Фрейлина - Шеннон Дрейк

— У вас вражда с Энгусом? — спросила она, по-прежнему продолжая притворяться, будто так простодушна, что ничего не понимает.

— Ну да. Ваш дядя затеял жестокую войну, в результате которой мы потеряли Соколиный остров. Его отняла ваша родня, леди. Вы моя должница. Вы должны мне доходы с этой земли и с Айлингтона.

— Если мой дядя совершил несправедливость, я исправлю ее, — заявила Гвинет.

— Вы действительно ее исправите.

Брюс потянул ее к себе: он наговорился достаточно.

Гвинет похолодела от страха, но нашла в себе силы прислушаться к тому, что подсказывал инстинкт самосохранения, и выждала время.

Лишь когда Брюс полностью поверил, что она покорилась и готова уступить… лишь тогда она нанесла удар. Она яростно ударила его коленом. Он согнулся пополам, и тогда она изо всех сил ударила его по голове крепко сжатыми кулаками. Он упал, крича от ужасной боли, и Гвинет поняла, что ей снова пора бежать. Она помчалась через лес, жалея о том, что Брюс так громко кричит: такой шум разбудит даже мертвых до самого Йорка.

Но это уже не важно. Дело сделано. Теперь, если они снова схватят ее, будут пытать. В этом Гвинет была уверена, и, значит, ей оставалось только одно — бежать.

Поэтому, несмотря на темноту, она продолжала мчаться по незнакомой дороге так быстро, как только могла. Она бежала и бежала, пока не услышала впереди журчание ручья. Гвинет повернула на этот звук. У ручья она остановилась и стала большими глотками пить воду, а напившись, лихорадочно думать, куда идти дальше.

Но тут ночную тишину нарушил стук камней, и в темноте вспыхнул свет.

Ошеломленная, Гвинет поняла, что Брюс Макайви по-прежнему гонится за ней, он где-то сзади, и отступила в сторону.

— Ты и правда настоящая Маклауд! — раздался гневный голос.

К ней шел Фергус, и его лицо искажала бешеная ярость.

Гвинет повернулась, желая убежать, и, к своему ужасу, наткнулась на чей-то живот. Ее сердце сжалось от страха: даже в полутьме она увидела, что попала прямо в руки свирепо усмехавшегося Брюса Макайви. Обходя ее сбоку, к нему спешил Майкл.

Гвинет вырвалась из рук Брюса и отступила назад. Она была окружена с трех сторон, и бежать было некуда.

На этот раз ее остановил Фергус. Он был наготове, прыгнул к ней — быстро и яростно. Но вместо того, чтобы схватить ее, он вдруг замер неподвижно с каким-то странным выражением лица. Потом, к ее величайшему изумлению, он упал к ее ногам.

Из темноты раздался резкий, хриплый голос — такой властный, что, казалось, даже лес притих от его звука.

— Только дотронься до нее, Макайви, и, клянусь душой моей покойной жены, ты умрешь — и твои родичи тоже!

Ярость Рована ничуть не ослабла. Возможно, этот гнев был ему отчаянно нужен. Он ухватился за него потому, что ему было необходимо чувствовать хоть что-то — что угодно.

И теперь то, что он увидел, еще сильнее разожгло его ярость.

Эти Макайви, грубые и порочные люди, были честолюбивы и всегда готовы продать свои души за то, чтобы хоть сколько-нибудь расширить свои земли или увеличить свой доход. Никогда ни одному из них не приходило на ум просто старательней возделывать их наследственные земли. Они были известны как любители объявлять вражду по нелепым причинам и бросать вызов соседям.

И чаще всего они проигрывали.

До сих пор Джеймс, действуя как представитель королевской власти, пытался в какой-то степени сохранять мир в горном краю, но такие люди, как Макайви, делали все возможное, чтобы свести на нет все его старания. Конечно, нельзя отрицать, что горцы и без того легко затевали вражду. Но они также гордилась чистотой своих нравов. В прежние времена, конечно, случались похищения девушек с целью замужества. Но насилие над женщиной горцы презирали у вторгавшихся на их землю захватчиков и не совершали его сами.

Гвинет влипла в чудовищную историю. И как раз в эту ночь! Она молчала, тяжело дыша, и не сводила с Рована расширенных от волнения глаз. Ее волосы в беспорядке рассыпались по плечам.

Она действительно была сейчас на редкость хороша. И слишком соблазнительна. Такие люди не могли не польститься на нее. К тому же их подталкивала еще вражда с Энгусом. Гвинет — просто маленькая дура!

— Вы убили его, Рован. Убили моего человека, Фергуса!

Брюс был взбешен.

— Слишком много жалости: он не умер, только потерял сознание. Я стараюсь не убивать людей за глупость. Но я сообщу королевским властям о ваших преступлениях, — холодно процедил Рован.

— О каких преступлениях? — спросил Брюс. — Мы только старались помочь этой леди. Она испугалась нас, а я испугался за нее в темноте.

— Вы лжете! — не выдержала Гвинет.

Брюс, кажется, приготовился снова схватить ее, но Рован заставил своего коня сделать всего несколько шагов вперед, и Брюс решил не трогать Гвинет. Однако он не смог заставить себя замолчать.

— Она ошибается, — заявил он.

— Нет, я не ошиблась! — холодно и резко бросила Гвинет.

Глаза Брюса сузились от гнева.

— Если она предполагает что-то другое, то это потому, что она ведьма. Она каким-то образом отыскала нас в этом лесу и сглазила.

— Великий Боже! Что за смешное оправдание для глупости! — прогремел грозный голос Рована.

— Из-за чего вы гневаетесь? Леди случайно встретилась с нами. Разве только… — Брюс медленно и нагло улыбнулся. — Я слышал, что тело вашей супруги еще не остыло. Но может быть, вы уже строите планы на будущее. Вы уже… имеете право на эту леди и потому так разъярились, — со смехом заявил он.

— Я убил бы тебя сейчас, — спокойно заявил Рован. — Но это убийство привело бы к большим осложнениям, хотя вряд ли я бы дорого заплатил за него. И все же я был бы вынужден убить еще и Фергуса, и Майкла, а они не должны умереть из-за того, что имели глупость последовать за своим лордом, который должен вести себя разумней. Ты бы лучше позаботился о Фергусе. Он получил хороший удар по голове вон тем камнем. Ты знаешь, я всегда без ошибки попадаю в цель.

— Вы на моей земле! — крикнул Брюс, но не шагнул вперед.

— Но эта земля граничит с моей. Вам надо было только направить леди вон на ту тропу, и она бы доехала до стены, — сказал Рован. — Гвинет, идите сюда.

Тут Гвинет поняла, что Рован был не один: за его спиной стояло несколько всадников. И она, не раздумывая, подчинилась его приказу.

Рован с седла протянул ей руку, поднял ее и посадил впереди себя на коня.

— Жена только что умерла… — осмелился пробормотать Брюс.

— Только из-за этого я оставляю тебя в живых, — произнес Рован тихим голосом, в котором было больше угрозы, чем в самом громком крике.