Корысть на пьедестале - Владимир Колычев

Василиса поднесла ко рту слегка сжатую в кулак ладошку, выдула в нее нервный смешок.

– Вам смешно? – удивленно повел бровью майор.

– Это не смех, это сарказм. Я знала, что рано или поздно с ним это снова случится.

– Да, в прошлый раз его тоже пытались убить. Как раз в тот момент, когда он уходил от жены своего сотрудника. Чем они там занимались, остается догадываться, но, зная, какой образ ведет ваш бывший муж… К тому же сотрудник, о котором я говорил, развелся со своей женой. Было там что-то или нет, но развелся…

– Извините, товарищ майор из уголовного розыска, у нас приличный дом, а не уборная, так что оставьте свой словесный понос для другого случая! – съязвила Василиса.

– Да, дом у вас хороший, ничего не скажешь. И ваш муж человек состоятельный… Раньше он работал на Кузьмина. Это же к его жене заходил Кузьмин? А чьим мечом его ударили?

– Если вы все знаете, зачем спрашиваете?

– Бутафорский меч… Я смотрел материалы дела, там промелькнул один очень интересный момент, господин Кузьмин утверждал, что Глеб Горбушин пришел домой в костюме средневекового рыцаря.

– Кузьмина ударил Сергей Кириков, и какая разница, в каком костюме пришел домой Глеб Горбушин?

– И костюм имеет значение, и меч. Возможно, вы понимаете почему?

Василиса резко поднялась. Ее выводили из себя намеки Савилова, недоговоренности, брожение незрелых и даже не совсем здоровых мыслей.

– Я провожу вас!

В этот момент из дверей показался Глеб с подносом в руках.

– А как же кофе? – улыбнулся Савилов.

– Да, конечно, – опускаясь в кресло, сказала она и, повернув голову, посмотрела на Глеба: – Дорогой, ты нам ничуть не мешаешь.

Он все понял и сел рядом с ней.

– Нет, не мешаете, гражданин Горбушин. Как раз наоборот.

Савилов с удовольствием сделал глоток из чашечки, но на бутерброды даже не взглянул, а там сыр, семга, ветчина – все свежее.

– Товарищ майор про твой рыцарский костюм спрашивает. Тот самый костюм, в котором ты застал Кузьмина в компании с Соней.

– Зачем? – непонимающе нахмурился Глеб.

– Так в том-то и дело, что не нужен мне ваш костюм рыцаря. Средние века, они когда были? Давным-давно, а я в ногу с современностью стараюсь идти, – весело, с легкой придурью в голосе ответил Савилов, но его взгляд как был, так и оставался серьезным, вдумчивым, проникающим. – Если бы я и хотел попросить у вас костюм, то не рыцаря, а Бэтмена.

– Почему Бэтмена? – с интересом посмотрел на него Глеб.

Он уже не увлекался историческими реконструкциями и костюмированными анимациями, как прежде, но каждого, кому близка была эта тема, считал своим единомышленником.

– Ну, это более современно. Вы, Глеб Дмитриевич, с парашютом когда-нибудь прыгали?

– Да, конечно!

– Бэйс-джампинг, да?

– Бэйс-джампинг? Ну, нет! Я бы и хотел, но уже возраст не тот…

– Но что такое бэйс-джампинг вы знаете?

– Ну, слышал. Это когда с крыш прыгают… Роуп-джампинг – это когда с моста на резинке… Рафтинг – на байдарках по горной реке…

– А по скалам лазать, это как называется?

– Э-э… – Глеб думал недолго. – Рок-клаймбинг.

– Пробовали?

– Да, конечно!

– И снаряжение у вас есть?

– Есть.

– И молоток альпинистский тоже?

– И молоток.

– Значит, экстримом увлекаетесь?

– Да, есть такое… Сейчас уже не так…

– Но опыт имеется?

– Имеется. А что?

– Да нет, ничего… – приложив к нижней губе согнутый палец, проговорил Савилов.

– А зачем тогда спрашиваете? – не выдержала Василиса. – Вы можете сказать, что случилось? Кого вы подозреваете в покушении на Кузьмина?

– А это было покушение?

Василиса вонзила в майора взгляд и с треском опустила кулак на стол. Она два года руководила коллективом из молодых и не очень людей, которым палец в рот не клади, так что хорошо знала, как поставить человека на место. И умела делать это.

Какое-то время Савилов смотрел на нее, за иронично-нахальной улыбкой пытаясь скрыть легкую растерянность.

– Гражданин Кузьмин находился в квартире своей любовницы, преступник ночью пробрался в дом и три раза ударил его по голове молотком. – Он говорил, а сам наблюдал за реакцией Глеба. И на Василису посматривал – с той же целью. – Ударил и выпрыгнул из окна – с парашютом. В костюме Бэтмена. Вот, собственно, и все.

– Когда это случилось?

– В ночь с шестнадцатого на семнадцатое июня, в районе четырех утра.

– И вы думаете, что это сделал Глеб? – Василиса даже не пыталась сдерживать возмущение. – Понятно!

– Что вам понятно?

– У вас есть постановление на обыск и арест?

– Нет, но…

– Если нет, то вам пора! А говорить будем завтра, с адвокатом… Всего хорошего!

На этот раз она не оставила Савилову никаких шансов – вызвала охранника и сопроводила майора до калитки. Вернулась на террасу, села в кресло, но вдруг ей стало холодно, и она зашла в дом. В глубине огромного, в два этажа холла размещался самый настоящий бар – с крышей из красного дерева, со стойкой из натурального камня, к нему она и направилась. Взяла бутылку виски, наполнила бокал, выразительно глянула на Глеба, который тенью следовал за ней, и спросила:

– Ты что-нибудь понимаешь?

– Меня подозревают в покушении на Кузьмина. Но это чушь какая-то! – От возмущения у Глеба дернулась щека.

– А ты знал, что с ним случилось?

– Нет! Откуда? Я с ним никаких дел не имею… Брюсов имеет, но он мне ничего не сказал…

– Почему?

– Да не виделись мы с ним, – пожал плечами Глеб. – Может, он и сам не в курсе. Ты же знаешь, какая у них с Кузьминым дружба, одна видимость. Миша с его бывшей женой живет, со мной история была, ты помнишь, они тогда чуть в пух и прах не разругались…

– А отпуск? Разве ты с ним отпуск не согласовывал?

Формально Глеб подчинялся Брюсову, но только как председателю совета директоров учрежденной им компании, фактически же он был полным в ней хозяином, плюс к тому держателем блокирующего пакета акций. А компания солидная, совокупный годовой доход доходил до пяти миллиардов рублей. Глеб зарабатывал очень большие деньги, он мог позволить себе парусную яхту океанского класса. И отпуск мог взять без оглядки на кого-либо.

– Ну, говорил, так это еще на прошлой неделе было…

– А теперь вопрос в лоб! Гражданин Горбушин, где вы находились ночью шестнадцатого июня две тысячи четырнадцатого года?