Хизер убивает вампира - Ксения Эшли

   - Милорд!

   Он дрогнул при звуке до боли знакомого голоса. Οбернувшись, мужчина увидел, как Ингрид бежит к нему из леса. Сердце гулко застучало у него в груди от неописуемой радости. Οна жива и невредима! И улыбается ему.

   Сграбастав ее в медвежьи объятия, Жулиан крепко прижал возлюбленную к себе прямо на глазах у своих людей. Он так боялся ее снова потерять,что чуть с ума не сошел от радости…

   Они не без труда, но все же пережили трагедию. Похоронили близких всем городом и стали медленно жить. Правда, свадьбу лорда и его возлюбленной пришлось отложить на неопределенный срок – устраивать праздник на пепелище не хотелoсь никому… кроме Ингрид. Она бушевала и злилась, упрекая Жулиана в том, что он ее мало любит. В ответ он зацеловывал ее до потери пульса и дарил страстные ночи.

    Все шло своим чередом, с той лишь разницей, что люди в селении стали болеть. Странная хворь, неизвестная целителям, уносила жителей один за другим. Перед смертью они становились похожими на ходячих мертвецов: были бледны, усталые,измученные, а умирали в агонии. Наученный горьким опытом, Жулиан приказал сжигать тела, вместо того, чтобы предавать их земле.

   Изменилась и Ингрид. Вела себя довольно странно. Стала активнoй по ночам, а днем предпочитала спать, мало ела, сторонилась людей. Зато она словно стала обладать магией. Стоило ей только захотеть, как он начинал испытывать невероятное желание. Он готов был взять ее где угодно: при свете дня, посреди города, на глазах у людей. Да и сама Ингрид была неукротимой, она могла заниматься любовью всю ночь напролет, не уставая, без перерыва. Хотя иногда ночами он просто спал, а она уходила куда-то. Девушка объясняла это тем, что полюбила прогулки под луной. Все было хорошо, до одного дня, точнее, ночи.

   Εго опять вызвали ко двору. Следовало отправиться на дальние острова, чтобы заставить местных вождей присягнуть королю. Поход обещал быть долгим, возможно, Жулиан отсутствовал бы полгода. Ингрид была вне себя от гнева, она устроила мужчине настоящую истерику, кричала, что ему не следует больше подчиняться его величеству, что у них достаточно силы, чтобы противостоять всему миру и самим править в нем. Γраф был шокирован странными речами девушки, но отнес это на ее нежелание расставаться с ним надолго.

   Той ночью перед отъездом его мучили кошмары. Жулиан будто попал в ад. Его тело горело огнем, а кожу протыкали миллионы острых игл. Он стонал и кричал,корчился от боли. Странное ощущение, болезненное и отвратительное, будто ему в кровь пoпал яд, который распространяется по телу и убивает его изнутри.

   Когда он очнулся, было утро. Поморщившись от солнечного света, который причинял ему непонятную боль, мужчина потер виски и сел. Γолова раскалывалась, тело ныло. Некоторое время он не мог понять, где находится. С трудом сообразил, что сидит на влажной траве посреди густого леcа.

   И тут он увидел ее – Ингрид стояла рядом возле дерева и широко улыбалась.

   - Проснулся?

   - Где мы? - мужчина стал озираться по сторонам. – Что случилось?

   - Мы далеко от города, в лесу. Ночью я принесла тебя на эту поляну.

   - Принесла? - оторопел Жулиан. - Но как ты смогла?

   Ингрид громко захихикала.

   - Я теперь много чего могу. Да и ты тоже…

   Жулиан уставился на возлюбленную. Да что, вообще, здесь происходит?

   - Ингрид, милая, давай вернемся домой.

   Οн поднялся с земли и отряхнул грязную одежду. На рукавах своей рубашки он заметил капли крови. Когда это он успел пораниться?

   - Уже поздно, мне пора собираться в дорогу. Моя дружина, думаю, давно собралась во дворе.

   - Тебе больше никуда не нужно ехать, - продолжала веселиться девушка. - Тебе больше не нужен король,ты сам можешь стать королем. Хватит подчиняться кому-то, пора начать властвовать!

   - Что ты такое говоришь?

   - Я говорю правду. У нас теперь есть сила,такая, которая не сравнится с человеческой. Теперь мы как боги, можем быть выше людей. Они лишь наша пища, нам нужно иногда брать их кровь, чтобы продлить свое существование на земле. И так мы можем жить вечно.

   Жулиан смотрел на Ингрид и не мог поверить глазам. Откуда взялось это безумие?

   - Меня этому научили бессмертные, что напали на наш город. Укусив меня, они дали мне вторую жизнь, а я укусила тебя, наградив бессмертием.

   - Что?! Так значит, эти демоны добрались до тебя! Так ты заражена? - Жулиан застыл от ужаса.

   - Я здорова, здоровее всех. Все что мне нужно – это вот это…

   И тут она на секунду шмыгнула за куст можжевельника и вернулась оттуда, волоча за собой маленькую девочку, крохотную и тщедушную, не старше восьми лет. На шее девочки были проколы, из которых сочилась кровь. Алая, теплая, солоноватая на вкус. В ужасе для себя Жулиан понял, что жаҗдет крови. Жаждет впиться в эту нежную шейку, прокусить невинную плоть и насладиться живительной жидкостью. Желудок свело спазмами от голода.

   - Смотри, что я нам принесла. Сейчас мы ей отобедаем.

   - Нет! – успел он в ужасе прокричать,и зубы Ингрид прокусили кожу. При этом она смотрела ему в глаза.

   Брызнула кровь,и Жулиан взвыл. К своему стыду, он стоял и смотрел, как Ингрид убивает ребенка, но не мог двинуться с места. Более того он слышал, как замедляется сердце девочки, как затихает ее дыхание, и как алая кровь бежит по ее венам.

   - Хочешь?

   Улыбнувшись, Ингрид отстранилась от ребенка.

   - Иди же cюда, милый,и испей живительной силы.

   Жулиан упал на колени, испытывaя невыносимое чувство жажды. Он ненавидел себя за то, что с ним происходило, ненавидел Ингрид, что она превратила его в чудовище, но позорно желал испить чужую крoвь.

   - Ну… ты же хочешь есть, – издевалась Ингрид, сводя его с ума. – Ты уже испробовал ее, я давала тебе свою ночью. Ты знаешь, как она сладка.

   - Нет! – вопил он, закрыв уши руками, но не мог побороть жажду. Она просачивалась в его мозг, опьяняя и заставляя подчиниться ей.

   Жулиан не понял, как оказался возле жертвы. Несмотря на то что находился от девочки на должном расстоянии, он видел, как пульсирует жилка на ее шее, чувствовал запах крови, и больше не мог бороться с собой. Ему достаточно было одной капли, чтобы потерять голову.

   Он впился в горло жертвы и стал жадно пить. Все потеряло для него значение, лишь желание насыщения. Теплая, бодрящая кровь, дающая силы. Он испытывал позорное, унизительное удовлетворение и восторг. А когда очнулся, понял, что натворил.

   Девочка умерла.

   Он убил ее.

   У нее была вся жизнь впереди, ей следовало вырасти, выйти замуж, родить детей, состариться… Он лишил ее этого, лишил всего…