Лиловые орхидеи - Саманта Кристи

вдоль моего члена? Тут я вспоминаю старую поговорку, что мужчинам нужна хорошая девочка в кухне, но шлюха в постели. Ну ладно, я вовсе не хочу сказать, что она ведет себя как шлюха. Может, как женщина, которая только что открыла для себя Святой Грааль или горшок с золотом в конце радуги. Что-то, в существовании чего она была не до конца уверена.

Я тянусь к тумбочке, роюсь в ящике и высыпаю на кровать всю упаковку презервативов. Она широко раскрывает глаза и восклицает:

– Ну прямо Рождество!

– А ты самый лучший из всех чертовых подарков, которые я получал в своей жизни, – добавляю я.

Она краснеет.

Отлично, я рад, что милая девочка все еще осталась где-то там, внутри.

Мы лежим на постели, освещенной теперь уже полуденным солнцем. Мы в полном изнеможении после секса, на который истратили еще два презерватива.

– Милая, когда ты решаешь что-то сделать, ты выкладываешься по полной, да? – дразню я ее.

– Как там говорят? Все или ничего! – смеется она.

Я беру ее за руку, потому что это единственное, на что мое тело еще способно.

– Никогда не выбирай «ничего», – говорю я. – Всегда выбирай «все». Всегда.

Бэйлор хихикает. Она думает, что я шучу.

Я беру наши телефоны, которые принес чуть раньше, когда ходил на кухню за водой. Я перевел их в беззвучный режим, но точно знаю, что у нас обоих полно неотвеченных вызовов, потому что мы были недоступны большую часть дня. На несколько минут мы оба погружаемся каждый в свой телефон.

– Ты сказал Тори, что я не вернусь домой?

Она приподнимается на локте, а я остаюсь лежать на спине.

– Я написал ей вчера ночью, когда ты заснула. Не хотел, чтобы она за тебя переживала, – объясняю я.

Я просто отправил ей эсэмэс, будто бы от Бэйлор, прося Тори не беспокоиться и сообщая, что домой она не придет. Могу себе представить вал сообщений, который она отправила после этого Бэйлор.

Бэйлор наклоняется ко мне и целует в щеку.

– Спасибо, – говорит она. – Это было очень мило с твоей стороны. Я даже не подумала, что она будет волноваться, если я не вернусь домой.

Бэйлор внимательно смотрит на меня.

– Что-то не так?! – спрашиваю я.

– Ты уверен, что у тебя это впервые?

– Что именно? Что девушка впервые проводит у меня ночь?

– Нет, – говорит она, и в ее взгляде проскальзывает огорчение. – Отношения. Ты уверен, что у тебя никогда не было отношений? У тебя очень хорошо получается.

Меня переполняет гордость, омраченная чувством вины за то, что вместо того, чтобы быть чьим-то парнем, я был главным альфа-самцом нашего университета. Я прижимаю ее к себе и провожу носом по ее щеке.

– На оба вопроса ответ «нет», – говорю я. – У меня никогда не было отношений, и до сих пор ни одна девушка ни разу не оставалась у меня до утра.

– М‐м‐м? – Она вопросительно изгибает бровь.

– Ты первая по обоим пунктам, – поясняю я.

– Ни одна девушка ни разу не оставалась у тебя до утра? – переспрашивает она.

– Не-а, – говорю я. – Я никогда не хотел, чтобы кто-то остался так надолго… – Я замолкаю на полуслове, осознавая, как я при этом выгляжу.

Я виновато смотрю на нее.

Она вздыхает:

– Гэвин, мне хорошо известно твое прошлое. И до тех пор, пока оно остается в прошлом, я готова закрывать на него глаза. Каждый заслуживает второго шанса после того, как совершил ошибку, – ну или десять ошибок, или сколько там ты наделал.

Она заметно вздрагивает.

– Не говори мне. Я не хочу знать свой номер в длинном ряду зарубок на твоей кровати.

Ну, их существенно больше десяти. И я согласен, что ей не нужно об этом знать. Мне понадобится любая фора, которую я могу получить от этой девушки. Я прекрасно понимаю, что ей придется закрывать глаза не только на мою прошлую сексуальную жизнь.

– Милая, ты всегда будешь для меня номер один. Даже не сомневайся в этом.

Ее лицо озаряется, и тут она замечает, что ее телефон вибрирует.

– Это Тори, мне нужно ответить.

Я киваю и начинаю просматривать свои эсэмэс и слушать голосовые сообщения.

Черт! Я напрочь забыл про вечеринку в женском клубе Карен. Я пообещал ей, что мы придем, но не знаю, как Бэйлор к этому отнесется. Нет, не так. Я почти уверен, что знаю, как Бэйлор к этому отнесется.

Как только она вешает трубку, я спрашиваю:

– Не хочешь сходить на вечеринку?

– На вечеринку? – с энтузиазмом спрашивает она. – С удовольствием! Где?

– У «Трех Дельт»[7], – говорю я и специально морщусь.

– Вечеринка женского клуба? – Ее радостное настроение тут же испаряется.

Я откладываю телефон в сторону и беру ее за руку.

– Я знаю, что это не твое. Ты точно не такая, как члены этого женского клуба, и я не жду, что ты будешь такой же, как они. На самом деле ты их полная противоположность. И это одна из вещей, которые я в тебе люблю. Способность просто быть собой, – говорю я. – Но теперь мы вместе, и я хочу, чтобы ты присутствовала в каждой части моей жизни.

Ее улыбка говорит мне, что она не станет этому противиться.

Я забираю у нее телефон и тяну ее за руку.

– Пошли, я хочу принять с тобой душ.

Когда она вылезает из постели, ее нога застревает в одеяле, и оно падает с кровати, открывая на обозрение результаты нашей совместной ночи. В нескольких местах на моем постельном белье видны маленькие пятнышки крови. Бэйлор краснеет.

– Ой, Гэвин, прости, пожалуйста. Я куплю тебе новое постельное белье.

Я смеюсь.

– Очевидно, тебя гораздо больше беспокоит вид моего постельного белья, чем меня, – говорю я. – К тому же теперь оно обладает эмоциональной ценностью, разве нет? И никто, кроме нас с тобой, этого не увидит.

Я тяну ее за собой в ванную.

– Мы примем душ, а потом можем постирать белье. Или я просто куплю новое.

Мой душ тесноват для двоих, но это даже неплохо, потому что я хочу, чтобы наши тела соприкасались как можно плотнее. Я выдавливаю на ладонь немного мыла и медленно намыливаю ее плечи, ладони и каждый пальчик. Она откидывает назад голову, наслаждаясь массажем, вода стекает с ее мокрых волос по плечам. От этого она выглядит такой сексуальной, что я едва могу на нее смотреть.

Мои намыленные руки легко скользят по каждому