Убийство на водах - Иван Любенко

– Ты опять подшучиваешь? – с едва заметной ноткой обиды вымолвила Вероника Альбертовна.

– Ничуть, – вполне серьезно ответил Клим Пантелеевич. – Только позволь добавить, что дама сия – подопечная хозяйки этого заведения. Я обратил внимание на то, как они обменивались взглядами. И потом, эмир дает ей деньги на каждую ставку. Согласись, с любимой женщиной так не поступают.

– Ты хочешь сказать, что она обладательница желтого билета?

– Скорее всего.

– Господи, как это противно! Я слышала, их еженедельно, словно скаковых лошадей, водят на осмотр к доктору.

– А я вам вот что скажу, – к адвокату вдруг наклонился молчавший до поры Варяжский, который, судя по всему, расслышал только последнее слово Вероники Альбертовны. – Все эти доктора – грабители с большой дороги. Они совершенно ничего не смыслят! Вот третьего дня мой эскулап перепутал омисс кишечника с почечуем! Представляете! У нас на водах они жуируют, флиртуют, скачут на лошадях как ошалелые, а здоровье больных им совершенно безразлично! Зато приударить за чужими женами для них – куда привычнее! – Губы у старика напряглись и сжались, словно завинченные до отказа слесарные тиски. – Вчера я, знаете ли, чуть было не вызвал одного зарвавшегося наглеца на дуэль…

– Неужели? – воззрился на него Ардашев.

– Право слово, Клим Пантелеевич. С утра Аделаиде стало отчего-то дурно, и я настоял, чтобы она обратилась к доктору, который принимает в Нарзанных ваннах. Через некоторое время она вернулась и обмолвилась о том, что врач – молодой мужчина – вел себя несколько странно: после того, как она пожаловалась ему на тошноту, он предложил ей раздеться. Супруга, безусловно, смутилась, но выполнила его просьбу. Беспардонно осмотрев ее, он выписал сигнатуру. И как вы думаете, что там указано?

– Ума не приложу, – с трудом подавляя улыбку, ответил присяжный поверенный.

– Лавровишневые капли – самое, что ни на есть, простецкое успокоительное. Разве для этого ей надо было оголяться? Я, естественно, отправился к этому наглецу и потребовал объяснить столь бесцеремонное поведение. Но вместо оправданий, он хамски рассмеялся и сказал, что искренне мне завидует. Верите, я едва сдержался, чтобы не потребовать удовлетворения. Слава Господу, что я проявил благоразумие! А то бы вам, весьма возможно, пришлось бы выступить в роли моего секунданта.

Подали новую колоду. И «железка» вновь потекла неторопливым ручейком.

– Смотри, Клим, – шепнула Вероника Альбертовна, – а у них и впрямь кипят нешуточные страсти.

За дальним столом основная игра шла между Вернигориным и эмиром. Метал князь.

– Прошу, господа, игра начата, в банке тридцать тысяч.

– Половина, – выдавил из себя Саид Алим-хан.

– Дана, – спокойно парировал соперник, дымя папироской.

Руки князя парили над столом, будто голубиные крылья. Удача полностью перешла к нему. Он выигрывал снова и снова. Эмир потел, злился и непроизвольно молился одними губами. Но, видимо, Аллах не собирался внимать его просьбам. Когда вассалу русского царя уже было нечего ставить, он снял с пальца перстень с крупным рубином и, бросив его на стол, изрек:

– Ва-банк!

– Идет! – с каменным лицом парировал соперник.

И вновь карты полетели на стол. Опять молился чужестранец, невозмутимо дымил папиросой русский князь, а карты ложились направо и налево.

– Бита, – еле слышно выговорил потомок дворянского рода и вытер белоснежным платком пот со лба. – Ваша карта бита, сударь.

Подняв злые серые глаза, Саид Алим-хан огляделся вокруг, будто оглушенный, он быстрым шагом направился к выходу. За ним, словно брошенная левретка, понеслась девица.

– Дела-а! – задумчиво протянул Ардашев, вынимая из кармана жестяную коробочку с надписью «Георг Ландрин». Он извлек красную конфетку и положил под язык.

А из соседней залы доносилось стрекотание запущенного по кругу шарика. «Зеро», – объявил крупье, и послышался чей-то радостный возглас. Рулетка – игра слепого случая – манила отдыхающих легкостью нежданного и сумасшедшего выигрыша.

Дорога на Бермамут была долгой. И хоть уверяли извозчики, получившие по паре червонцев на брата, что две коляски, запряженные четверками, домчат шестерых пассажиров всего за несколько часов – реальность оказалась намного прозаичнее. Ардашевы, Нижегородцевы и Варяжские тряслись по горной дороге уже пятый час, а до места все так и не добрались. Лежащая в сорока пяти верстах от Кисловодска скала представляла собой своеобразный бельведер, возвышенную площадку, с которой открывался завораживающий вид на Эльбрус и весь Кавказский хребет.

Инициатором этого сомнительного, с точки зрения удовольствия, предприятия, естественно, была Аделаида Варяжская. Как ни пытался Осип Осипович противиться предстоящему путешествию – ничего не вышло. Ни падение стрелки барометра в гостинице, ни усилившийся северо-восточный ветер – предвестник урагана – не помогли отговорить его жену от авантюрной затеи.

Выехать решили в девять вечера, чтобы уж точно к двум пополуночи прибыть на место и увидеть появление Венеры. Блеск далекой планеты, как утверждали проводники, поражал воображение каждого, кто наблюдал ее восход именно с этой точки. И телескоп для этого совершенно не требовался.

Наняли всего два четырехместных фиакра, в каждом из которых комфортно могли себя чувствовать только трое пассажиров. Чтобы никого не обижать, решили разделить экипажи на мужской и женский.

Непроницаемая темнота, стук копыт да покрикиванье кучера время от времени – вот и все впечатления от поездки.

– Да, невеселый вояж, скажу я вам, господа, – тяжело вздохнув, проговорил доктор.

– А я вас предупреждал! Нечего было идти на поводу у моей супруги! – потряс возмущенно головой Варяжский. – Это ж надо было додуматься! А? Ночью, да еще и по горной тропе! Того и гляди – в обрыв свалимся!

– От смерти никто не застрахован, – философски рассудил Ардашев. – Но думаю, что сейчас нам уже ничего не угрожает.

– Это почему? – удивился Нижегородцев.

– Ветер переменился – подул южный, с Эльбруса. А он всегда теплый, ибо формируется за спиной этой белой громадины и не успевает охладиться. Так что дождя не будет. Да и ураган, судя по всему, нас уже миновал.

– Ну уж, скажете тоже! – недоверчиво заметил Осип Осипович. – Ветер ветром, а в пропасть свалиться – пара пустяков.

– Нет, – невозмутимо ответил адвокат. – Все будет хорошо.

– Хотелось бы знать, откуда у вас такая уверенность, Клим Пантелеевич, – нервно застучал пальцами по подлокотнику титулярный советник.

– А все очень просто. Смерть приходит именно тогда, когда ее не ждут. Человеческий страх – своего рода средство, отпугивающее эту мерзкую бабку с косой. А стоит расслабиться, притупить бдительность – и она тут как тут! Как вы могли заметить, возница несколько раз останавливался и осматривал дорогу с фонарем. А был бы он полностью спокоен, глядишь, задремал бы… и оступились бы кони. – Ардашев достал коробочку монпансье. – Угощайтесь, господа. Эти маленькие конфетки великолепно успокаивают нервы.