Аня из Авонлеи - Люси Мод Монтгомери

— Я только что услышала совершенно ужасную новость! Только представьте! Мистер Джадсон Паркер сдает весь свой забор вдоль дороги в аренду аптекарской компании для размещения рекламы!

Впервые в жизни Герти Пай произвела сенсацию, к которой стремилась. Даже если бы она бросила бомбу в самодовольных «улучшателей», ей едва ли удалось бы добиться большего.

— Не может быть, — сказала Аня решительно.

— Именно так я и сказала, когда впервые об этом услышала, — отвечала Герти, наслаждаясь происходящим. — Я сказала: "Не может быть, чтобы Джадсон Паркер решился на такое!" Но сегодня мой отец встретил его на дороге и прямо спросил об этом. Паркер ответил, что это правда. Только вообразите! Его ферма протянулась почти вдоль всей ньюбриджской дороги, и что это будет за кошмарный вид: реклама пилюль и пластырей на всем ее протяжении! Вы это понимаете?!

"Улучшатели" понимали это, пожалуй, слишком хорошо. Даже те из них, кто обладал наименее развитым воображением, могли представить всю нелепость, неуместность и уродливость высокого забора, украшенного на протяжении полумили подобной рекламой. Все мысли о церкви и школьном участке развеялись перед лицом грозной опасности. Парламентские принципы ведения дискуссии были забыты, и Аня, в отчаянии, отказалась от попыток вести протокол. Все говорили разом, поднялся ужасный гвалт.

— Ах, давайте успокоимся, — умоляла Аня, волнуясь больше всех, — и постараемся придумать, как отговорить его от этого.

— Не знаю, как можно отговорить его, — с горечью сказала Джейн. — Всем известно, что представляет собой Джадсон Паркер. Этот человек сделает что угодно ради денег. В нем нет даже искры гражданских чувств, а чувства красоты он лишен начисто.

Перспектива казалась мрачной. Джадсон Паркер и его сестра были единственными Паркерами в Авонлее, и потому воспользоваться могучим рычагом семейных связей не представлялось возможным. Марта Паркер была дамой далеко не первой молодости и с неодобрением относилась к молодежи в целом и к «улучшателям» в частности. Сам же Джадсон Паркер был общительным, сладкоречивым человеком, столь неизменно добродушным и любезным, что можно было только удивляться тому, как мало он имел друзей. Причина, вероятно, крылась в том, что на его счету было слишком много выгодных сделок — а это редко способствует популярности. У него была репутация человека «ловкого», и по общему мнению — он "не очень заботился о принципах",

— Если Джадсону Паркеру подвернется удобный случай "честно подзаработать", как он сам выражается, будьте уверены, он своего не упустит, — объявил Фред Райт.

— Неужели никто не имеет на него влияния? — спросила Аня сокрушенно.

— Он часто ездит в Уайт Сендс к Луизе Спенсер. Может быть, она сумеет отговорить его, — высказала предположение Кэрри Слоан.

— От нее этого не ждите, — сказал Гилберт выразительно. — Я хорошо знаю Луизу Спенсер. Она не верит ни в какие общества по благоустройству деревень — она верит в доллары и центы. И она скорее будет поощрять Паркера, чем отговаривать его.

— Единственное, что остается, это избрать комитет, который обратится к нему с решительным протестом, — вмешалась Джули Белл. — И послать надо девочек, потому что он вряд ли будет вежлив с мальчиками… но я не пойду, меня не предлагайте.

— Лучше всего послать одну Аню, — заметил Оливер Слоан. — Она сумеет уговори Паркера, если это вообще возможно.

Аня запротестовала. Она согласна пойти поговорить с мистером Паркером, но совершенно необходимо, чтобы кто-то пошел вместе с ней для "моральной поддержки". В результате Диане и Джейн было поручено поддержать ее морально, и «улучшатели» разошлись, жужжа, как потревоженные пчелы.

Аня была так взволнована, что не спала почти до утра, а когда заснула, ей приснилось, будто по распоряжению попечительского совета школьный двор обнесли забором, на котором огромными буквами написали: "Лучшее средство от запоров — пурген!"

На следующий день делегация нанесла визит Джадсону Паркеру. Аня со всем красноречием обрушилась на его возмутительный проект, а Джейн и Диана героически оказывали ей "моральную поддержку". Джадсон был любезен и вкрадчив, сделал им несколько комплиментов, таких же изящных и утонченных, как букет подсолнечников, сожалел, что вынужден отказать таким очаровательным девицам, — но бизнес есть бизнес, и в нынешние тяжелые времена он не может позволить, чтобы сантименты стали ему поперек дороги.

- Однако я охотно могу обещать вам другое, — сказал он с чуть заметным огоньком в светлых навыкате глазах. — Я скажу рекламному агенту, чтобы он использовал только красивые, со вкусом подобранные цвета — красный, желтый и так далее. Я попрошу его не употреблять синий цвет ни под каким видом.

Потерпев поражение, делегация отступила, и по дороге домой ее члены мысленно употребляли такие выражения, которые недопустимо произносить вслух.

— Мы сделали все, что могли. Теперь остается довериться Провидению, — сказала Джейн, неосознанно подражая тону и манерам миссис Линд.

— Не может ли тут помочь мистер Аллан? — размышляла вслух Диана.

Аня покачала головой:

— Нет, не стоит беспокоить мистера Аллана, особенно теперь, когда у него так тяжело болен ребенок. Джадсон ускользнет от него так же гладко, как от нас, хотя в последнее время он стал посещать церковь довольно регулярно. Но это просто потому, что отец Луизы Спенсер — человек старого склада и очень обращает внимание на такие вещи.

— Джадсон Паркер единственный человек в Авонлее, которому пришло в голову сдать в аренду свой забор, — сказала Джейн с раздражением. — Ни Леви Бултер, ни Лоренс Уайт не решились на это, хоть они и не менее жадные до денег. У них все же есть уважение к общественному мнению.

Когда факты стали известны, общественное мнение действительно обратилось против Джадсона Паркера, но пользы от этого было мало. Джадсон только посмеивался, а «улучшатели» пытались примириться с мыслью о том, что лучшая часть ньюбриджской дороги будет изуродована аптекарской рекламой.

Но на очередном заседании Общества Друзей Авонлеи в ответ на требование председателя представить отчет о результатах проведенных делегацией переговоров Аня спокойно поднялась со своего места и объявила, что мистер Джадсон Паркер поручил ей сообщить членам Общества, что отказался от намерения сдать свой забор под рекламу.

Джейн и Диана в изумлении переглянулись, не веря собственным ушам. Парламентский этикет, за соблюдением которого строго следили в Обществе Друзей Авонлеи, не позволил им безотлагательно удовлетворить их любопытство, но когда был объявлен перерыв, Аню забросали вопросами.

Но Ане нечего было объяснять. Просто накануне Джадсон Паркер нагнал ее на дороге и сказал, что решил все-таки ублажить Общество Друзей Авонлеи, питающее странные предубеждения против рекламы лекарственных средств. Это было все, что Аня сказала и тогда, и впоследствии, — и сказанное было правдой. Но когда Джейн Эндрюс по дороге домой призналась Оливеру Слоану в своей абсолютной уверенности, что за таинственной переменой во взглядах Джадсона Паркера стоит нечто большее, чем то, что сообщила Аня Ширли, — она тоже была недалека от истины.