Блеск и коварство Медичи - Элизабет Лоупас

— Прошу прощения, донна Химена, — сказала Кьяра притворно мягким и покорным тоном. Обычно это срабатывало с бабушкой, а значит, должно сработать и с донной Хименой. — Я больше не буду говорить дурные слова.

— Как же! До следующего раза. Не пытайся мне льстить, маленькая лгунья.

Кьяра посмотрела на свои пальцы ног. На ней были шелковые чулки и бархатные туфли с мягкой кожаной подошвой и золотой вышивкой. Ей вдруг стало интересно, что сделали с ее старыми размокшими от дождя тапочками, которые были на ней в тот день, когда она встретилась с великим герцогом. Она вспомнила, как потеряла одну тапку, когда магистр Руанно забросил ее верхом на Лоурена. Ей вспомнился их тогдашний диалог:

«Загни пальцы ног, чтобы снова не потерять обувь. Вообще-то не мешало бы надеть чулки. — Я так торопилась, что, должно быть, забыла выбрать пару тонких шелковых чулок из многих дюжин, что лежат в моем позолоченном комоде».

Теперь у нее и вправду были шелковые чулки. По крайней мере две пары. И был у нее свой собственный комод, разве что не покрытый позолотой. И вообще, у нее теперь было много вещей, которых раньше никогда не было.

По крайней мере, какое-то время она может всем этим пользоваться.

— И совсем я не льстю. Или как там правильно? Льщу? — начала оправдываться Кьяра. — Ну, может, самую малость. Но я обещаю вести себя смирно, донна Химена.

— Сделай милость, постарайся.

В дверь постучали, и в комнату вошли двое мужчин, одетые в цвета великого герцога Франческо. Сердце Кьяры перевернулось.

— У нас послание от его светлости, — сказал один из них.

Донна Химена поднялась со своего места и протянула вперед руку.

— Можете отдать его мне. Я донна Химена Осорио.

— Его светлость не изволил дать письменных сообщений. Нам просто приказано забрать с собой сестру Кьяру Нерини и привести ее в Казино ди Сан-Марко. Его светлость сказал, чтобы она приготовилась к этой встрече, поэтому мы готовы подождать.

У Кьяры чуть ноги не подкосились. Все было так, будто ее сегодняшняя вспышка гнева и разбитый горшок с шафраном стали тем магическим заклинанием, которое призвало сюда этих двух гонцов. После стольких месяцев томительного ожидания она наконец-таки увидит, как великий герцог и его помощник-англичанин действительно занимаются алхимией! Ей вспомнились слова магистра Руанно: «Мы только что закончили третью ступень — стадию прокаливания, и мы решили, что для четвертой стадии насыщения нам потребуется помощь третьего адепта». Получается, она будет участвовать в так называемой стадии насыщения, что бы это ни значило.

И они назвали ее сестрой! Точно так же, как магистра Руанно все называют магистром.

— Сестра Кьяра — это я, — сказала она. От охватившей ее радости хотелось петь и танцевать. Ей даже показалось, что она стала как-то выше и сильнее, чем была раньше. — Я сейчас соберусь, подождите меня здесь.

Она услышала, как донна Химена неодобрительно цокнула языком. О каком смирении можно говорить, когда у нее хватает наглости отдавать приказы людям герцога в присутствии самой донны Химены, которая старше ее и по возрасту, и по положению. Как бы то ни было, она теперь сестра Кьяра, и сам великий герцог послал за ней своих людей. А донна Химена пускай остается здесь с детьми и цокает языком сколько душе угодно.

С этими мыслями Кьяра выбежала из комнаты.

Казино ди Сан-Марко

Позже, в этот же день

Лаборатория великого герцога была тем местом, где не имели значения ни титулы, ни родственные связи. Здесь правило искусство алхимии, и поэтому даже великий герцог становился здесь просто магистром Франческо. И сейчас они вместе с Руаном стояли спина к спине в центре розетки из шести лепестков посреди черно-белого лабиринта. Так символически изображался великий труд, над которым они работали, или magnum opus, как любил говорить великий герцог. Мозаика из кусочков кварца и оникса, покрывавшая почти весь пол, изображала свет и тьму, а также поиск шести основополагающих элементов бытия в сердце вселенной. Вдоль стен за пределами круга стояли столы и шкафы с замысловатыми алхимическими инструментами. Все, что использовалось в ритуале инициации, было убрано из комнаты. Несмотря на отсутствие окон, в помещении было светло как днем благодаря двадцати девяти большим канделябрам. Такое количество было выбрано неспроста: число двадцать девять является простым числом и делится только на себя.

На Руане была черная сутана и его личный амулет — необработанный кусок красного гематита, ограненный железом и медью, которые увеличивали силу камня. Франческо был облачен так же, но на его груди красовалась золотая цепь, на которой висел внушительных размеров ограненный бриллиант, переливавшийся всеми цветами радуги.

За пределами лабиринта стояла Кьяра Нерини, одетая в свою хламиду из некрашеной шерсти. Ее распущенные волосы доходили почти до колен, а между грудями покоился лунный камень размером с яйцо. Несколько месяцев достаточно привольной жизни в свите донны Изабеллы сгладили острые линии ее подбородка и скул, и глаза перестали казаться такими впавшими, как раньше. Ее бабушке и сестрам тоже жилось хорошо, а их книжная лавка потихоньку возрождалась к активной жизни под покровительством дома Медичи. Кьяре уже нечего переживать за их благополучие. Руан обо всем позаботился.

— Пройди в центр лабиринта, сестра Кьяра, — промолвил Франческо. — Мы соединим вместе силы солнца, земли и луны.

Хорошо зная великого герцога, Руан не мог не почувствовать радостного возбуждения в его голосе. Франческо действительно верил, что присутствие девушки изменит ход всего эксперимента. Ладно, пусть будет так, как он хочет. Франческо и так уже потратил слишком много времени и денег на то, чтобы совладать с врагами, пользуясь своим новым положением великого герцога, а также на то, чтобы продолжать странные отношения со своей праздной любовницей, но вместе с тем тайком от нее ходить к шлюхам в самые грязные кварталы Флоренции. Пора снова браться за работу. Руан имел неосторожность связать себя обещаниями доктору Джону Ди из Лондона, и теперь ему нужно было раздобыть немало золота, чтобы сдержать свое слово.

Девушка начала движение по лабиринту, обходя все изгибы, призванные символизировать силу женского начала.

Руан прикрыл глаза и сконцентрировался на предстоящей стадии насыщения. Она заключалась в трансформации caput mortuum[45] плотной субстанции темно-красного цвета, получившейся в результате стадии прокаливания, в очищенную блестящую ртуть. Получится ли у них это сейчас, когда за первую и самую опасную задачу по размельчению красного камня возьмется девушка? В нем действительно содержался элемент Венеры, и есть надежда на то, что Венера откликнется на прикосновение женских рук. В прошлый раз стадия насыщения с треском провалилась, и сейчас Руан мысленно призывал всех ручных волков святого Петрока[46], только чтобы эксперимент прошел успешно.