузовик. Вот почему труп обнаружили только поздним утром.

- И какой вы можете сделать вывод?

- Очень простой. Мария Верди не имеет никакого отношения к семейным неурядицам Валюберов. Конечно, она была знакома с Габриэллой, как и все в Ватикане. Но других связей с Валюберами у нее не было. Поэтому можно с большой вероятностью предположить, что причину смерти Марии следует искать в библиотеке. Ведь это она выдавала литературу и была хранителем архивных фондов.

- Вы хотите сказать, что мы возвращаемся к версии с Микеланджело?

- Да, сделав большой крюк, мы возвращаемся к ней. Приходится верить, что Анри Валюбер не кривил душой, объясняя причину своего пребывания в Риме, и вор, поняв, что Валюбер идет по следу, поспешил устранить его. Теперь все позволяет нам думать, что Мария Верди, насторожившись после его убийства и начав проверять, не было ли краж в библиотеке, обнаружила что-то и по глупости выдала себя. Все, кто ее знал, сходятся во мнении, что она с неба звезд не хватала. Наверно, вор оказался постоянным читателем, которого Мария давно знала, возможно, даже испытывала к нему симпатию, поэтому она решила поговорить с ним, вразумить его: ведь она всегда отличалась наивной доверчивостью.

- Если так, не можем ли мы снова прибегнуть к помощи епископа?

- Я позвонил ему сразу после того, как мы обнаружили тело Марии Верди. И попытался разговорить его, но он не поддается. Может быть, Мария Верди о чем-то рассказала ему, а может быть, и нет. Пока что он молчит, уверяя, что ему нечего сказать. Если он и дальше будет играть в героя-одиночку, он сам окажется под угрозой. Насколько мне известно, вчера утром он приходил к вам и хотел поговорить по срочному делу?

- Вы хорошо осведомлены, но вчера утром я его не принял. Я виделся с ним вчера вечером, но он передумал. Решил все оставить при себе.

- Очевидно, есть какая-то веская причина, вынуждающая его молчать, но это отнюдь не страх за собственную жизнь. Насколько я понимаю этого человека, личного мужества ему не занимать. Но, с другой стороны, он способен на глубокую привязанность, как мы можем судить по его отношениям с Габриэллой и с тремя молодыми людьми, которых он взял под покровительство.

- Или по его отношениям с Лаурой Валюбер.

- Да, конечно. Вдобавок это человек, который много лет исповедовал, и в итоге у него наверняка сложилось собственное представление о справедливости, о добре и зле. То, что мы расценили бы как соучастие, он назвал бы соблюдением тайны исповеди. Думаю, он считает, что проступки людей должно рассматривать божественное правосудие, а земным судом можно и пренебречь. Вот почему я думаю, что своим молчанием он выгораживает какого-то дорогого ему человека. Боюсь, никто и ничто не заставит его развязать язык.

- Кого же он выгораживает?

Вздохнув, Руджери развел руками:

- У епископа много друзей, это все, что я могу сказать.

- Какой у вас план действий?

- В пять часов мы проводим обыск в квартире Марии Верди. Если интересуетесь, вот адрес. У нее нет семьи, нет близкого человека, которому она поверяла бы свои тайны, короче, расспрашивать о ней некого. А что вы хотели сказать мне утром? Это ведь было что-то очень важное?

Валанс откинулся на спинку стула. Чемодан Лауры Валюбер, легкий на пути туда и тяжелый на пути обратно. Ее фальшивое алиби на вечер убийства, отчеты детектива Мартеле. Он не хотел говорить обо всем этом, потому что на данный момент труп Марии Верди не вписывался в эту схему, пусть даже Лаура и оказалась поблизости в момент убийства. Возможно, он еще найдет тут связь.

- Да так, ничего особенного, - ответил Валанс.

- Вот как? Теперь и вы решили отмалчиваться? Прямо эпидемия какая-то. Все вдруг потеряли память.

- Не нервничайте, Руджери.

- Хочу - и нервничаю. Не вы один имеете на это право.

Тиберий ждал Валанса перед входом в полицейский участок, прислонясь спиной к фонарному столбу.

- Ты сегодня успел поесть? - спросил у него Валанс.

- Да, но могу взяться за это снова.

- Тогда пошли со мной. У меня еще целый час до обыска на квартире Марии Верди. Ты пойдешь за мной и туда?

- Вряд ли. У меня встреча.

- Будь осторожнее, Тиберий. Я еще не отказался от версии о виновности Лауры Валюбер. Скорее даже наоборот.

- Отлично. Я приду.

- Это самая замечательная слежка, какую когда-либо вели за мной.

- А за вами уже следили?

- Нет. Никогда.

На обыск у Святой Совести Ватиканских Архивов Ришар Валанс и Тиберий прибыли с опозданием. Впрочем, они и не торопились туда. Они устроились на террасе кафе на площади Санта Мария ин Трастевере, куда Тиберий затащил Валанса, заявив, что любит эту «дурацкую маленькую площадь». По молчаливому уговору они воздержались от споров, касающихся дела об убийстве, и потратили полтора часа на обдумывание важного вопроса - какой напиток лучше всего утоляет жажду за самое короткое время и доставляет при этом наибольшее удовольствие. Нельзя проводить сравнение по всем параметрам сразу, утверждал Тиберий, это неизбежно заканчивается путаницей и неразберихой. Надо исследовать каждое свойство по отдельности - скажем, цвет, образование пузырьков, горький привкус и так далее. С пузырьками пить приходится дольше, заметил Валанс. Верно, признал Тиберий, когда они дошли до группы полицейских, оцепивших дом Святой Совести, но разве доказано, что степень утоления жажды прямо пропорциональна скорости поглощения? Нет. Эта формула была выдвинута как начальный постулат, но так и не была доказана.

- Подожди меня минутку, - сказал Валанс, придерживая его за локоть. - Происходит что-то странное. Оставайся тут, тебе нельзя идти со мной.

- Это бесполезно - заставлять меня ждать здесь, - заявил Тиберий, присаживаясь на радиатор чьей-то машины. - Пока вы не отвязались от Лауры, я не отстану от вас, потому что не доверяю вам.