Блеск и коварство Медичи - Элизабет Лоупас

«Не вздумай рассказывать ни бабушке, ни сестрам о том, что ты мистическая сестра великого герцога», — Кьяра вспомнила предупреждение донны Химены.

— Уже знаю. Я многому научилась. Я сейчас даже учусь читать.

— Порядочным девушкам совсем не обязательно уметь читать.

— Но все дамы при дворе умеют читать.

Бабушка пренебрежительно махнула рукой и плюнула на пол. Для нее придворные дамы никак не могли быть эталоном хорошего поведения.

— Бабушка, я знаю, что папа ненавидел Медичи, — сказала Кьяра и подошла к ней поближе. — Я знаю, что и ты к ним питаешь ненависть, а может быть, даже участвуешь в республиканских заговорах. Но великий герцог действительно заплатил золотой скудо за серебряную воронку. Кстати, ты знала, что она называется десенсорий? Я ведь понимала, что и ты, и девочки на грани голодной смерти. Я должна была попытаться что-то сделать и решила продать эту воронку. Это был единственный шанс!

Выражение лица бабушки немного смягчилось. Заметив это, Кьяра уже с трудом сдерживала подступившие слезы.

— А потом великий герцог приказал своей сестре донне Изабелле найти для меня место в ее свите, — с живостью продолжала Кьяра. — Но только потому, что он захотел купить и другие инструменты отца! Не было никакой другой причины!

— У этой дамочки куча любовников. Об этом весь город говорит. Живет здесь, как ей вздумается, вместо того чтобы отправиться в Браччано и жить там со своим мужем, как полагается порядочной жене.

— Я знаю, бабушка. Но не все такие, как она. Взять хотя бы донну Химену Осорио из Толедо — даму, которая приехала со мной сейчас. Она вроде как двоюродная сестра покойной великой герцогини, матери великого герцога. Великая герцогиня была строгих правил, и донна Химена тоже строга со мной. Она следит за каждым моим шагом.

— А этот мужчина верхом на лошади? Кто он?

— Для него я всего лишь ребенок, «уличная девчонка», как он меня называет. Его зовут магистр Руанно дель Ингильтерра, и он, если можно так сказать, друг великого герцога, его любимый алхимик и металлург. И если уж он чей-то любовник, то донны Изабеллы, но никак не мой.

Лицо пожилой женщины скривилось, будто она снова хотела плюнуть.

— Вот уж эти Медичи, — процедила она. — Бесстыдные твари, что женщины, что мужчины. Не двор, а выгребная яма. И ты думаешь, у тебя получится плавать в грязи без того, чтобы она к тебе не пристала?

— Бабушка, я клянусь тебе! — тараторила Кьяра. — А еще я разговаривала с великой герцогиней Иоанной. Она очень хорошая женщина! Она так любит своих детей. У нее две собаки, и она от них без ума. Великая герцогиня очень набожная и порядочная женщина. А еще она очень тоскует по родине и зла на великого герцога из-за его венецианской любовницы. А еще…

Тут у Кьяры кончилось дыхание. Она умоляюще протянула руки к бабушке.

— Значит, это был алхимик-англичанин, который прислал нам своего гонца, — сказала бабушка. Она провела рукой по

кожаным переплетам новых книг. Она всегда питала слабость к хорошим книгам. Кьяра подозревала, что бабушка с удовольствием согласилась бы на жизнь в богатстве и роскоши, если бы не родилась в эпоху Флорентийской республики. — Сам он сюда не приходил, поэтому я не могла узнать его лицо. Но гонец сказал его имя — Руанно дель Ингиль- терра. Он явился сюда на следующий день после твоего исчезновения. После этого гонцы приходили сюда целых шесть раз — приносили деньги, одежду и еду. Я хотела выбросить все в сточную канаву, но девочки так сильно плакали… Особенно Маттеа…

— Это была плата за серебряный десенсорий, бабушка, и ни за что больше.

— Так я тебе и поверила, внученька. Я чувствую, что ты что-то недоговариваешь.

Внученька… Наконец-то бабушка назвала ее привычным ласковым словом.

Тут Кьяра не выдержала. Слезы хлынули у нее из глаз, и она бросилась в раскрытые объятия бабушки.

— Ш-ш-ш, не плачь, моя любимая. Все хорошо. Если этим проклятым Медичи вздумалось дать нам денег, то мы примем их дары. Но если получится, используем эти деньги против них самих. В тот день, когда ты не пришла домой, я так перепугалась, что была рада увидеть гонца, пусть и в форме Медичи.

— Мне не разрешали тебя проведать, вплоть до сегодняшнего дня. Думали, я сбегу. Как будто я соглашусь жить где- нибудь еще, кроме Флоренции.

Бабушка высвободилась из объятий Кьяры, чтобы как следует разглядеть свою внучку. Придирчивым взглядом она осмотрела ее зеленое шелковое платье и желтые ленты.

— От них можно скрыться даже здесь, во Флоренции. Я знаю как.

— Ой, нет, бабушка! Ты меня не так поняла. Я там не из-за одежды или вкусной еды, не из-за роскошных комнат и общества знатных особ, — запротестовала Кьяра. Это было не совсем чистой правдой, но признаваться в этом бабушке нельзя ни в коем случае. — Просто великий герцог может сделать кое-что, что вылечит мою голову. Ты представляешь себе, бабушка, я смогу наконец-то избавиться от болей и этих постоянных голосов в голове! Я смогу снова стать здоровой, как раньше!

— Что-то связанное с алхимией? Подозреваю, философский камень. Верно? Да не смотри ты на меня так. Все знают, что великий герцог помешан на алхимии, а мечта любого алхимика — создать этот камень. И почему, спрашивается? Да потому, что он превращает любой металл в золото, а еще исцеляет любые болезни, дарует вечную жизнь и позволяет разговаривать с мертвыми. Именно этого хотел твой отец, когда его разорвало на куски в лаборатории, — создать этот пресловутый философский камень, чтобы поговорить с душами Джанни и твоей матери и сказать им в последний раз, как сильно он их любит.

— Да, бабушка. Я знаю, и мне так жаль!

— Не стоит грустить, моя дорогая. Их давно уже нет на свете. Но что бы они ни думали — твой отец и великий герцог, такой вещи, как философский камень, не существует. Это против Божьей воли.

— Не знаю. Может, ты и права, — ответила Кьяра. Когда бабушка начинала говорить о Божьей воле, спорить с ней было бесполезно — она никогда не изменит своего мнения. — Бабушка, я тут привезла подарки для тебя и девочек. Можно их внести в дом? А потом мы с магистром Руанно спустимся в подвал, и он посмотрит на то, что осталось от отцовских инструментов.

— Ты права, стоит их продать и постараться выручить как можно больше денег. В противном случае великий герцог заберет это просто так, не заплатив ни копейки. Так что это получается? Ты снова вернешься во дворец со своими новыми дружками? Будешь целовать задницу великого герцога, надеясь, что его алхимия избавит тебя от головных болей и дьявольских голосов?

— Это мой единственный шанс, бабушка. Я должна его использовать. У меня бывают обмороки, и я боюсь, что однажды они меня прикончат.

Пожилая женщина перекрестилась.

— Я буду молиться за тебя, дорогая. Ладно, приглашай своего иностранца. Пусть посмотрит на вещи моего сына. А я пока угощу донну Химену миндальным молоком и куском скьяччаты[44].