Чарующий вальс - Барбара Картленд

— Графиня любит князя Меттерниха, — тихо сказал он.

— Врешь, пес паршивый! — Лицо Александра залилось краской.

— Это правда, ваше величество.

— Меттерних! Опять Меттерних! Он мешает мне на каждом шагу, и ни один из вас ничего не может сделать с ним. Слышите?! Никто и ничего не может сделать для меня!

— Боюсь, ваше величество, здесь мы бессильны.

— Меттерних… Она любит Меттерниха!

Царь схватил одну из ваз и яростно швырнул ее об камин. Чудесный севрский фарфор разлетелся на множество осколков…

— Будь он проклят! Он отнимает у меня все — даже женщину, которая тронула мое сердце!

Княгиня Екатерина вошла в спальню царя и остановилась у двери. Он прекрасно знал, что она здесь, но делал вид, что поглощен чтением Библии.

Она наблюдала за ним с легкой усмешкой. Затем направилась к нему, шурша бледно-розовым кружевным пеньюаром. Блики свечей играли в ее светлых волосах и придавали ее припухшим глазам таинственное очарование, которое всегда нравилось Александру. Но сейчас он не был расположен к встрече: давно он не чувствовал себя столь отвратительно.

Князь Волконский сообщил ей о своем разговоре с царем и попросил постараться развеять его дурное настроение.

— Государь теряет свою популярность, — говорил Волконский. — Когда он только прибыл сюда, к нему относились гораздо лучше. Вена бурно аплодировала ему как победителю Наполеона. Кроме того, люди искренне верили в его добросердечие, стремление к миру. Но сейчас он сам все портит своим непредсказуемым поведением.

— Да, он трудный человек, — вздохнула Екатерина.

— Трудный? Ведь я один из самых близких ему людей, он доверяет мне, зная, как преданно я служу ему. И все-таки…

— Конечно, он не может обойтись без вас, — льстиво произнесла княгиня.

— Кто еще представит ему такую достоверную информацию, если не я? Но с ним сейчас что-то происходит — даже я иногда не в силах выдержать такое напряжение.

— Но, согласитесь, князь: Александр бывает временами так обаятелен.

— Да, так дьявольски обаятелен! — добавил князь. Князь произнес это с таким чувством, что Екатерина рассмеялась.

— Что ж, попробую что-нибудь сделать, — пообещала она.

Князь улыбнулся и немного расслабился.

— Он обожает вас, — сказал он. — Клянусь, он действительно вас обожает.

Екатерина пожала плечами:

— Сегодня обожает, а завтра, не задумываясь, сошлет в Сибирь. Да Бог с ним! Будь что будет. Я сделаю, что смогу. Что, снова Меттерних?

— Да, он самый. И дело не в польском вопросе. На сей раз — графиня Юлия Зичи…

— Я так и предполагала, — задумчиво произнесла Екатерина. — Я видела, как поспешно она вышла вчера из-за стола.

— Если бы только это! Сегодня утром он узнал, что Мария Нарышкина изменяет ему с кавалерийским офицером!

— Кто же донес ему? — Голос Екатерины прозвучал неприятно резко.

— На сей раз не я, — откликнулся князь. — Все-таки я стараюсь следить за тем, что ему важно и интересно знать, и сообщаю именно это. Но вы ведь прекрасно знаете, что у него есть и другие источники информации.

— Нарышкина кем была, тем и осталась! — воскликнула Екатерина. — Бессовестная изменница! Подумаешь — новый любовник! Просто время она выбрала очень неподходящее: государь все-таки любит ее.

— Сомневаюсь, скорее… он привык к ней, как привыкают дети к старым, потрепанным игрушкам, — возразил князь.

— Неужели любовь может превратиться просто в скучную привычку? — спросила Екатерина.

— В темноте все кошки серы.

Екатерина засмеялась, откинув голову назад.

— Вы всегда так циничны, князь?

— Что касается вас, княгиня, — никогда! — И, склонившись, он поцеловал ее руку.

Только вечером Екатерине удалось найти время поговорить с Александром наедине: ей доложили, что он уединился в своей спальне. Весь его день прошел в тягостном настроении, которое сказывалось на всех без исключения придворных. Последовали оскорбления, увольнения и всякого рода недовольства. Но, когда Александр угрюмо молчал и мрачно внимал их оправданиям, это делалось совсем невыносимо.

Идя по коридорам дворца и глядя на закрытые двери, Екатерина гадала, сколько влюбленных сейчас уединились за ними. Забыв о своих обязанностях и рискуя навлечь на себя справедливый гнев, они предаются утехам любви, даже не подозревая, что за ними следят.

Пройдет совсем немного времени, и на стол князя Волконского аккуратно стопкой лягут донесения о передвижениях не только главных действующих лиц, но и самых незначительных. Слуги, дворецкие, камеристки, которым платит Волконский, хорошо делают свое дело! Он знал все, что касалось царя.

Когда Екатерина переступила порог царской спальни, она знала, что время это отмечено с точностью до минуты и князю уже доложили, что она выполняет данное ему обещание. Для нее было важно не портить отношения с князем.

Царь лежал на своей узкой походной кровати, прикрытой, однако, соболиным одеялом. Поблескивал его зеленый парчовый халат, а бриллиант на руке отбрасывал блики на окружающие предметы каждый раз, когда он переворачивал страницы своей потрепанной Библии.

Княгиня подошла и, изящно склонившись перед Александром, присела рядом.

— Мне хотелось бы поговорить с вами, ваше величество.

— О чем? — Вопрос прозвучал довольно резко и отчужденно.

— О вас… Мы так беспокоимся о вас, ваше величество, и мы все так огорчены состоянием вашего духа!

Александр задумчиво перевернул страницу и вслух прочел отрывок о том, что придет время, когда враги будут побеждены.

— Все ваши враги погибнут, только не дайте погибнуть вашим друзьям, — успокаивала его Екатерина.

— О каких друзьях вы говорите? — воскликнул царь. — Я никому не доверяю!

— Может быть, вы требуете слишком многого от тех, кого любите? — мягко заметила Екатерина. — Не забывайте, ваше величество, что им трудно сравниться с вами по силе духа и тела.

— Да, это правда, — согласился царь.

— А женщины вообще, как и я сама, слишком слабы и глупы. Не стоит судить их строго.

— Но есть вещи, которые невозможно дольше терпеть.

Он подумал о Марии Нарышкиной, поняла Екатерина. Необходимо отвлечь его от этих мыслей.

— Графиня Зичи недостойна вашего внимания, государь.

— Она прекрасна, — возразил Александр. — Но… она любит князя Меттерниха! Что же он за человек, если ни одна женщина не может устоять перед ним?! Кстати, и вы, княгиня, говорят, тоже не смогли отвергнуть его?