Грозовой фронт - Евгения Александрова

— Варий такой же мой учитель и друг, как и твой, — хотелось кричать, хотелось вырваться, но хватка у Алекса была железной.

— Мы даже не знаем, там ли он! Или это всё бред и наши домыслы.

— Я верю в это! Он там, иначе не оставил бы подсказки! — Джейна всё-таки высвободила руку и вцепилась в плечо Алекса. Хотелось поколотить его, но он только обхватил сильнее и прижал к себе, заставляя уткнуться лицом в грудь. — Приказывай своей команде, а я… я не хочу тебя слушать! Не отпущу тебя одного. Слышишь? — горло сдавило рыданием, но слёз не было, только глухое отчаяние.

— Девочка моя любимая… — Алекс провёл ладонями по спине, согрел, коснулся ласково лица и заставил смотреть на себя, чуть отступив. Отблески от воды плясали на его коже, серебром луны горели глаза. — Какая же ты красивая. Я всё отдам, чтобы хоть ты выжила во всём этом мраке, что сейчас вокруг. — И снова твёрдо, словно он давно уже всё решил: — Даже если для этого придётся приказывать.

— Если ты погибнешь там, то и я…

— Не будь ребёнком! — перебил её Алекс. И смягчился, заметив вспыхнувшую обиду: — Не собираюсь я погибать. Мне теперь есть, ради чего жить и сражаться. Я найду Вария — и вернусь за тобой. Вернусь. И всё будет хорошо. Только дождись. Ну и… не делай больше глупостей вроде отчаянных побегов, да? — усмехнулся он, в последний момент уклоняясь от её сердитого удара в плечо. — Иди сюда. Иди. Прости. Прости за всё, — проговорил тихо, снова замирая рядом и окутывая своим теплом.

И чувствовать его снова живого, пришедшего в себя, такого родного и горячего было так невыносимо… нужно, что и Джейна затихла в его объятиях, из последних сил пытаясь удержать это мгновение.

Карету, гулко катившую по мокрой от недавнего ливня горной дороге, круто занесло вбок. Талире пришлось упереться в стенку, чтобы не разбить лоб об окно.

— Всё в порядке, Ваше Величество? — встревоженно заглянул внутрь Гарлис, что сопровождал карету верхом. Отныне он был капитаном императорских гвардейцев и держался ближе всех к императрице.

— Да, — коротко отозвалась Талира, откинувшись чуть назад на подушки. Через открытое окно лицо лицо морской бриз, и она глубоко вздохнула.

— Эй, там, — крикнул гвардеец кучеру и пришпорил своего коня, чтобы поравняться с козлами. — Смотри, как поворачиваешь! Ещё немного и…

Кучер что-то буркнул в ответ, а Талира видела, как Гарлис, перехватив поводья одной рукой, вторую сжал в кулак и недвусмысленно продемонстрировал кучеру.

Тот не отозвался, он был и правда был слишком молчаливый. Талира даже не могла припомнить, видела ли она его раньше, очень уж неприметное у него было лицо под узкой, надвинутой на глаза шляпой.

Впрочем, под охраной двух десятков императорских гвардейцев едва ли стоит волноваться об этом. А Гарлис, который своими руками прикончил безымянного мужчину в далёком западном Меригосте, внушал особое доверие. Казалось, этот случай повязал их незримой лентой, да только едва ли голубоглазый и улыбчивый гвардеец имеет хоть малейшее о том подозрение. Для него это был святой долг — защитить императрицу, на которую напал опасный колдун. Так что, похоже, эту связь Талира выдумала сама для себя, неосознанно выделяя капитана гвардейцев среди остальной охраны.

А может, он просто милый и красивый мальчик, такой юный и наивный, какой когда-то была она сама… Погрузившись в такие рассеянные мысли, Талира даже почувствовала, как лёгкая улыбка скользнула по лицу, пока не вернулась к делам более насущным, чем внимание красивого офицера.

Давно она не оставалась в одиночестве, без всех советников, послов, министров и прочих. Всё время отнимали бесконечные совещания и встречи. И теперь, под мерный перестук копыт и плавный ход кареты, что покачивалась на склонах, можно было насладиться редкими спокойными и тихими минутами.

За это утро Талира уже успела посетить больницу в Порту-да-Сол, которую распорядилась организовать в бывшем здании малого дворца — того, что когда-то принадлежал её родственникам по материнской линии. И в этой суете, занявшей почти весь день, позабылась утренняя встреча с фельдмаршалом и остальными, которая снова перешла в ожесточённый спор с Нотэри — тот требовал незамедлительно бросить все силы на Итен.

Все силы, а после «резать их как свиней» и «умыть кровью за причененное унижение». Он вовсю ратовал за усиленную мобилизацию всего мужского населения невзирая на необходимую рабочую силу в тылу. Казалось, иногда у Нотэри проскальзывали разумные мысли, но эта война явно затронула дремавшие доселе инстинкты, и он готов был разрушить все прежние договоренности и достижения своего отца. Даже фельдмаршал Ильяс, поначалу с воодушевлением поддерживающий наследника, в последние недели подрастерял настрой. Однако Нотэри с завидным талантом находил себе единомышленников. Кто-то сильный помогал ему в этом.

Кто-то, кому Талира была как бельмо на глазу. Досадная помеха к полноценной власти.

Спустя минуту послышался резкий окрик, понукающий лошадей, хлёсткий удар вожжей — и карета рванула вперёд прямо по крутой дороге через горы. Талира, выглянув в окно, замерла — так близко обрыв. Что происходит?! Но и что-то сделать она не могла, колеса загрохотали по мелким камням, карета снова накренилась и, казалось, вот-вот сорвётся с обрыва. Где гвардейцы, вся её хвалёная охрана из двух десятков людей? Гарлис?!

Шатаясь, Талира поднялась, уперлась руками по обе стенки от дверцы, пригнув голову. Не удержалась и, упав, ударилась виском об дверную ручку. Даже в глазах на миг потемнело.

За окном промелькнул чей-то силуэт, послышалось ржание лошадей. Карету лихо завернуло вправо, и колеса заскользили боком. Резкий рывок и удар. Талиру снова качнуло, но в этот раз она удержалась, намертво вцепившись в край сиденья. Со стороны кучера крики и звуки ударов.

— Держи его! — орал один из гвардейцев.

— Крепче же!

Смахнув от глаз дрожащими пальцами прядь волос, Талира попыталась отпереть дверцу. И тут же ей навстречу подскочил Гарлис. Он отпер дверь и тут же подал обе руки, глядя прямо на неё. Не время для почтительных поклонов — гвардеец был не на шутку встревожен и серьез испуган.

— Вы целы, Ваше Величество? — он мягко удерживал её ладони дольше положенного. И потом, осознав это, спешно отпустил.

Талира осторожно коснулась кончиками пальцев ушибленного виска — кажется, будет шишка — но ответила спокойно:

— Жива, и будет тебе. Что происходит?

Гарлис склонил голову и снова вскинул подбородок, мельком глянул на возню впереди.

— Этот кучер криворукий идиот и он чуть не перевернул карету. Говорит, мол, лошади понесли, и он пытался остановить… — продолжал гвардеец, но Талира уже пошла сама к кучеру, желая посмотреть на него лично. — Прикажите казнить его немедленно? — с готовностью обнажить клинок он зашагал следом.

Талира запахнула подбитый тонким мехом плащ и остановилась на дороге перед лежащим на земле кучером. Двое гвардейцев держали его лицом вниз, и было не разобрать, что тот пытается ответить. Да и пытается ли? Или снова угрюмо молчит?