В летописях не значится - Евгения Петроченко

— Эй, Митрэ, не смотри на меня так! — насмешливо воскликнул Хараш. — Бывают, конечно, демонопоклонницы, но ты вроде не из этих… Надеюсь, мне не придётся волноваться за свою честь.

Последнее предложение было встречено взрывом хохота, и это привело меня в чувство. Наверное, я выглядела на редкость по — идиотски. Но кто виноват, что Хараш мгновенно стал самым интересным для меня объектом в этом мире? Он единственный знакомый мне демон, и так или иначе мои дальнейшие действия будет завязаны на нём. А значит, лучше поумерить свою гордыню и прекратить огрызаться. Он опасен, но и полезен. И пусть я пока не знаю, чем именно, в конечном итоге я непременно это выясню.

— Не придется, — улыбнулась я. — Завтра я предоставлю тебе список необходимого, а сегодня прочитаю всё об этих зельях, чтобы не допустить ошибки при их приготовлении. Не беспокойтесь, я не подведу команду.

При этих словах на лице демона мелькнуло удивление, но быстро пропало, сменившись привычной неприятной ухмылкой. Но не время думать о том, насколько же она неприятная и отталкивающая.

Я поднялась с парты и, оставив команду совещаться, отправилась выполнять свою часть сделки.

Несмотря на моё ярое и активное желание непременно всё выяснить о расе демонов, это оказалось не так‑то просто. Да, в любом справочнике значилось, что они пришли из мира Преисподней, но каким образом — оставалось загадкой. Это был общеизвестный факт, но при этом господин Брор ничего по этому поводу не сказал изначально, когда мы обсуждали, что же мне делать с переносом зелья. Когда же в наступившие выходные я навестила его и рассказала о своих злоключениях, он послушал мои предположения и в какой‑то мере даже согласился с тем, что в истории этой расы есть решение нужной мне проблемы, но отметил, что никаких проявлений пространственной магии за демонами замечено не было. А опыты по перемещению предметов, изготовленных с помощью магии огня, никто, естественно, не ставил, либо же это просто не афишировалось.

Таким образом, все выходные я провела в библиотеке за исключением небольшой вылазки к господину Брору. Город, как и всегда, казался мне чужим и опасным, а библиотека же, напротив, стала родной почти такой же, как и комната, и даже любопытство местного библиотекаря стало мне безразлично. Теперь я могла находиться в библиотеке на правах подготовки к турниру, как будто я только и думаю о том, как же помочь команде. В этом была и доля истины. Я на самом деле прочитала порядочно информации о зельях, которые требовалось изготовить, но вопрос с лабораторией и ингредиентами должен был решиться только в начале недели.

Утром последнего выходного дня мне улыбнулась удача. Я решила подойти к проблеме с другой стороны, вспомнив про манок, и принялась изучать книгу «Артефакты зова». Пожалуй, с неё и следовало бы начать изначально, так как мой манок в ней действительно нашелся в разделе «Потерянные артефакты». Его назначение автору книги было неизвестно, значилась лишь информация, что это — древнейший артефакт призыва, предположительно принесенный демонами в этот мир и изготовленный одним из правителей Преисподней в последние годы перед гибелью их мира. Источник этих сведений не указывался, но ясно было одно — его изготовили демоны, а значит, мне нужно каким‑то образом защитить с помощью демонских сил сосуд, чтобы магия, в него заключенная, не развеялась при переходе между мирами. Осталось лишь узнать, каким образом это можно сделать.

На следующий день, после ужина, когда я собралась вновь отправиться в библиотеку, к нам с Риной подошли Хараш и Ониен.

Боевой маг, по обыкновению, даже в форменной одежде умудрялся выделяться из толпы. Напоминает героя восточных мыльных опер, что смотрят страстно, способны соблазнить одним лишь взглядом и представляют собой идеал девичьих мечтаний (но при этом не придают этому значения). Хараш же определенно знал о своей привлекательности и смотрел надменно, гордясь собственной смазливостью и привлекательностью в глазах женщин.

Пусть мне господин Брор и разъяснил особенности магического воспитания, всё же маги были на порядок высокомернее обычных жителей этого мира, и даже если это не проявлялось на словах, то сквозило в жестах, повороте головы или походке. Представить страшно, что было бы, если бы им не блокировали магию в детстве. Тогда пропасть между магами и немагическим людом была бы несоизмерима.

Эльфоподобный Мелиноволь на меня смотрел вполне дружелюбно, даже подбадривающе, но стоило посмотреть на него вне компании адептов его курса или команды, как и в его манере держаться тоже угадывалось высокомерие. Хотя, казалось бы, к чему оно тут, когда вокруг и так одни лишь маги? Может, пара специальностей для использующих одну лишь силу адептов вроде меня и нужна, чтобы поддерживать их веру в собственное превосходство? Нужно же иметь фон для сравнения…

Мысли о здешнем мироустройстве не раз посещали мою голову, но не всегда находили рациональный ответ. А ещё говорят: «Умом Россию не понять…». Вот мой народ понять‑таки можно, в отличие от местных, наделенных менталитетом с врожденным высокомерием, проявляющимся у существ магической породы.

Тем временем Хараш застыл с торжественным видом и, выдержав приличествующую моменту паузу, произнес:

— Лучшая лаборатория зельеваров в твоем распоряжении. Магистр Дамиран любезно вручил мне ключ от неё. У тебя даже не будет соседей, чтобы сохранить состав приготовленных зелий в тайне. Я надеюсь, это понятно, что никому об этом говорить не стоит?

Тут он обратил свой царственный взор на Рину, отчего та залилась краской. То ли причиной было смущение от излишнего внимания, то ли возможная симпатия к этому гадкому магу. В последнее верилось с трудом, но, наверное, причины для подобной самоуверенности у Хараша были.

— Естественно, я ничего не говорила, — ответила я, пытаясь поумерить прорывающееся раздражение в голосе. Пока не могу определиться, как действовать дальше, стоит побыть смирной овечкой, чтобы не разрушить плацдарм для будущих действий заранее.

— Тогда пошли смотреть, — важно кивнул Хараш.

Пришлось оставить краснеющую Рину за столом и пойти вместе с ними к корпусу, а то, не дай бог, кто‑то посторонний сможет услышать чрезвычайно важные сведения, не предназначающиеся для их ушей.

На улице было непривычно слякотно. Я уже привыкла к теплу южных широт, и совсем не ожидала, что с самым началом осени здесь по вечерам начнёт холодать. Но разброд температур был совершенно непривычен для меня, привычно выбирающейся каждое лето на южное побережье нашей родины. Там по вечерам тоже было тепло, даже если шел дождь, и не возникало желания преодолевать расстояние от одного помещения до другого исключительно бегом.

Порыв ветра взлохматил мои кудрявые сегодня волосы. Они закрыли лицо, попытались залезть в рот, призывая вступить с ними в борьбу.

Сбоку засмеялся Ониен, от которого не укрылась моя неравная битва с ветром. Но когда я посмотрела на Хараша, ожидая встречу с очередной саркастической ухмылкой, меня удивило задумчивое выражение на его лице. Он смотрел на меня прямо, бесхитростно, непривычно серьезно, так, что я смутилась и отвела взгляд. Когда он не ведёт себя, как малолетний подросток, я с непривычки начинаю видеть в нём мужчину.