Изгнанник - Мишель Пейвер

Бейл уставился на нее так, словно видел впервые.

А Фин-Кединн, подобрав с земли гадальные кости Саеунн и неторопливо пересыпая их из одной ладони в другую, задумчиво промолвил:

— Итак, нам теперь известно, что у Торака тяжко больна душа и он во власти Повелительницы Змей…

— А Сешру сострадание неведомо, — закончила за него Саеунн.

На следующее утро Ренн проснулась чуть свет и сразу отправилась к Фин-Кединну.

Она отыскала его на берегу ручья, в том месте, где Ручей впадал в реку. Фин-Кединн ловил щук. Увидев Ренн, он сразу вытащил леску из воды — наживки на крючке уже не было.

— В чем дело, Ренн? — Лицо вождя было мрачно. Он явно догадывался, зачем она пришла.

— Не хочу врать тебе, — сказала Ренн. — И уходить тайком тоже не хочу. Но я должна попытаться его отыскать…

— Нет. Ничего мне не говори, — прервал он ее. — Не говори мне ничего такого, чего не могла бы сказать вождю любого другого племени.

Ренн прикусила губу.

— Но он там. Один! И душа у него больна.

— Я знаю.

— Так, может, и ты со мной пойдешь?

— Мне нельзя. Нельзя, чтобы все видели, как я нарушаю Закон Племен. — Говоря это, Фин-Кединн смотрел ей прямо в глаза. — И уж кому-кому, а тебе точно никак нельзя отправляться на его поиски. Что, если Торак уже в ее власти? Обладатель блуждающей души в руках Пожирательницы Душ — трудно даже представить себе что-либо более опасное и зловещее.

— Он мой друг! Я должна попытаться его найти. Ты ведь понимаешь меня, правда?

Фин-Кединн не ответил.

— Фин-Кединн, ты понимаешь меня?

Он как-то устало вздохнул и сказал:

— Ты уже не ребенок, Ренн. Ты достаточно взрослая, чтобы сделать свой собственный выбор.

А ей так хотелось крикнуть: «Вовсе я не взрослая! И мне так нужна твоя помощь! И твоя подсказка!»

Всю ночь Ренн просидела у маленького дымящего костерка на берегу реки, чувствуя себя ужасно одинокой. Ей было страшно.

Нарушить Закон Племен оказалось гораздо труднее, чем она думала. Если она так поступит, то отрежет себя и от своего племени, и от Фин-Кединна.

Сгорбившись и придвинувшись ближе к огню, Ренн подула в свой «безмолвный» свисток из птичьей косточки, но ответа не получила. Значит, Торак и Волк где-то очень далеко.

Ренн прямо-таки чувствовала, как кипит в ней магическая сила, как ее тайны, всплывая на поверхность души, острыми осколками пронзают ее плоть. Она никогда не хотела становиться колдуньей, она ненавидела магию, но теперь почти не сомневалась в том, что ради помощи Тораку ей придется прибегнуть к магии. Потому что где-то там Сешру, и Торак, возможно, уже в ее власти.

Ненависть жгла сердце Ренн; она так ясно представляла себе, что задумала Пожирательница Душ, словно это был ее собственный план. Сешру охотилась за Тораком, точно ядовитая змея, точно гадюка, покровительница ее племени. Гадюка сперва кусает свою жертву ядовитыми зубами, а затем преследует ее по всему лесу, выжидая, пока та окончательно ослабеет. Гадюка очень терпелива. Она способна ждать до тех пор, пока ее добыча не упадет замертво. И только тогда приступает к трапезе…

Ренн вздрогнула, услышав шипение попавшей в костер воды.

Над ней стоял Бейл. На плече у него покачивалась лодка, сшитая из тюленьих шкур, с лодки стекала вода.

Ренн тут же снова рассердилась: он застал ее врасплох.

— А я думала, ты, наконец-то, на свой остров уплыл! — сумрачно глянув на него, пробурчала она.

Бейл сделал вид, что не заметил ее издевательского тона.

— Признаю, я ошибался, а ты была права, — сказал он. — У Торака действительно больна душа. Но дело не только в этом; все гораздо хуже, чем мы думали.

— Аки был едва жив, когда на него случайно наткнулись люди из племени Волка, — рассказывал Бейл. — Он чуть не утонул, но каким-то образом ухитрился выползти из реки и пару дней провалялся без чувств в зарослях, где они его и нашли.

— Пару дней? — переспросила Ренн. — Он же пропадал почти месяц!

— Нет. Просто люди Кабана не удосужились сообщить нам, что Аки нашелся.

— Очень на них похоже, — с отвращением бросила Ренн. — Только вот что племя Волка делало так далеко на востоке?

Бейл мрачно взглянул на нее:

— Они выслеживали Торака. Чтобы «раз и навсегда избавить себя от позора», как они выразились.

Ренн только головой покачала.

— А они не сказали, куда вел его след? — спросила она.

— На восток. А потом они его след потеряли; говорят, что он исчез в зарослях тростника на Озере Топора.

Ренн похолодела:

— Но зачем ему было идти к этому Озеру?

Бейл, видимо, счел ее вопрос несущественным и продолжил:

— Неужели ты не поняла самого главного? Торак бросил Аки умирать!

— Возможно, он не знал, что Аки тонет.

— Э нет! Все он прекрасно знал! Аки говорит, что видел, как Торак смотрел на него со скалы. А потом отвернулся и пошел прочь. — Бейл устало потер лицо. — Я знаю, что Аки на него охотился. Но оставить раненого умирать… Нет, это не Торак!

Ренн смотрела в огонь. Бейл был прав. Но почему именно Озеро Топора? С этим явно что-то связано, но ей никак не удавалось ухватиться за нужную нить. Одно она знала точно: из всех мест на свете именно это Озеро никогда не тянуло ее к себе; мало того, ей даже видеть его не хотелось. Ее отца убил ледник, спускающийся к восточному берегу этого Озера. И тогда она дала себе обещание никогда туда не возвращаться.

Бейл положил лодку на землю и стянул с себя непромокаемую парку из кишок тюленя.

— Ты ведь хочешь его отыскать, верно? — спросил он.

Ренн не ответила.

— Почему же теперь? Ведь раньше ты его не искала.

— Искала. — И она рассказала Бейлу о своих поисках в Лесу.

— И я искал, — признался он, очень ее удивив этим.

— Ты? Я думала, ты охотишься вместе с Морскими Орлами.

Бейл обиделся:

— Охотиться, когда Торака признали изгнанником?!

Ренн на минутку задумалась. Потом сказала:

— Ты ведь знаешь, что мы нарушаем Закон Племен? Если ты хоть кому-нибудь скажешь…

— Разумеется, знаю! Но это ведь и тебя касается.