Шарлатан: чудо для проклятого короля - Дмитрий Тростников

Зарешеченный выход вел в переулок. После темноты коридора, освещенная солнцем обычная каменная стена и угол дома, видные сквозь решетку, манили сильнее роскоши дворца. Но вросшие в каменную кладку вертикальные прутья древней решетки оказались настолько мощными, что шансов выломать ее не было даже вчетвером.

– Ача, сможешь протиснуться между прутьями? Растяни суставы, распластайся… – предложил Люгер. – Вдруг у тебя получится…

План Люгера был даже не планом, а набором интуитивных импульсов. Сначала, используя эластичные суставы, растянутые палачами, протиснуть гибкого Ачу сквозь решетку. Снаружи он приведет ослов и коня. Тем временем, насыпать измельченной селитры и серы в трещины вокруг прутьев решетки и поджечь…

– Ой, ребра! Ребра трещат!

Блондинчик кряхтел и стонал, буквально намотавшись на толстенный прут, своим гибким до уродства телом. Его изо всех сил выпихивали наружу Узи и менестрель.

Люгер на корточках, торопливо заталкивал кристаллы селитры в трещины каменной кладки вокруг прутьев решетки. Надеялся на силу, которой обладает зажженная смесь. Взорвать хотя бы один прут, до того, как толпа взбешенных малолеток разнесет двери библиотеки, и отыщет загнанных в тупик шарлатанов…

Наконец, Ача протиснулся целиком на ту сторону решетки, и побежал без оглядки, подламываясь на неверных суставах.

– Он не вернется. Бросит товарищей по несчастью… – пробормотал Узи. – Зачем я насмехался над ним за черную книгу! А тут еще орудия пыток… Так страшно для него.

– Откуда пахнет дымом?.. Неужели пожар? – потрясенный старик-библиотекарь порывался вернуться, расставив в стороны дрожащие руки. – Пожар – главная опасность для книг. Я должен проверить книги. Я – главный хранитель библиотеки.

В запахе гари, доносившемся сквозь решетку, чувствовался привкус жженой бумаги. По улицам несло клубы дыма от огромного костра из книг, который развели перед входом в Универум приспешники бесноватого праведника.

Менестрель прислушивался, как грохочут удары мотыг у входа. Он достал клинок из ножен и скрылся темноту коридора.

– Все! Больше не лезет! – приподнял голову Люгер, плотно трамбовавший горючую смесь в малейшие щели. – Узи, надо высечь огонь!

Горбоносый малыш склонился, торопливо чиркая кремнем по огниву, но редкие искры летели в разные стороны, не туда, куда требовалось. Люгер оттаскивал мешки с селитрой подальше от решетки, одной рукой удерживая мэтра Франкотта: старик порывался обратно в свою библиотеку, навстречу малолеткам.

– Береги глаза, Узи! – предупредил Люгер. – Я не знаю силы этого огня…

– Что?.. – обернулся Узи.

И тут искорка долетела до порошка селитры. Столб пламени вырвался снизу. Раздался грохот. Осколки каменной кладки полетели во все стороны. Оглушенный Узи вскочил с вытаращенными глазами на черном от копоти лице. Его борода пылала огнем, горбонос сбивал пламя, хлопая себя по щекам. Клочки погасшей бороды дымились, гадко воняя паленым. Но гораздо хуже смердел черный дым, клубы которого заполнили узкий коридор.

– Запах серы – зловоние ада! – узнал мэтр Франкотт, и закашлялся.

Из дыма, заволокшего коридор, появился менестрель. Одной рукой юноша зажимал рот от кашля, в другой нес старинный музыкальный инструмент суровых земель, с полки факультета искусств. Уродец-инструмент представлял из себя набор трубок, торчащих из воздушного меха. В опытных руках он издавал звуки, назвать которые музыкой мог только большой фантазер, а в неопытных – леденящие душу завывания.

– Они сломали дверь, – предупредил менестрель. – Времени больше нет. Теперь моя очередь напугать суеверных засранцев, пусть думают, что этот коридор – дорога в ад. Где же ваш блондинчик?.. Ему давно пора вернуться?

Юноша сдавил бока инструменту: тревожный звук начал растекаться еле слышно, еще не воспринимаемый сознанием, едва уловимый ухом. От него становилось не по себе, и было не ясно – откуда берется этот страх? Топот множества ног из коридора, наполненного зловонием ада, притих. Менестрель, стиснул инструмент из всех сил. Жуткое завывание пронзило темноту коридора.

Дым вокруг решетки рассеялся, и снаружи шарлатаны увидели Ачу.

– Ача вернулся! Ача – молодец! – радостно захлопотал Узи.

Блондинчик подогнал осликов, и уже обвязал толстой веревкой покореженный прут решетки. Взрывом его вырвало из каменной кладки, и погнуло, но не достаточно, чтобы пролезть обычному человеку. Второй конец веревки Ача подцепил к седлу коня менестреля, и стегнул жеребца. Конь заржал, и дернулся вперед. Люгер и Узи изо всех сил тоже навалились на железяку. Кое-как металлический прут, сдвинулся еще немного в сторону.

– Мешки не вздумайте бросить, грузите на ослов! – оглянулся менестрель, тиская меха воющего инструмента. – Уходите, я прикрою!

Шарлатаны начали суетливо просовывать мешки с селитрой и серой в проем решетки, и укладывали на ослов. Юноша встал посреди коридора, отбросил сдувшийся инструмент, и выставил вперед клинок. Трое шарлатанов за его спиной выталкивали наружу сопротивляющегося библиотекаря.

Менестрель стиснул зубы, вздрагивая клинком на малейший шорох. Ожидая, что из зловонного дыма на него сейчас ринутся многочисленные враги, юноша судорожно вспоминал слова молитвы. Но простые слова, как назло не шли в голову.

Сзади зацокали копыта – троица шарлатанов погнала нагруженных ослов вниз по улице. Бесконечно тянулась минута. Цокот стих. Менестрель быстро оглянулся – шарлатаны и ослы скрылись за поворотом улицы, а малолетки все не нападали. Шанс сбежать пронзил юношу, словно молния. Он попятился спиной между прутьями решетки, не сводя глаз с коридора. Гулко стукнулся затылком о выгнутый железный прут. Шляпа слетела с головы менестреля, но он не заметил боли. Протиснулся в проем, рубанул клинком по веревке, все еще привязанной от седла до решетки, вскочил на коня, и поскакал вниз по улице догонять шарлатанов.

Клубы дыма, застилавшие квартал, скрывали беглецов, торопившихся наугад. Они были кстати, пока не споткнулся один из осликов. Плохо закрепленные мешки разлетелись в разные стороны. Шарлатаны бросились их подбирать в дыму. И упустили мэтра Франкотта.

Не разбирая дороги, старик сделал несколько шагов в сторону площади. На беду порыв ветра разогнал дым, и мэтру Франкотту открылся огромный костер, пылающий перед входом в Универум. И книги, летящие в огонь, как стая беспорядочных птиц, мельтеша белыми страницами – их швыряло множество рук. Старик остановился, будто пораженный громом. И медленно побрел к огню, вытянув к нему руки, словно они озябли. Бесчинствующие студенты узнали мэтра Франкотта, и вцепились в него. Главный библиотекарь попал в руки врагов и невежд.

Мэтра Франкотта подтащили к Босому, который распоряжался на ступенях Универума. Лицо фанатика румянилось от жара. Он сиял в отблесках пламени так, что даже юродивое тряпье, накрученное вокруг головы, не выглядело дурацким. А за спиной у бесноватого праведника маячила черная раздувшаяся туша изверга, вывешенная над парадным входом храма науки.