Герой-любовник, или Один запретный вечер - Екатерина Гринева

– Что ты имеешь в виду?

– Личную жизнь.

Маринка слегка напряглась.

– Ах, это… – она сделала глоток кофе. – Это у вас в провинции стремятся поскорее выскочить замуж да детей нарожать. У нас в Москве карьеру делают. Женщина должна твердо стоять на ногах, зарабатывать деньги. Я недавно, кстати, машину поменяла. У меня «Бентли». А так все в порядке, – скороговоркой сказала она. – С личной жизнью также. У меня роман с замглавного. Сама понимаешь, какие отсюда бонусы и плюсы. А ты как?

– Нормально. Есть друг. Работа. – О своей безработице я умолчала.

Маринка снова посмотрела на часы.

– Давай-ка поторапливаться. У меня времени в обрез. Я еще Ангелу не позвонила, вдруг он усвистал уже. Хотя должен быть у себя на месте…

Ангел был у себя.

– Костя ждет нас. Ты не обращай на него внимания. Он может подкалывать и ерничать. Но не со зла. Просто у него характер такой… А на самом деле он… – Маринка замолчала.

В комнате, где обитало создание из небесной канцелярии, сидела худенькая девушка с короткой стрижкой и не отрываясь смотрела на экран монитора.

Маринка вошла и громко сказала.

– Всем привет!

Я жалась сзади.

– Ангел, я с тобой разговариваю, – повысила она голос.

– А она ничего. Симпатичная.

Голос шел откуда-то из окна. Присмотревшись, я увидела возле него огромный компьютер, по клавиатуре которого ловко, как у пианиста на концерте, бегали длинные точеные пальцы. Ангел сидел спиной к окну, и его лица за монитором не было видно.

– Ангел. Я не сводница. Девушке нужна справка. Можешь дать?

– Я все могу, – с легким оттенком гордости ответит парень.

– Ангел! – устало сказала Маринка. – Мне материал писать. Срочно. Для Скрипченко. Потом нести Зайцеву. Ты въезжаешь или нет.

– Понял!

Щелканье по клавиатуре стихло. Из-за компа появился высокий парень с рыжими волосами, собранными сзади в хвостик. У Ангела была загорелая кожа, легкая россыпь веснушек на носу, нос с горбинкой и прозрачно-зеленые глаза. Одет он был в белую футболку с изображением Че Гевары и темно-серые джинсы.

– Привет! – обратился он ко мне. – Вы – Александра!

– Ангел. Не разводи церемоний. Просто Саша. Моя бывшая одноклассница. Сделай для нее все, что можешь. И не можешь. А я побежала. За мной – чашка кофе.

– Виски.

– Мне бы твои шуточки… – Маринка кивнула мне и уже скрылась за дверью.

– Присаживайтесь, «просто Саша». – Костя-Ангел сел обратно за свой компьютер, придвинув мне офисный стул. – Садись ближе. Не съем.

Рабочее пространство Ангела напоминало мастерскую художника. Почти вплотную к компьютеру была придвинута квадратная серо-стальная карандашница с тонко отточенными карандашами «под иголку» и разноцветными ручками; рядом стояла фигурка леопарда. А за ним веселый тролль с табличкой, на которой было что-то написано на иностранном языке.

– Это финское ругательство, – проследил за мной взглядом Ангел. – Все равно никто ничего не понимает.

Справа от монитора стояла фотография красивой женщины в платье по моде тридцатых горов.

– Моя тетка-галеристка. Красивая, правда?

– Правда.

– Кофе будете?

– Я только что попила.

– Где? Наверху? Это бурда, а не кофе. Олимпиада Аркадьевна, сделайте, пожалуйста, кофе.

Худенькая девушка, которую назвали Олимпиадой Аркадьевной, поднялась из-за своего стола и сказала неожиданно-низким голосом:

– Вот так всегда, Ангел! Всю черновую работу за тебя делают другие люди.

– Я же Ангел. – И он подмигнул мне.

Кофе, которое Олимпиада Аркадьевна подала мне в крохотной бело-черной чашке, пахло специями и шоколадом.

– Ну как?

– Вкусно.

Он фыркнул.

– А теперь – к делу. Нельзя разговаривать с мужчиной на голодный желудок, а с женщиной – не напоив ее кофе. Какая проблема?

– Мне нужно узнать об этой организации. – Я достала из сумки смятый листок и положила его перед ним. – В интернете нет о ней никаких сведений.

– Совсем никаких?

Я отрицательно качнула головой.

– Задача усложняется, – пробормотал Ангел. – Тем лучше.

Руки Ангела запорхали над клавиатурой. Его брови сдвинулись.

– Странно, – пробормотал он. – Вы уверены, что эта организация существует?

– Уверена. Я видела документы с ее штампом.

– Но если это Ми-6 или подразделение израильской разведки, то я ничем не могу вам помочь. Хотя…

Это «хотя» меня обнадежило.

– Выпейте еще кофе, вы слишком нервничаете.

– А вы?

– Я никогда не выхожу из себя, – надменно сказал Ангел.

Я выпила еще кофе, отказавшись от печенья, предложенного Олимпиадой Аркадьевной.

– От конфет не откажетесь. Они из Парижа. – Ангел открыл ящик и вслепую достал оттуда изящную коробку конфет. – Угощайтесь.

– Я не…

– Угощайтесь, – с нажимом сказал Ангел. – А то обижусь.

Обижать его не хотелось, и я послушно сунула конфету в рот. Шоколад медленно таял, обволакивая рот неземным вкусом.

– Вы были в Париже? – брякнула я.

Олимпиада Аркадьевна издала приглушенный смешок.

– Из Парижа вернулся неделю назад. Ездил на выходные, – пояснил Ангел.

– Извините.

– Ничего. Задавайте вопросы, а я буду отвечать.

Что вас еще интересует?

– Ничего.

Мне показалось, что он смеется надо мной.

Прошло еще полчаса. Олимпиада Аркадьевна незаметно ушла, а Костя все еще колдовал над компьютером. С монитора сыпались цифры, ссылки. Костя перескакивал с Яндекса на Гугл, с Гугла на Яху.

– Не могу. – Ангел встал из-за компьютера и потряс руками, разминая их. – Проблема требует большего времени для решения, чем это предполагалось вначале. Один вечер вас устроит? Я поработаю дома над вашей проблемой, а завтра сообщу результаты.

– Устроит.

– Вы сейчас куда?

– Домой.

– Я подвезу вас.

Я хотела ответить «не стоит», но передумала. Ехать до дома Милены Сергеевны на метро не хотелось.

– Если не затруднит.

– Не затруднит. А если и затруднит, то какая вам разница. Главное – результат.

Мы вышли из здания. Раскаленное солнце плавило асфальт: оно и не собиралось сдавать своих позиций. Жара стояла такая, что пот мгновенно выступил на лице, и я вспомнила, что забыла купить влажные салфетки, и сейчас выгляжу так, как будто бы только что вышла из парилки – с красным лицом, усыпанным бисеринками пота.