Ради любви - Элейн Барбьери

Джиллиан охватила прежняя тревога, когда она увидела, как посуровели глаза капитана, начавшего приподниматься над ней…

Девственница…

Джиллиан Харкорт Хейг девственница!

Дерек яростно сопротивлялся этому непреложному факту. Нет, Джиллиан Харкорт Хейг была девственницей…

А теперь уже нет.

В конце концов шлюха есть шлюха…

Когда рано утром Джиллиан вернулась вниз, вонь в трюме показалась ей особенно омерзительной. Запах просто изводил ее. Она сидела на койке Одри и, борясь с приступами тошноты, в отчаянии смотрела на сестру. Та неподвижно лежала на спине и тряслась мелкой-мелкой дрожью. Ее трясло теперь постоянно, независимо от того, спала она или нет. С каждым мгновением Одри ускользала от Джиллиан все дальше и дальше.

За спиной все еще слышался злобный шепоток, но девушка демонстративно не обращала на него никакого внимания. Он начался сразу, как только ее привели обратно в трюм. Она слышала, какими словами ее обзывали, когда она проходила на свое место. Вслед ей неслось непристойное хихиканье, а мужчины насмешливо делали ей гнусные предложения, на что прежде не осмеливались. Терпеть это унижение было невыносимо, но она, стиснув зубы, терпела.

Слава Богу, Одри ничего этого не видела и не слышала.

Джиллиан, давясь слезами, вглядывалась в мертвенно-бледное личико сестры. Утешительно было думать, что забытье стало для ее сестры благословением. Но Джиллиан знала, что это не так. Все обстояло как раз наоборот. Одри, любимой, нежной Одри осталось жить совсем немного.

— Джиллиан…

Джиллиан обернулась на голос Кристофера. Лицо ее было бесстрастно. Когда она вернулась, он сидел около Одри, но Джиллиан чувствовала себя настолько униженной, что не смогла ответить на молчаливый вопрос в его глазах. С тех пор они не обменялись ни словом.

Кристофер взял девушку за руку и, когда она попыталась высвободиться, крепко сжал. Глядя ей в лицо, он сердито сказал:

— Джиллиан, я хочу, чтобы ты мне ответила… Я должен знать. Все в порядке?

— В порядке? — напряглась Джиллиан. Кристофер еще сильнее, до боли, стиснул ей руку.

— Что это значит, Джиллиан? Он плохо с тобой обошелся?

— Плохо со мной обошелся, — повторила Джиллиан и бросила на Кристофера невидящий взгляд. Она была странно нечувствительна к тому беспокойству, что явно читалось на лице ее друга. Внутри нее все омертвело. Где-то у горла стоял ком ярости, беспросветного отчаяния и чего-то еще, чему названия она не знала. Джиллиан молча смотрела на Кристофера, потом заговорила, и голос ее был полон непереносимой боли:

— Все впустую, Кристофер… все! — Не в силах продолжать, она начала давиться слезами, но совладала с собой и прошептала: — Капитан Дерек Эндрюс получил то, что я должна была ему дать, и остался недоволен.

— Недоволен?!

— Он покинул каюту почти сразу же после того, как все произошло, не сказав ни слова, как будто меня в каюте не было. Я ждала, не зная, что делать, потом пришел Каттер и сказал, что капитан приказал ему отвести меня обратно в трюм. Всю впустую, Кристофер, все впустую… А Одри… Одри теперь осталось совсем немного…

У Джиллиан сорвался голос. Не в силах продолжать, она прильнула, было к крепкой руке Кристофера, но с одной из коек ее наградили сочным эпитетом, и девушка отпрянула.

— Нет, Кристофер, не надо, пожалуйста, не надо! — Джиллиан удержала юношу, готового ринуться на обидчика. — В конце концов, это правда.

— Нет, неправда?

— Кто и как меня называет, теперь не имеет значения, — пожала плечами Джиллиан. — А вот что важно, так это не дать Свифту повод выместить на тебе свою злость. Я не хочу этого, Кристофер. Я не хочу, чтобы из-за меня страдал ты.

— Ты не виновата в том, что Одри больна.

— Я должна была ей помочь.

— Нет.

— Просто я была недостаточно хороша там, наверху. И мне…

— Джи… Джиллиан… — донесся с койки Одри затухающий шепот.

Джиллиан бросилась к сестре, забыв про текущие по щекам слезы. Одри смотрела на нее странным взглядом, пристально вглядываясь в каждую черточку ее лица.

— Ты… ты сейчас… другая… Ты… — успела прошептать Одри, прежде чем ее истаявшее тело забилось в жестоком приступе кашля. Наконец кашель отпустил Одри, и она договорила с горячечной страстностью в голосе: — Ты другая, Джиллиан. Ты сегодня выглядишь такой красивой…

Кристофер, кипя от негодования, смотрел, как трогательно Джиллиан ухаживает за сестрой — нежно гладит по лбу, подносит ко рту чашку с питьем, ласково уговаривая хоть чуть-чуть попить.

«Ты выглядишь такой красивой, Джиллиан», — вспомнил он слова Одри.

Да нет, Джиллиан не выглядела красивой. Она была красивой, вот и все.

Кристофер стиснул зубы. Красота Джиллиан была красотой ее души. Она не зависела ни от цвета ее волос, ни от идеальной отточенности тонкого лица. Она вернулась из капитанской каюты, благоухающая лавандой, с рассыпавшимися по плечам пушистыми золотистыми локонами, но это никак не повлияло на ее красоту.

Кристоферу стало горько. Негодяй… Он дал Джиллиан возможность вымыться, и только потом полез к ней, как будто грязь и вонь трюма — это не его рук дело. Подонок…

Кристофер стиснул кулаки, отчаянно борясь с захлестывающей его ненавистью. Об унижении, пережитом Джиллиан, говорило ее залившееся краской лицо, когда она шла к своей койке, сопровождаемая градом непристойностей и похабных предложений. Унижение слышалось и в словах, которые она недавно сказала ему и с которыми он по-прежнему был не согласен.

«Он остался недоволен», — сказала она ему.

Недоволен… Сволочь…

От гнева у Кристофера что-то сжалось в животе. Он наблюдал, как Джиллиан грациозными движениями заботливо укрывала разметавшуюся в беспамятстве Одри и осторожно отирала пот с ее пылающего лба. Джиллиан Хейг могла оставить недовольным только полного идиота. Ведь она…

Его размышления были прерваны тяжелыми шагами возле трапа. Кто-то спускался в трюм. Кристофер быстро обернулся и увидел Каттера, а с ним двух здоровенных матросов. Первый помощник капитана обратился к Свифту, и его голос отчетливо разнесся по всему трюму:

— Капитан отдал распоряжение перевести мисс Хейг и ее сестру из трюма наверх, в каюту.

Кровь бросилась в лицо Свифту. Он буквально потерял дар речи и, выпучив глаза, лишь беззвучно открывал и закрывал рот. Потаскуха добилась-таки своего…

Ну уж нет, он не позволит этого! С каким наслаждением от выдал ей по первое число, когда Каттер привел ее обратно! Девка отошла, как побитая собака, но он все равно начал строить планы более изощренной мести… предвкушая, как она будет молить его о пощаде. И вдруг пришел этот негодяй — первый помощник, чтобы лишить его возможности отомстить! Не бывать такому!